Гийон приподнял голову, и посмотрел на нее. Она уже не видела его лица в темноте, только понимала, что это его губы она хочет сейчас поцеловать, что это его неповторимый аромат врезается в ее память, пуская свои корни в ее подсознании.

Гийон чувствовал хрупкость ее тела, лежащего под ним. Он ощутил потребность смять его под собой, обездвижить, чтобы иметь возможность прикасаться к нему, где пожелает, иметь возможность изучать его своими руками и языком. Гийон хотел поцеловать ее, вобрать ее в свой рот, чтобы попробовать ее на вкус и ощутить, как она ласкает его в ответ.

Он напрягся, почувствовав настойчивую пульсацию в паху и боль, от соприкосновения его возбужденной плоти с плотной тканью его штанов.

— Он ушел, — прошептал Гийон, перестав дышать.

— О, Боже, — выдохнула Кайлин, осознав, что его губы отдаляются от нее.

Ее белье промокло, во рту у нее пересохло, а ощущать тяжесть его тела сверху стало слишком приятно. Она пошевелилась, пытаясь побороть свою собственную уязвимость и стыд. Она его хочет. Хочет его…

Кайлин начала извиваться под ним, пытаясь скинуть с себя.

— Прекрати!

— Слезь с меня!

— Не двигайся, — прошипел он, испытывая новую волну нестерпимой боли от ее прикосновений к его телу.

Кайлин снова заметалась под ним, цепляясь босыми ногами за его штаны.

— Где обувь потеряла? — попытался внятно произнести он.

— В трясине.

— Ты в трясине застряла? — сквозь туман в голове продолжал спрашивать Гийон.

— Да.

— Почему не сказала?

— Я звала на помощь.

— Значит, плохо звала.

И тут Кайлин нашла точку опоры для своего колена, несколько раз с силой уперев ногу ему в пах. С ее точки зрения "уперев". С ее точки зрения "с силой". На самом деле она поерзала по его плоти, замерев и надавив на прощание.

Тело Гийона охватила судорожная волна. Он скорчился над ней и откатился в сторону, зарычав от собственной беспомощности и боли, что обрушилась на него вместе с непрошенной разрядкой. И это она сделала с ним! Она заставила его кончить вот так…

— Извини, что мало, — прошептала она, неправильно интерпретировав его поведение.

— Какая же ты…

— Сволочь?

— Дура… — прохрипел Гийон, становясь на колени.

— Вы там вообще живы? — прокричал Маркус с обочины.

— Да! — ответила Кайлин и, не дожидаясь, пока Гийон поднимется с колен, поползла вверх.

"Мой брат всегда был максималистом. Все в своей жизни он доводил до конца. А если, знал, что не сможет закончить, не брался за дело вообще. Может это и плохо, может его самого это и погубило, но он, в отличие от меня не сдался и не опустил руки. И еще он никогда ничего не боялся. "Коллеги, руководство, люди, весь Мир — идите к черту, мне наплевать на всех вас". Я всегда осуждала его за это. И, почти в самом конце, казалось, даже остановила. Как же я ошиблась! Ведь мой брат в своей жизни все доводил до конца…"

Из разговора от 14.11.3565

Посмотрев на себя в свете фар, Кайлин ужаснулась. Ее белоснежная рубашка превратилась в черное рванье, а брюки, подранные на коленях и испачканные грязью, являли собой апофеоз всего произошедшего.

— В таком виде в свою машину я тебя не пущу, — раздалось за ее спиной.

— Не сомневаюсь… — промямлила Кайлин и села на переднее сидение.

Гийон не стал ее останавливать, и, скептически окинув свою одежду взглядом, сел в машину вслед за ней.

Он был раздражен. Он был зол. Он ненавидел ее за то, что она только что сделала и, в то же время, за то, что сделав это с ним, ничего не поняла.

— Будешь лично драить мой салон.

— Лучше я оплачу химчистку.

— У тебя талант вляпываться.

— Откуда мне было знать, что там медведь?

— Я же предупреждал, что здесь опасно. Но разве тебе до этого есть дело?

Кайлин ничего не ответила. Отвернувшись к окну, она закрыла глаза. Дрожь в теле до сих пор донимала ее, и унять этот непрошенный страх у Кайлин все еще не получилось.

— Успокойся, — прошептал Маркус, положа руку ей на плечо.

— Не могу. Черт!

— Здесь будет какой-то поселок, — сказал Гийон. — Остановимся. Может, там и заночуем.

Через несколько километров они действительно въехали с маленький городок. Хотя городом три кирпичных дома и магазинчик назвать было трудно.

Кайлин вышла из машины первой. Ничего не говоря, она сразу же направилась в магазин. Внутри было светло и продавец, юнец, лет шестнадцати, заметно живился, уставившись на нее в оба карих глаза.

— Здравствуйте!

— Привет, — ответила Кайлин и осмотрелась. — Туалет там? — спросила она, указывая пальцем на дверь с табличкой "десять кредитов".

— Да. Плата вперед.

— Это просто издевательство, — цокнула языком Кайлин и потянулась в карман порванных брюк.

Найти пластиковую карту она и не надеялась, но та, вопреки всем ее ожиданиям, была на своем месте. Когда Гийон и Маркус вошли в помещение следом, Кайлин уже закрывала за собой дверь "заведения".

— Здравствуйте, — заулыбался продавец, разглядывая Гийона.

— Одежду продаете? — спросил тот, не обращая никакого внимания на приветствие.

— Только рабочую.

— Где?

— Пройдите в конец того ряда. Там все разложено.

— А гостиница здесь есть?

— Это к тете Марте. Она в доме напротив живет.

Гийон подошел к ряду с рабочей одеждой и долго потирал затылок, разглядывая джинсы и майки, аккуратно разложенные в стопки перед ним.

Кайлин, тем временем, вернулась в торговый зал и подошла к нему со спины.

— А обувь где? — прокричала она, едва сдерживая ехидный смех.

— С другой стороны, — ответил продавец и уставился теперь уже на Маркуса.

— Увидеть в этом мире резиновые сапоги — настоящее чудо, не говоря уже о том, чтобы их надеть, — засмеялась Кайлин.

Гийон не обратил на ее реплику никакого внимания. Несколько минут он выбирал для себя джинсы и майку, после чего, перекинув обновки через плечо, направился к кассе.

— Тридцать кредитов, — улыбнулся юнец.

— За это? — возмутился Гийон.

— Да!

— Теперь понятно, почему здесь никто не ездит.

— Сейчас не сезон, — ответил мальчишка. — Вот, летом…

— Кайлин, ты скоро? — прокричал Гийон, недослушав.

— Да, сейчас.

— Пошевеливайся!

Кайлин вышла к ним с джинсами, майкой и резиновыми сапогами в руках.

— А лопаты у вас есть? — спросила она вполне серьезно.

— Да, а Вам какая нужна?

— Обычная.

— Сейчас принесу.

— Ты это серьезно? — вмешался Гийон. — Ты же говорила, что собираешься только навестить могилы, а не проводить эксгумацию?

— Нет, это я тебя закапать собираюсь.

— Я серьезно. Что ты задумала?

— Не твое дело.

Гийон несколько секунд размышлял, но потом все же принял решение промолчать. В любом случае, работать этой лопатой, судя по всему, придется ему.

Тетя Марта оказалась пышной женщиной в возрасте, которая тут же при виде посетителей на своем пороге принялась быстро говорить и активно жестикулировать руками.

— Конечно! Да-да-да! Вам сколько комнат? Две? Три?

При этом женщина забегала глазами от Гийона к Маркусу и обратно, явно пытаясь угадать, кто же из мужчин будет ночевать с девушкой. Гийон плотоядно улыбнулся и, хозяйским жестом обняв Кайлин за талию, ответил:

— Две комнаты.

— Хочешь спать с Маркусом? — недовольно промычала Кайлин, понимая, что судьба ее уже предрешена.

Тетя Марта шутку не поняла и тут же выпучила оба глаза, разглядывая теперь уже только Маркуса.

— У моей жены необычное чувство юмора, — пояснил Гийон и сильнее прижал Кайлин к себе.

— Да-да. Тогда одна комната, для супругов, наверху, а Вам, молодой человек, я постелю на первом этаже.

Как только тетя Марта скрылась за дверью их с Гийоном комнаты, уведя Маркуса следом за собой, Кайлин со своей дорожной сумкой заперлась в ванной.