Женщина быстро пошла прочь, ускоряя  шаг. Эрик мельком отметил это и так же забыл, продолжая размышлять – правильно ли он поступает, не звоня и боясь неизвестности? Он позвонит ей сегодня же.

Раздавшийся внезапно звук заставил его напряженно замереть. Он бы подумал, что у него наяву галлюцинации, если бы смех, тот самый смех не продолжал раздаваться неподалеку. Эрик повернул голову, наплевав на все приличия. Это была она. Она была здесь. Рядом. Совсем рядом, в нескольких шагах. И она смеялась, разговаривая с каким-то   мужчиной.

Эрик не шевелился, внутри него рождалось какое-то  нехорошее чувство, сплошь состоящее из неприязни к тому, кто был рядом с ней. Он продолжал стоять, хотя всё в нем рвалось подойти к ней. Внезапно Эрика окатила холодная волна осознания, что женщина, которая шла мимо, женщина, которая на несколько секунд остановилась рядом, женщина, которая затем быстро пошла прочь – этой женщиной была Лия.

Ум оказал ему обычную, но ненужную услугу. Известные многим собеседники, Нина, одетая, как он знал, более чем дорого, и уверенно державшая его под руку, и он – незнакомый ей мужчина, из чужого мира, не просто человек, которому она улыбалась и говорила о доверии, а чужой для неё человек. Вот, что увидела она.

Эрик сорвался и пошел за звуком шагов, расталкивая стоящих на пути людей. Он не успел. Она уехала в первой же машине, которая затормозила у тротуара. Эрик стоял на поднимающемся ветру и понимал, что каждый оборот колес уносит от него всё дальше надежду исправить всё, что он наделал.

Тяжелая голова словно грозила отвалиться. Лия открыла один глаз. Затем второй. Кажется, она заснула прямо на рабочем месте. Сбоку на неё уныло косились упаковки шприцев, открытый шкаф с лекарствами зиял распахнутыми дверцами.

– Лия, ты знаешь, что с тобой происходит?

Мила стояла перед ней, на её лице гримаса удивления и недоумения медленно сменялась неодобрением. Лия подняла с трудом на неё глаза и качнула отрицательно головой.

– Ты пила?

– Нет,– Лия наконец-то собрала мозг и язык в одно целое.

– В таком случае вот чашка чая. Ты будешь пить чай. А потом добрая Мила попробует решить твою проблему. Не говори, что это не из-за мужика!– Она гневно взмахнула рукой, увидев, что Лия хочет возразить.– Я уж знаю, поверь, почему ты можешь ощущать себя хуже, чем после хорошей гулянки, когда на душе – словно кошки насрали.

Лия не спеша пила чай, который словно проливался по всем клеточкам тела и будил разум, уныло закопавшийся в плед и не желающий ни с кем разговаривать. Она старалась не смотреть в сторону Милы. Прошло уже пять дней с того вечера. Она и в страшном сне не представляла, что жизнь станет похожей на унылый серый кошмар, лишенный красок. Ей не хотелось ни говорить с кем-то, ни видеть кого-либо. Телефон лежал в углу комнаты, и она не подходила к нему, не имея намерения отвечать кому-либо. А вероятней – боясь, что ей позвонят или же не позвонят.

Возможно, кто-то  звонил. А возможно – и нет. Лия бесцельно смотрела в окно, пока не погружалась в тяжелый и беспокойный сон. Днем она старалась избежать всего, что заставило бы её задуматься или ответить на вопрос – что c ней происходит?

– И так,– Мила дождалась, когда Лия допила чай и поставила пластиковый стаканчик, – Мы не будем вдаваться в детали. Но мужское племя тут присутствовало. И испортил и без того не простую женскую жизнь.

Лия бессмысленно уставилась на чистый белый пол. Мила подождала ответа и продолжила:

– Мне не хочется видеть тебя в состоянии овоща. Поэтому сегодня я беру на себя твое излечение. И это не обсуждается.

– Я и не пытаюсь,–  ответила Лия, – Но сейчас я скорее непротив добраться до подушки, чем спорить с тобой.

– Нет,– Мила встала, – Сейчас ты поедешь домой, а я скажу, что у тебя неотложные дела. У тебя есть три часа, после чего я приеду за тобой и вытащу тебя хоть через окно,  если вздумаешь мне не открыть.

Действительно, остановить Милу оказалось невозможным, и сейчас она сидела напротив Лии и нахально оскорбляла её гардероб:

– Это тебя делает слишком маленькой. Это похоже на зебру. Это вообще не годится. А вот это вполне подойдет.

Затем, с довольным видом заявила:

– Вот теперь самое то, что нужно. И пусть теперь хоть один парень не скажет, что ты – не потрясающа.

Лия даже не повернулась к зеркалу, ей было абсолютно безразлично. Может она и не потрясающа, но теперь это ни к чему. Да и смешно надеяться, что слепой миллионер снизойдет до неё, чтобы оценить такой потрясающий вид”.

– Теперь за мной, я буду лечить твое горе,– Мила бодро хлопнула в ладоши и подхватила Лию.

Они ехали в такси по знакомым ей улицам относительно недолго, пока машина не остановилась перед сияющим неоновыми огнями зданием.

– Клуб?!– Сонное наваждение Лии моментально стряхнуло как рукой негодующее удивление – вот это уж точно было абсолютно лишним сейчас.

– Да. Просто поверь мне и не беспокойся. Завтра у меня встреча с предполагаемым мужчиной моей мечты, так что бросать тебя одну и исчезать в неизвестном направлении я не планирую,– Мила вышла из машины.

Лия оглядела помещение, в котором бар и танцпол разделялись лишь тонкой декоративной стенкой. На танцполе царили тьма и отдающиеся во всем теле басы электронной музыки.

– Два коктейля,– обратилась Мила к бармену, игнорируя гневное шипение Лии.

Коктейль оказался приятным – вишневый холод и слабая толика привкуса алкоголя, который активно прогнал половину тумана в голове. ”Я не буду скорбеть о том, что не может быть со мной. Каждому – свои сани. Значит, придется кататься на моих салазках».

Лия отважно нырнула  во мрак танцующей толпы, стараясь не терять из виду спасительный свет и Милу. Музыка, бьющая каждым ударом по голове и отдающая где-то в груди, была сродни наркотику – её становилось мало, разум переставал контролировать ситуацию, пробуждая к жизни первобытный подвал сознания, который не спеша поднимался, заглушая все мысли. Наверно поэтому каждый первый в клубе превращался в Человека Прямоходящего, которого обуревали далеко не цивилизованные помыслы.

– Потанцуем, детка?– Очередной скучающий парень облокотился на стойку рядом с Лией, открыто заглядывая ей  за вырез футболки, которая к счастью не открывала ровным счетом ничего.

– Она со мной,– обрезала Мила, не теряя времени и не выпуская Лию из глаз.

– О, вот как,– интерес парня не погас, но он его постарался припрятать, переключаясь на разглядывания высокой Милы.

“Как же мне тут неуютно. Словно я свалилась на чужую планету со своими обычаями и изображать свою просто не в состоянии потому, что никогда ею стать не смогу и не хочу». Лия отвернулась с чувством тошнотворного отвращения и  одиночества, которое разливалось в груди как кислота, обжигая и проделывая большую и глубокую дыру внутри неё.

 Она посмотрела в зеркальную стенку, украшавшую бар. Кажется, ей уже мерещится невесть что после всего выпитого. Лия обернулась, пытаясь понять – показался ли ей в толпе Дорнот, стоявший и смотревший на неё, или же он действительно там был. Но в полумраке и вспышках неоновых огней было сложно различить что-либо  на расстоянии вытянутой руки. Так что Лия моргнула и решила, что её не касается – кто и как проводит свободное время, даже если ей это не привиделось.

“Не стоило столько пить”, – подумала Лия, спустя час или два, пытаясь вслушиваться в разговор Милы и какого-то  парня, который явно пытался украсить сегодняшнюю ночь знакомством с продолжением. Почему-то  от неё напрочь ускользало то, о чем они говорят. Как она не старалась сконцентрироваться, слова веселым водопадом текли отдельно, не давая слуху их направить в мозг. А тот нахально отказывался воспринимать что-либо.

“Я напилась”,– весело произнесла Лия мысленно после сотой попытки понять – отчего барная стойка плавно покачивается в ритм звучащей музыке. Руки самостоятельно потянулись к сумочке, нашли телефон. Вторая Лия, трезвая и разумная, предостерегающе завопила, пытаясь удержать первую от необдуманного поступка. Минуту Лия смотрела на экран, где мигали какие-то пропущенные звонки, а затем нажала вызов.