Пока же я достала свой изрядно истрепавшийся походный мешок, расшнуровала его и вытащила наружу теплые вещи, что вручили мне ещё во дворце Императора. Одевать все это не хотелось, но в то же время, было бы странно, если бы я так и осталась в своей тонкой курточке и штанах. Потому, сделав глубокий вдох, начала натягивать штаны и куртку прямо поверх моей одежды. Ощущение дискомфорта возникло тут же. Не сильное, но вполне ощутимое. Мне было неприятно прикосновение меха и кожи к моему телу. Казалось, под теплой одеждой все зудит. Но, делать было нечего, только терпеть. Плетеные тапочки я убрала в мешок, а вместо них надела тяжелые сапоги мехом наружу. После, я опустилась на палубу корабля, уткнув лицо в колени, и начала глубоко дышать борясь с приступом тошноты, что тут же появилась, стоило одеть эти вещи.

— Ты в порядке? — раздался над головой голос Брэйдана.

Не найдя в себе сил ответить, просто неопределенно покачала головой.

— Тебе плохо от качки? — обеспокоенно спросил он.

— Нет, — отозвалась я. — Мне плохо, но не поэтому.

Широкая ладонь опустилась мне на плечо, а сам северянин присел рядом со мной. Я невольно облокотилась на него, в то же время, не меняя позы.

— Холодает, — тихо сказала я.

Не видя лица северянина, я все же почувствовала, как легкая улыбка коснулась его лица.

— Разве? По-моему, очень даже тепло.

— Хм, что же по-твоему холодно?

— Холодно? Боюсь, это ты сможешь узнать месяца через три, когда в наших землях кончится лето, — он ненадолго замолчал. Молчала и я, стараясь дышать так, чтобы нормализовать внутреннее состояние организма. — Мы прибудем раньше, чем планировали, — вновь заговорил он. — Уже завтра на рассвете войдем в воды Аранты.

— Аранты? Ваша столица, да?

— Не совсем, столица и часть государства имеют одинаковое название.

— Почему так рано прибываем?

— Не могу сказать пока.

Его ответ заставил меня отвлечься от собственного состояния, и обратить вопросительный взгляд в сторону Брэйдана.

— Не можешь сказать, потому, что не знаешь или потому, что не хочешь?

— Потому, что не уверен в ответе, — легко улыбнувшись кончиками губ, ответил он.

— И, такое бывает? — хмыкнула я.

— Как видишь, даже со мной.

Его глаза сейчас светились смехом, но даже так, от меня не могла укрыться тревога притаившаяся на самом их дне.

— Что-то случилось?

— Не знаю, но такое ощущение, что что-то идет не так…

— А поконкретнее можешь сказать?

— Боюсь, пока не могу. Всё, что у меня сейчас есть это моё предчувствие, но я привык ему доверять. Потоки меняются, я это хорошо ощущаю. Дэйм и Рик тоже. И, мне кажется, так просто попасть в порт Аранты нам не удастся.

— Нападение? Вы думаете, нас атакуют?

— Какой ты въедливый, — пожурил меня Брэйдан и тут же серьезно добавил. — Я не знаю, что произойдет этой ночью, но об одном хочу тебя попросить, можно?

Не сумев сдержать улыбки, я кивнула.

— Прошу тебя, держись меня, не влезай. Если на нас нападут Властители Ингвера, я не хочу, чтобы ты пострадал.

— Ты тревожишься не о том, — скупо ответила я. — Сосредоточься на главном, а я уж как-нибудь о себе позабочусь, — 'и о тебе' хотела добавить вслух, но разумно решила промолчать.

— Тем не менее, я прошу тебя, — очень серьезно сказал он.

— Ты заставляешь меня повторяться.

— Я ли? — хмыкнул он. — Просто скажи мне.

— Сказать то, что ты хочешь услышать и сделать по-своему? Зачем?

— Ты невыносим, — глухо рыкнул он. — Неужели это так трудно.

— Я не хочу говорить тебе то, что не выполню. Или ты так хочешь быть обманутым?

— Ты просто не понимаешь, с чем нам предстоит, возможно, столкнуться.

— Нет, Брэйдан, это ты не понимаешь… Страх будет тебе только мешать. Не стоит тревожиться за меня, лучше думай о важном, — сказав это, я легонько сжала кончики его пальцев, что сейчас расположились на моем плече, и вновь уткнулась лицом в колени.

— О важном? — сквозь зубы прошипел он. — Я о нем и думаю!

Он резко поднялся и ушел. Кажется, разозлился не на шутку. Странно? Я же не прошу его нарядиться в женское кимоно и отправиться в комнату принцессы, вышивать шелком картины? Почему он просит меня меняться в угоду своим страхам? Разве можно избежать чего-то спрятавшись от всего мира? И, какой тогда смысл жизни? Существовать в безопасности задыхаясь собственным страхом того, что уготовила тебе судьба. Наши страхи всегда находят нас, как бы сильно мы не старались от них спрятаться. Жизнь дается, чтобы жить, бороться с собой и не бояться того, что ждет тебя за очередным поворотом судьбы. Все пройдет и плохое и хорошее, но вот что останется после? Какое послевкусие будет у пройденного пути? Зависит только от нас самих.

Я сидела тихо, ожидая ночи и борясь с собственными ощущениями. Иногда, выскальзывала из собственного тела, чтобы посмотреть, чем занята Иола. Принцесса, казалось, и не думала спать. Она, словно каменное изваяние, сидела в самом углу своей маленькой комнатки. На полу, вокруг неё расположились служанки, которые по очереди дремали. Царила гнетущая тишина, и это было странно. Разве не должны женщины вести себя иначе? Не должны ли они разговаривать? Или хоть как-то общаться? Но, нет. Каждый раз стоило мне заглянуть в каморку принцессы, я видела одно и тоже. Так прошел день. На палубе продолжала суетиться команда северян, выполняя отданные им команды. Терех, Брэйдан и Кельм, находились на носу корабля, о чем-то сосредоточенно разговаривая. Подслушивать я не стала не потому, что не хотела, а потому, что говорили они на родном языке. Я же достала свой шест, и на всякий случай положила его рядом с собой.

— Слушай, — вместо приветствия над головой раздался голос Кельма.

— Что? — в тон северянину ответила я.

— Я собственно чего пришел, — начал свою речь Рыжий. — Ты бы пошел, что ли принцессу охранять?

— Правда? А, я, по-твоему, чем занимаюсь?

— В каюту к ней иди, — буркнул он. Глаза Кельма лихорадочно поблескивали в надвигающихся сумерках, и, судя по ауре, он изрядно нервничал.

— В чем дело?

— Ни в чем, — слишком быстро выпалил он, отчего выговорить фразу, как следует на аирском у него не получилось, и в ответ мне раздалось загадочное 'ниём'. Вопросительно изогнув бровь, пристально посмотрела в лицо северянина. Кельм, судя по всему, решил, что ему не верят, а не просто не понимают. Отчего нервно затоптался на месте, что было весьма проблематично из-за качки, что стояла вокруг.

— Ну, тебе трудно, что ли? Это приказ, — нерешительно сказал он.

— Да, — легко улыбнулась я. — Забавно, только вот незадача, даже, если я постараюсь влезть в эту каюту, то единственное место, куда смогу уместиться — это нужник за ширмой, — спокойно сказала я. — Кельм, успокойся уже. Я говорю в последний раз, что никуда не уйду отсюда. И ещё раз спрашиваю, что происходит? Скажи мне, просто, ответь.

— Брэйдан думает, что на нас сегодня нападут, — понурившись, ответил Рыжий.

— В таком случае, мне тем более следует остаться здесь.

— Здесь будет небезопасно.

— Конечно, в туалете куда спокойней, — хмыкнула я. — Хватит уже. Разве подвел я вас хоть раз, чтобы заслужить подобное отношение?

— Нет.

— Тогда, лучше остановить наш спор уже сейчас. Всё.

Тяжелые ледяные капли упали мне на ладони. Словно две непрошеные слезинки, оброненные хмурым небом. Но, стоило упасть этим скупым капелькам, как небо разразилось оглушительным раскатом грома, сокрушаясь о своей потери. И тут же обрушило на наши головы целый поток холодной воды.

Шторм в северных землях — это страшное испытание, которое могут вынести лишь сильные духом. Волнение такое, что не всегда понимаешь, где верх, а где низ. Ветер сбивает с ног, волны захлебываются в своем желании пустить корабль на дно, и лишь люди, такие маленькие и непокорные, продолжают сопротивляться воле природы. Команда северян действовала, как один организм, выполняя приказы капитана. В то время, как сам Терех, казалось, испытывал ни с чем не сравнимый восторг от происходящего. Он улыбался, в то время, когда порывы ледяного ветра били ему в лицо, путаясь в лохматой рыжей шевелюре. Он смеялся, когда мощные волны накрывали корабль и тут же отступали. Что за невероятный народ эти северяне?