— Брэман, попридержи язык, — зло отозвался Брэйдан на слова этого мужчины. — Дэй сам в состоянии объяснить, что с ним произошло, и каким образом он оказался приставлен к принцессе Аира.

— Правда? В таком случае, мы все ждем, — холодно бросил Брэман, и вновь интонация его голоса показалась мне странно знакомой.

— Я не являюсь членом личной стражи принцессы…

— В таком случае, что же ты в ней делал? — вновь перебил меня темноволосый мужчина.

— Брэман!

— Ты слишком болезненно реагируешь, Брэйдан, — несколько шутливо, ответил он, поворачиваясь к Брэйдану лицом.

— Я реагирую так, как среагировал бы любой на моем месте.

— Тем не менее, вы правы, я действительно был назначен в отряд сопровождения.

— С какой целью Императору потребовался ребенок в отряде? — спросил обладатель пышных усов и бороды, сидящий напротив Агро.

— Ну, во-первых, почему вы продолжаете считать меня ребенком, когда это давно не так? — поинтересовалась я, прямо взглянув на собравшихся. — Я уже достиг зрелого возраста по законам места, где я вырос.

— И сколько же тебе лет? — со смешком в голосе, поинтересовался Агро.

— Полагаю, около двадцати двух, но могу ошибаться на несколько лет, если говорить о возрасте моей оболочки.

— Что это значит?

— Сколько?

Хором отозвалось сразу несколько Северян, в том числе и Дэйм.

— Большую часть жизни я провел в монастыре, но оказался там не с рождения, а возрасте двух — четырех лет, точнее я сказать не могу и прошлую свою жизнь, я не помню.

— Где?

— Что такое монастырь?

— И при чем тут он?

Вновь зашептались окружающие, в то время, как громче остальных задал свой вопрос именно Брэман:

— Для чего ты говоришь нам это?

— Всего лишь, хочу, чтобы вы перестали думать о том, на что способен такой ребенок, как я, а на что нет. Знать возраст, ещё не значит, понимать, на что способен стоящий перед вами человек. Вы делаете выводы, полагаясь на собственный жизненный опыт, но сейчас подобные суждения опрометчивы, потому, как я пришел из места, о котором вы вряд ли когда-нибудь слышали, как и о его обитателях.

— Что же такого таинственного в месте, где ты рос?

— Место самое обычное, но люди его населяющие — нет.

— Кто-нибудь понимает, что несет этот пацан? — неожиданно громко, воскликнул один из мужчин, до этой минуты молчавший.

— Пытаюсь сказать, что не являюсь подданным Аира, — решив поторопиться с объяснениями, сказала я. — Место, в котором я рос, держит абсолютный нейтралитет к окружающим землям, мы не участвуем ни в политических, ни в военных конфликтах.

— Тогда, какого ты поперся в самый, что ни на есть, политический поход и стал участником бойни с политическим подтекстом?

— Я стал гарантом того, что обоз преодолеет это путешествие. Но, я плохо справился, потери все же были…

— Хочешь сказать, что был способен предотвратить это? — иронично поинтересовался отец Брэйдана.

— Вероятность есть всегда, но только, если говорить о будущем.

— Хм…

— Я не предвидел того, что принцесса может быть в сговоре с нападавшими, и это моя ошибка, безусловно, — я и впрямь сожалела, что не прочитала мыслей Иолы в первый же день нашего знакомства. Это была оплошность, которой не было прощения. Из-за неё погибли люди и это моя вина.

— Ты должен понимать, почему такое происшествие не может остаться безнаказанным, — вновь заговорил Брэман. — В последнем нападении погибло трое наших мужчин, учитывая в какой ситуации находится народ Севера, это невосполнимая потеря.

— Я понимаю.

— Но, в то же время, мы нуждаемся в принцессе, не смотря на то, что было ею содеяно она пройдет отбор с участием каждого из наших Властителей. Если её кровь окажется совместимой с кем-либо из мужей Севера, то по выполнению своего предназначения, она будет изгнана из наших земель. Девушки-служанки, тоже будут участвовать в отборе по результатам которого, мы найдем необходимую нам женщину. Все аирцы-мужчины прибывшие с ней, уже завтра отправятся в обратный путь.

— Что? Вы хотите сказать, что и я в том числе?

— Именно.

— Это исключено, — жестко сказал Брэйдан, вставая со своего места и подходя ближе ко мне. — Дэй останется.

— Брэйдан, не надо…, — начала было говорить я, за что получила полный негодования взгляд.

— Ты останешься, как свободный человек, которому не пристало прятать лицо, — многозначительно сказал он, понимая, что я могу остаться и без дозволения Совета, всего лишь шагнув сквозь слои с борта отходящего корабля. Но, сейчас, он хотел не этого. Он желал позаботиться о моем положении в их обществе. Это было важно, если не для меня, то для него — точно.

— И ты готов поручиться за этого парнишку?

— Да.

— Мы тоже готовы сделать это перед лицом Совета, — сказал Рик, в то время, как Дэйм утвердительно кивнул, подтверждая его слова.

— Все интересней, — хмыкнул Брэман, скрещивая руки на груди. — Что думают по этому поводу Старейшины? — сказал он, обращая свой взор к трем Властителям, что сейчас молчаливо наблюдали за происходящим.

— О, сколько всего мы думаем, — глубоко вздохнул Властитель с черными, как ночь глазами. — Кто бы знал?! — фыркнул он, расплываясь в широкой улыбке, от которой невольно мурашки побежали по спине. — Если наши ученики готовы поручиться за этого ребенка, — мне уже скоро плохо будет от этого 'ребенок', — то мы можем положиться на их суждения об этом человеке, хотя ещё очень много вопросов остаются открытыми…Так ведь, Шонай? — обратился он к маленькому мальчику, все это время молчаливо наблюдавшему за происходящей беседой.

— Он не солгал ни разу за весь разговор, — тихо ответил мальчик, откидываясь на спинку кресла. — Я вам ещё нужен? — как-то безразлично спросил он, тоскливо посмотрев в сторону Старейшин.

— Думаю, пока тебе лучше остаться здесь, Шонай, — спокойно ответил Властитель.

— Как скажешь, — тяжело вздохнул мальчик, сцепив в замок пальцы рук.

— Как ты, должно быть, догадался Шонай здесь не просто так, — обратился ко мне Властитель, — это не просто наш последний ребенок мужского пола, Шонай, чувствует ложь и скрыть от него что-либо попросту невозможно.

Если этот Старейшина думал, что для меня не дошел смысл того, почему он при мне обратился к этому мальчику, то он ошибался. Смысл его слов, был понятен мне. Только что меня предупредили, что лгать бесполезно, они узнают об обмане. В то же время, это был своеобразный сигнал, что именно теперь начнут задавать вопросы.

— Мы хотим знать, ты сотрудничаешь с Ингвером и его соратниками? — обратился ко мне один из светловолосых Властителей.

— Нет, — коротко ответила я, особенно не переживая, потому, как даже если я захочу солгать, то прекрасно понимаю, как это сделать, чтобы малыш ничего не почувствовал.

Каждое слово несет в себе информацию и определенную энергетическую составляющую. Каждая мысль может влиять на реальность. Нужно понимать это очень хорошо, прежде, чем думать или говорить. По всей видимости, Шонай улавливал именно эту составляющую своей измененной энергетической структурой. При каждом слове, что произносили окружающие, его энергетическая составляющая, словно переливалась множеством цветов и оттенков, на краткий миг, окрашиваясь в какой-то определенный. Думаю, именно так этот мальчик, отслеживал и улавливал правду, ложь и кто знает, что ещё. Не удивлюсь, если у него был своеобразный дар эмпатии, и он ощущал, как к нему и друг к другу относятся окружающие. Страшный дар для человека, слишком жестокий…

Но, я умела направлять свои мысли, эмоции и заложенную в них информацию. Так, например я могла солгать, но направить посыл таким образом, что этот 'ребенок' ничего бы не почувствовал. Но, пока в этом не было никакой необходимости.

— Принцесса давала тебе поручения направленные против мужей Севера?

— Нет, никогда.

— Ты знал о её намерениях?

— Нет.

— Какая задача стояла перед тобой, когда ты был приставлен к обозу?