— Вернуться? — возмущённо фыркнула Айрис. — Одной? Да вы с ума сошли. А если мой соблазнитель там очухался? Или вернулся его напарник? Нет уж. Я пойду с вами. И пусть в меня стреляют, сколько им заблагорассудится.

— Тогда идите позади меня, — приказал Лоусон. — И, пожалуйста, ни звука.

Айрис демонстративно прикрыла рот ладонью. Стараясь ступать как можно осторожнее, они снова двинулись вперёд.

— Внимание, повторяем ещё раз, — загремел вдруг сверху голос, усиленный мегафоном. — Полиция просит жильцов квартир (дальше шли номера) не выходить в коридор и не приближаться к входной двери. В квартире 726 находится опасный преступник. Полиция ведёт с ним переговоры.

Лоусон и Айрис поднялись ещё на три лестничных марша. На площадке у входа в коридор дежурили двое полицейских. Один курил, не выпуская из рук пистолет, другой, с мегафоном на груди, лениво крутил кубик Рубика.

— Держись ближе к перилам, — предупредил тот, который курил. — У входа площадка простреливается.

— Что там за идиот засел? — спросил Лоусон.

— Ещё не познакомились, — хмыкнул полицейский. Он кивнул в сторону коридора, пояснил: — Сработала сигнализация… Мы сюда, а он как раз из квартиры выходит. Начал палить…

— А переговоры? — вмешалась Айрис. — Может, с ним можно договориться?

Полицейский снова хмыкнул, затянулся и, подняв с пола, ткнул в коридор древко пожарного багра. Тотчас грохнул выстрел, пуля сорвала с угла стены кусок штукатурки.

— Вот так и переговариваемся. Часа три уже… Ждём, когда кончатся патроны или когда ему приспичит: попить или в туалет. Главное, чтобы этот тип закрыл двери…

— Пойдём отсюда, Генри! — Айрис впервые назвала спутника по имени, и Лоусон с удивлением заметил про себя, как общение, даже одно и то же занятие сближают людей. Ещё полтора часа назад в его жизни не было этой молодой женщины. Случай свёл их. И вот уже она ведёт себя с ним так, будто они добрые друзья или любовники. Впрочем, он ведёт себя точно так же, видимо, таков сейчас стиль жизни.

— Это уже начинает надоедать, — капризно заявила Айрис, когда они поднялись на несколько этажей и квартира-западня осталась внизу. — Приключение за приключением. Как в кино… Мне наш дом всегда казался унылым и полумёртвым. — Она вздохнула и добавила: — Кроме того, я натёрла ногу и хочу есть.

— Потерпите. Добредём до сотого этажа и устроим привал. Уже осталось немного. Этажей пятнадцать-двадцать.

— Так всю жизнь, — пожаловалась Айрис. — Терпи, ожидай, подсчитывай, примеряйся, предполагай, своди концы с концами… Впрочем, вам этого не понять. Вы не бедствуете.

— Сейчас нет, — согласился Генри. — Хотя ни яхты, ни ранчо у меня нет. А начинал я и вовсе с нуля — страховой агент, затем репортёр захудалой газетёнки…

— И детство тяжёлое было, — добавила Айрис с улыбкой. — Я не о том… Я тоже прилично получаю и отношу себя к разряду обеспеченных людей. Я не о деньгах, которых, впрочем, всегда не хватает. Я о тех сотнях условностей, ограничений и правил, которые не дают нам быть самими собой, вести себя естественно, как того просит душа. Вот вы, например. Разве вы сейчас говорите то, что думаете, и делаете то, чем бы вам хотелось заниматься?

Лоусон задумался.

— Наверное, вы правы. Уж тащиться по тёмным и вонючим лестницам небоскрёба да ещё нести папку с отвергнутым романом мне сегодня ни коим образом не хотелось.

— Вот видите, — обрадовалась Айрис и тут же нахмурилась. — О чём вы говорите. Ваш роман — отвергли? Кто? Почему?

— Ну вот, проболтался. Теперь вы начнёте меня жалеть…

— Боже, какой вы глупый! — воскликнула Айрис. Она остановилась, коснулась ладонью щеки Лоусона. — Конечно же буду жалеть. Буду всё выспрашивать. И вы мне обязательно поплачетесь в плечо и… Придержите меня, пожалуйста.

Она сняла туфли, облегчённо вздохнула:

— Уф! Совсем другое дело.

— Ступени холодные, вы простудитесь, — сказал Лоусон.

— Ерунда! — отмахнулась Айрис. — Середина октября — почти что середина лета. Вы ничего не слышите?

— Нет, — Лоусон прислушался.

— Ноги… Мои ноги сейчас орут здравицы по случаю свободы и полного раскрепощения. Дальше я иду босиком.

— Не выдумывайте. Здесь полно мусора и всякой гадости.

Айрис вдруг насторожилась, показала в тёмный проём коридора.

— Там свет. Посмотрите. Странный какой-то… Может, что горит?

— Был бы дым, — философски изрёк Лоусон. — Это соседи вроде нас с вами ходят со свечками друг другу в гости.

— Вы как хотите, а я посмотрю, что там, — заявила Айрис.

Бесшумно ступая, она поднялась на площадку, заглянула в коридор. В следующий миг Айрис истошно завопила и бросилась вниз по лестнице — прямо в объятия Лоусона.

— Бежим! Скорее! — повторяла она, вырываясь из его рук и в страхе оглядываясь. — Там чудовище! Осьминог! Огромный светящийся осьминог…

— Опомнись, Айрис! — Генри прижал её к себе, не зная, что делать. — Осьминог в коридоре небоскрёба?! Тебе померещилось.

И тут же, поверх её головы, увидел в тёмном проёме входа в коридор… изумрудно-зелёную светящуюся медузу. Она стояла в воздухе, как в воде, не стояла, а колебалась, вороша жгутом щупальцев, на глазах сворачивалась в нечто тёмное, гасла.

Лоусон не успел как следует испугаться, а наверху уже стоял… человек.

— Умоляю вас, леди и джентльмен, не убегайте! — обратился он к ним, и странный голос его — отчётливый, громкий — испуганным эхом метнулся вверх и вниз по лестнице. — Я ваш гость и совершенно не опасен. Извините, что напугал вас. Я устал и немножко расслабился — тело приобрело естественный вид.

— Что он городит? — шепнула Айрис. — Он тоже сумасшедший? А куда девался этот… ну, осьминог?

— Леди и джентльмен! — Незнакомец, очевидно, расслышал шёпот Айрис. — Я вполне нормален. Просто я не человек — тело-аналог выбрано для удобства общения и преодоления психологической несовместимости.

Человек выступил из тьмы коридора и церемонно поклонился. Лицо его было бледным, даже чуть зеленоватым и каким-то ненатуральным, словно перед ними стоял манекен. Одет незнакомец был в чёрный фрак с чересчур длинными фалдами и кружевную рубашку. Руки в белых перчатках сжимали такой же белый свиток.

— Говоря вашими понятиями, я — инопланетное существо. — Голос странного незнакомца лился ровно и спокойно, и тут Лоусон с ужасом понял, что голос идёт неведомо откуда — рта незнакомец не раскрывал. — Я Чрезвычайный и Полномочный Посол Галактического Содружества. Вы можете принять мои верительные грамоты?

Незнакомец поднял свиток, и он мгновенно развернулся. На белом поле вспыхнули алые письмена. Они не только светились, но и двигались, сменяя друг друга, точь в точь как на экране дисплея.

— Это похоже на правду, — шепнула Лоусону поражённая Айрис. — И в то же время — явный бред.

Мысли Лоусона разбегались, но одно он знал точно и поэтому, не раздумывая, сказал:

— Нет, грамоты мы принять не можем. Вы должны вручить их главе государства. Или даже передать в ООН, Генеральному секретарю.

Звёздный посол чисто по-человечески вздохнул и свиток как бы сам собой свернулся в его руках.

— Ваша планета уже дважды облетела вокруг светила, а я никак не могу вручить свои верительные грамоты. Я брожу по этому городу-лестнице и все посылают меня к чёрту. Это и есть глава вашего государства?

Айрис нервно хихикнула. Лоусон, оценив ситуацию, тоже улыбнулся:

— Это скорее абстракция… Форма отказа… Но вы не огорчайтесь. Когда-нибудь вы найдёте тех, кто вам нужен. Мы рады, что встретили вас.

— Тогда я пойду вниз, — заявил Звёздный посол. — Мне подсказали: там находится выход из города-лестницы.

Лоусон вспомнил о полицейских на площадке одного из нижних этажей, о том, что она простреливается засевшим в чужой квартире грабителем. Туда — и с верительными грамотами Галактического Содружества?..

— Мой вам совет, — сказал он Звёздному послу. — Побудьте здесь до утра. Там, внизу, — он замялся, подыскивая понятные в данной ситуации слова. — Там сейчас идут… важные… переговоры. Вы можете помешать.