Особенно после того случая, когда он вернувшись домой раньше обычного, услышав как из Катиной комнаты во всю долбасит музыка, зашел попросить ее сделать тише. И замер столбом на пороге.

Катя стояла к нему спиной и отплясывала под какую-то зажигательную композицию. Ну как отплясывала? Скорее рисовала попой восьмерки… или знаки бесконечности… не важно, впрочем. А попа ее, нужно отметить, была одета лишь в кружевные шортики. И вообще на девушке кроме нижнего белья ничего не было.

Слава засмотрелся на нее, не в силах развернуться и выйти из комнаты. Он раньше никогда не выделял в девушках какую-либо часть тела особо его привлекающую. Ну, не считая первичных половых признаком, конечно. Но вот с недавних пор обнаружил в себе странную тягу к Катиной спине. С отдыха на Алтае, там Катя часто ходила перед ним в купальнике, и он однажды поймал себя на мысли, что всякий раз любуется ее стройной спинкой, тем, как двигаются под нежной кожей лопатки. Как ему хочется кончиком пальца провести по ее позвоночнику. Как красиво она расправляет плечи…

Он и сейчас приглядывался к родимому пятнышку под левой лопаткой, величиной с ноготь. Он хорошо успел рассмотреть его в ту ночь на Алтае. Целовал его нежно и все думал, что же оно ему напоминает своей формой…

Вот разве можно спокойно жить в такой обстановке? Катя с недавних пор у него дома стала себя чувствовать совсем свободно и непринужденно — бегала мимо него полуодетая, забывала предупредить, когда занимала ванную. Как будто он железный, в самом деле! Он конечно не сходил по ней с ума днями и ночами. К тому же на работе маячили большие перемены и Слава больше думал о грядущих перспективах самостоятельного дела, чем о сексуальной девушке за стеной и все же встречаясь с ней не мог удержать свои мысли от ненужных фантазий и воспоминаний.

Слава остановился перед дверью друга и нетерпеливо несколько раз нажал на звонок. За дверью послушались легкие шаги и до боли знакомый голос крикнул:

— Я открою!

Послышался щелчок замка, дверь распахнулась и на пороге возникла Зоя. Она была одета в свою домашнюю трикотажную пижаму, в руке держала книгу, зажимая пальчиком нужную страницу, и смотрела на него.

На парня тут же обрушились воспоминания, как она вот точно так же встречала его с книгой в руке, когда он приходил к ней домой. Как кричала кому-то, что она сама откроет, как он, обнимая за талию, отрывал ее от пола и, прижимая к себе, целовал, пока не видели ее родители.

До него постепенно доходило, что эту домашнюю картину он видит не на пороге Зоиной квартиры. Что она сейчас находится дома у его друга… И этот факт никак не желал усваиваться в голове, отвергая единственно-верную причину нахождения здесь Зои.

Слава все еще молча смотрел на девушку, а она, смерив его равнодушным взглядом крикнула:

— Дима, это к тебе!

И развернувшись, скрылась в Димкиной комнате.

— Привет.

Слава хмуро посмотрел на появившегося перед ним Дмитрия.

— Ты что не позвонил, что придешь?

— Вижу не зря. — Слава кивнул на дверь комнату, за которой была Зоя.

— Ладно, — Дима обулся, — раз пришел, пойдем, поговорим.

Он вышел в подъезд, прикуривая на ходу сигарету. Спустился на один пролет. Слава, немного помедлив, пошел за ним.

«Дружба и любовь — это вопросы веры. Ты можешь верить, но ни в чем не можешь быть уверен…»

В тот день, когда Слава уехал с Катей на Алтай, Зоя сидела в своей комнате, бесцельно перелистывая фотографии ее и любимого на мониторе компьютера. В проигрывателе играла какая-то грустная музыка, по внешне спокойному лицу девушки периодически скатывались слезы — Зоя размышляла удалить ей эту папку и обрубить концы раз и навсегда или все-таки оставить, как память о самой сильной любви в ее жизни. И никак не могла найти ответ. И вообще, эти мечты были так же далеки от реальности, как и ее планы, расстаться со Славой недавно. Об этом можно было подумать, примерить на себя, помечтать немного, но никогда не сделать. А она вот сделала…

Зоя попыталась сконцентрироваться только лишь на том, как удачно получилась она на тех или иных снимках и не вспоминать моменты жизни, что были на них запечатлены. Конечно, у нее это не получилось.

Она все решила, она правильно поступила, она разрубила этот узел и нельзя жалеть! Никогда нельзя жалеть о том, что уже сделано и невозможно исправить. Нужно лишь искать положительные стороны в этой ситуации и они, несомненно, были. Вот только какие? Пока она не видела ничего кроме огромной ошибки, которую совершила, поддавшись чувствам и эмоциям. Вспоминая взгляд Славы после ее признания, она хотела все вернуть и откусить себе язык, прежде чем он сболтнул о расклеенных фотографиях.

Зоя никак не могла принять мысль, что все закончилось. Поэтому она до сих пор не удалила их совместные снимки со Славой, обманывая себя надеждой, что их отношения нормализуются, и она потом пожалеет о своей горячности. На таком веском поводе можно было продержаться еще какое-то время, а потом решать — оставить себе это напоминание или все же постараться забыть обо всем.

Так она и листала, механически кликая на кнопку «мышки» указательным пальцем, пролистывая фотографии, пока в дверь ее комнаты не раздался тихий стук.

— Зоя, дорогая… — К ней заглянула мама. — К тебе там пришли.

— Кто? — спросила, не поворачивая головы, не отрывая глаз от монитора, а сердечко-то застучало надеждой — а вдруг он? Вдруг не уехал?

— Это Дима… — Надежда умерла в муках. Зоя кивнула головой на вопрос мамы, впустить ли его к ней.

— Зоя! — Дима торопливо вошел, но приблизившись на расстояние вытянутой руки, вдруг споткнулся и замер, не решаясь подойти ближе. — Как ты?

— Нормально, Дим… — девушка выключила монитор компьютера и уселась на подоконник, обняв колени и устроив на них подбородок.

— Он уехал, да? — Спросила, не поворачиваясь и глядя в окно.

— Да… — Дима подошел к ней ближе. Так близко, что она чувствовала тепло его тела рядом с собой. — Сегодня утром.

Его рука скользнула по ее щеке, стирая слезинку, завела за ухо скрывавшую от него ее лицо прядь волос. Зоя, повинуясь необходимости в его поддержке, повернулась и молча уткнулась в его плечо, обняв руками за шею.

— Зоя, — зашептал взволнованно Дима, обнимая девушку и прижимая ее к себе, — я хотел тебе сказать… хотел предложить… Я знаю, что сейчас не время, но… я тебя люблю. Всегда любил, слышишь?

Зоя, не отстраняясь, замотала головой, словно не хотела его слушать.

— Дима не надо. Прошу тебя… — Она подняла на него заплаканные глаза.

— Подожди, — парень взял ее лицо в свои ладони, заставил посмотреть на себя, — послушай меня, Зоя. Я просто хочу, чтоб ты была счастлива, я всегда только этого хотел. Я хочу, чтоб ты забыла его, и я обещаю, что все для этого сделаю. Я знаю, что сейчас ты меня не любишь, но я буду ждать. Сколько нужно буду ждать. Зоя…

Он, поддавшись порыву, принялся целовать ее щеки и глаза и губы, но девушка уперлась руками в его грудь и оттолкнула от себя.

— Прости… — Дима, тяжело дыша, отстранился.

Зоя спустилась на пол и сейчас смотрела на него чем-то думая.

— Это я фото расклеила. — Произнесла, наконец, внимательно наблюдая за ним, ожидая его реакции.

— Мне плевать.

Она снова замолчала.

— Как же Слава? Он ведь твой друг…

— Почему тебя это волнует? Это мои проблемы и я с ними справлюсь. Только бы ты была рядом, остальное не важно.

— Пожертвуешь дружбой ради меня? Вы с ним с десяти лет друзья…

— Он свой выбор сделал, Зоя, я тоже, дело за тобой. Я не прошу тебя отвечать мне сейчас, подумай, если это необходимо, а я буду ждать. Столько, сколько нужно.

Он подошел к ней и, обняв за талию, нежно прикоснулся к губам девушки. Поцеловал невесомо, не требуя ответа. Зоя наблюдала за ним, не закрывая глаз, не отвечая. Стояла статуей и не шевелилась. А потом вдруг почувствовала, как в ладонь ее Дима вложил что-то металлическое и холодное.