- Я не собираюсь бить тебя, - она словно прочитала мои мысли. - Что ты делаешь в Лесу?

- Просто думаю, - ответил я, собираясь спросить ее о том же. Но Краснушка внезапно шагнула вперед и указала на мою шею.

- Они покусали тебя, - сказала она, подозрительно глядя на меня. - Феи не пристают, пока рядом нет золота. И уж точно не кусают, если у тебя его нет, причем немало.

Внезапно я почувствовал пульсирующую боль во всем теле. Четыре пальца выглядели будто сосиски, на руке увеличивался синяк, а воротник сдавил опухшую шею. Краснушка была права. Я никогда не видел, чтобы фея кусалась, если только у тебя не было кучи золота. Но у меня его не было. Я вывернул карманы и продемонстрировал руки Краснушке.

- Как ты избавилась от фей?

Она подняла кулаки и выронила грязь.

- Феи ненавидят быть грязными, они любят сверкать.

Мне бы стоило держать горшок с грязью возле кровати и рядом с очагом. Учитывая, как меня отделали, не помешало бы всюду таскать за собой мешок с грязью.

Деревенский колокол зазвонил, заставив нас обоих подпрыгнуть от неожиданности.

- Ребенок родился, - произнесла Краснушка.

- Да, - ответил я.

Вскоре по деревне побежит гном, сообщая имя ребенка. Когда жители узнают имя, все станут обсуждать его особенности, длину, звуки. Обсудят и то, какая судьба уготована ребенку.

- Ненавижу колокол, - сказала Краснушка.

- Я тоже.

- И ненавижу гномов.

- Я тоже.

Мысленно я всегда представлял, как звонит колокол и бегут гномы, крича: "Румп! Румп! Имя новорожденного зовут - Румп!" Мне стало интересно, смущена ли Краснушка, она выглядела по-другому. Может, мы оба одиноки именно из-за наших имен.

- Почему мы даем имена только детям? - внезапно спросил я.

- Что ты имеешь в виду?

- Почему мы не даем имя Горе или Королевству, дорогам, животным или даже Лесу?

Краснушка насмешливо посмотрела на меня.

- Этим вещам не нужны имена, - ответила она. - Все это знают. В именах скрыта сила, и она не должна впустую тратиться на что-то неживое. Деревня не нуждается в судьбе.

- Но иногда место может жить, чувствовать свою мощь и судьбу, как если бы она у него была. Эти деревья - они живые.

- Да, живые, - согласилась Краснушка. - Но это не значит, что им необходимы имена. У них нет судьбы, а у нас она есть.

- А как насчет Деревни? Разве не славно было бы назвать ее Астерией или Оченлефом? И если бы ты захотела отправиться в путешествие, ты бы могла сказать: "Наконец-то я покидаю Астерию!" А когда возвращалась бы домой, то сказала бы: "Ах, милый Оченлеф, моя родина". Это приветствие давно потерянного друга, а не какой-то горы из металла или просто земли. Возможно, тогда у нее появилась бы судьба.

- Это самая сумасшедшая мысль, которую я когда-либо слышала, - сказала Краснушка, но ее губы улыбались.

В отдалении были слышны гномы, кричащие что-то своими резкими голосами. В конце концов, один из них пробежал мимо нас.

- Шерстянка! Имя новорожденной девочки - Шерстянка! Шерстянка!

Мы с Краснушкой уставились друг на друга и прыснули со смеху. Мы смеялись и хохотали, держась за животы, пока слезы не потекли у нас из глаз, как вдруг что-то появилось из темноты между деревьями, надвигаясь прямо на Краснушку.

Я перестал смеяться. Краснушка еще хихикала, когда худая узловатая рука легла ей на плечо. Она обернулась и взвизгнула.

- Бабушка! - она нервно посмотрела по сторонам, как будто кто-то наблюдал за нами. - Ч-ч-что ты здесь делаешь?

- Я иду, куда пожелаю, девочка моя, - ее голос был удивительно тверд, несмотря на то, что выглядела она весьма старой. Щеки свисали ниже подбородка, а опиралась она на корявую палку, которая тряслась в ее руке.

- Но...

- Придержи свое но! Что такого смешного?

- Ничего, - ответила Краснушка. Она слегка подтолкнула меня локтем, не сводя глаз с бабушки.

- Совсем ничего, - мой голос дрогнул.

Старушка искоса взглянула на меня.

- Ты живешь у Элсбит.

- Я ее внук.

- И как она поживает? Несомненно, по-прежнему ворчливая старая перечница.

- Да, мэм. В смысле, нет, мэм, она в порядке.

- Ты единственный, у кого только половина имени.

Я шаркнул ногой и взглянул на Краснушку.

- Ох, прекрати бессмысленно беспокоиться. Краснушка все знает, и она никому не скажет.

Откуда они знают? Бабуля велела мне никогда и никому не говорить, что Румп - мое неполное имя. Некоторые могли посчитать человека с половиной имени умственно отсталым или даже опасным.

Бабушка Краснушки наклонилась к моему лицу. У нее был сильный, но не отталкивающий запах, как у растений.

- Хм, - она вглядывалась в мои глаза. - Ты узнаешь его.

- Кого?

- Твое имя, полное имя.

- Правда?

Старушка внезапно изменилась, выглядела она теперь очень мудрой и как-то даже менее сгорбленной и морщинистой.

- Но не раньше, чем столкнешься с кучей неприятностей. И тебе необходимо вначале найти свою судьбу.

- Но я думал, что мое имя и есть моя судьба.

- Нет, нет, совсем наоборот. Найдя судьбу, ты обретешь и свое имя. Она как раз у тебя под ногами.

Я посмотрел себе под ноги. Обычная земля.

Я совершенно запутался. Бабушка Краснушки нагнулась еще ниже и сгорбилась так сильно, что теперь ее лицо было на одном уровне с моим. Казалось, она одновременно смотрит сквозь меня, вокруг меня и за меня.

- Еще кое-что, - и она указала своим узловатым пальцем на меня. - Смотри под ноги.

- Под ноги?

Старушка проигнорировала мой вопрос и взглянула куда-то между мной и Краснушкой.

- А из-за чего хиханьки-хаханьки, вы двое?

- Не из-за чего, - мы с Краснушкой настаивали на своем.

- Да было из-за чего. Вам показалось смешным имя новорожденного ребенка? Я вот не думаю, что у кого-то из вас было право смеяться над таким именем.

- Разве у нас меньше прав, чем у других? - спросил я. - Ой!

Каблук Краснушки вонзился мне в ногу, но ее бабушка только слегка улыбнулась.

- Для мальчишки с половиной имени ты весьма смышлен, внук Элсбит, - сказала она. - Передай старой ворчливой перечнице мои наилучшие пожелания.

Я глядел ей вслед, пока она ковыляла прочь и не исчезла за деревьями.

- Странная у тебя бабушка.

Краснушка покраснела с головы до пят и наступила мне на другую ногу.

- Она не странная, - и она зашагала прочь, бросив мне в лицо комок грязи.

По крайней мере, мне можно не опасаться очередного нападения фей.

Дома я передал бабуле наилучшие пожелания от бабушки Краснушки, опустив то, как она ее назвала.

- Пфф, - фыркнула бабуля. - Старая ворчливая перечница.

Что ж, наверное, все пожилые женщины такого мнения друг о друге.

В ту ночь я долго не мог уснуть, слова старушки пронзали мысли и не давали спать. Она сказала, я узнаю свое имя. Но как? Я забыл спросить ее как. Потом она сказала, что я столкнусь с кучей неприятностей, каким образом? Наконец, я должен смотреть под ноги. Возможно, это просто общий совет, у меня часто заплетались ноги.

А в голове прокручивались снова и снова одни и те же слова: «…найдя судьбу, обретешь имя». Где же она, моя судьба?

Не знаю, почему я продолжал смотреть на прялку. Она застыла в лунном свете, дожидаясь своего часа. Того дня, когда я начну прясть.

Пустышка в Мышку, Мышка в Целый Выводок

Когда наступил следующий день раздачи пайков, мы с Краснушкой возвращались с прииска вместе. Мы прижимали эти мешочки к себе, содержимое которых было обещанием свежего хлеба. Мне хотелось побольше узнать у Краснушки о её бабушке и о тех странностях, которые она мне наговорила, но я не осмеливался спросить после её реакции на моё замечание о том, что её бабушка была странновата. Иногда Краснушка выходила из себя из-за таких мелочей! А что это были за мелочи - предсказать невозможно, вот в чем кроется опасность общения с Краснушкой: её абсолютная непредсказуемость.