Наступило время напряженного ожидания. Виктора Павловича охватывало все большее волнение: как разглядеть среди тысяч и тысяч людей, вливающихся в метро сплошным потоком, Бабухина и Жанну? К тому же пошел снег. В глазах зарябило от белых мух, падающих прямо из опустившейся на Москву ночи. Что успокаивало, так это три знакомые фигуры – двое мужчин и женщина,– назначившие кому-то «свидание». Никто бы не догадался, что это оперы из группы захвата.

Жанна появилась без пяти шесть. Жур щелкнул зажигалкой в темноте салона «Лады» – условный сигнал. Женщина, пришедшая на «свидание», сняла одну перчатку, положила в карман. Ребята подошли к киоску и стали прицениваться к сигаретам.

Напряжение капитана достигло крайнего предела. Когда минутная стрелка на уличных часах почти коснулась цифры «12», откуда-то рядом с Шелютто возник Бабухин. Он был в кожаном пальто и огромной мохнатой шапке, надвинутой на лоб по самые глаза. Жанна сняла с плеча сумку, протянула патрону, и тут Жура словно пружиной выкинуло из автомобиля. Но его помощь не понадобилась, он даже не успел добежать до табачного ларька – Шелютто и Бабухина уже вели к машинам оперативники. Сумка была в руках у Руслана Яковлевича. Жанну усадили в «Волгу», которая тут же сорвалась с места. Бабухина поместили в «Ладу» между двумя работниками милиции. Жур устроился рядом с шофером и, повернувшись назад, сказал не без злорадства:

– Вот и встретились, Руслан Яковлевич.

– Это безобразие! Произвол!…– хрипло проговорил тот.– Хватают честного человека!… Я буду жаловаться!…

– А ну тихо! – грозно зашипел на него опер.

«Лада» отъехала, но тут же снова приткнулась к тротуару.

– Черт! – выругался водитель, выскочил из машины и сразу вернулся.– Приехали… Оба задних ската сели.

«Выходит, пока мы высматривали Жанночку и Руслана,– мелькнуло в голове Виктора Павловича,– кто-то следил за нами…»

Хорошо, что в операции участвовала еще одна машина – «Москвичок». В него и пересадили Бабухина. Автомобиль влился в поток машин, устремляющихся к «Метрополю».

«29 октября 1985 г.

Американский физик подвел баланс жизни 60-летнего современного ученого: детство и учеба – 24 года, сон – 20 лет, отпуск, выходные– 12 лет, еда – 2,5 года, прочие потребности – 1,25 года, итого – 59,75 года. И только оставшееся время – 0,25 года, то есть 90 дней за всю шестидесятилетнюю жизнь ученый отдает науке. Это у них…

Интересно подсчитать, сколько лет уходит на стояние в очередях у нас? Только сегодня с Евочкой на руках я простояла в прачечной час, к врачу – полчаса, минут сорок в магазине за мясом…

Мечтала о сыне, а теперь я согласна с Ритой, что дочь – лучше. Из польской книги «Адам всегда молод», подаренной мне Ритой, я узнала очень многое о преимущсствах слабого пола. Например, хотя мозг мужчины в среднем весит почти иа 100 граммов больше, чем мозг женщины, но это вовсе не значит, что сильный пол более предрасположен к интеллектуальной деятельности – по сравнению с мужчиной женщина гораздо дольше сохраняет умственную работоспособность. В опасных, требующих быстрых действий ситуациях, мужчины реагируют значительно медленнее женщин. Возможно это объясняется отчасти тем, что у женщин быстрее протекает обмен веществ. Мужчины эгоистичнее женщин. Вопреки устоявшемуся мнению, мужчины гораздо больше, чем женщины, любят посплетничать.

Рита убеждена, что многие деятели культуры прошлого, известные нам под мужскими именами, фактически были женщинами. В подтверждение она ссылается на нью-йоркский журнал литературной критики, где опубликована статья, доказывающая, что Шекспир скорее всего был… женщиной, так как он весьма часто о них писал.

Я даже не могла себе представить, какая же это радость быть матерью. Могу часами стоять у кроватки и любоваться своей спящей дочуркой. Ева растет не по дням, а по часам. У нее такие умные глазки… Такая лучезарная улыбка… А вчера дочурка сказала первое «ма…».

Сегодня в поликлинике встретила Олега Краснова – нашего бессменного комсорга класса. Мы не виделись года три, а то и больше. Оказывается, из института физкультуры его вышибли. Но он не жалеет. Весь в фирме, упакован, что надо. По-моему, он фарцует. Оставил свой новый телефон. Подвез меня к дому на своих новеньких «Жигулях». Договорились собраться классом…»

«15 мая 1986 г.

Проплакала весь день. Ездила на кладбище. Посадила на могилке моей Евочки цветы, а возле могилки по углам четыре молоденьких березки. Никто не верит, что моя Евочка сгорела буквально за три дня. Вадим Морозов поставил на ноги светил медицины, Виктор и Рита, забросив свои дела, не отходили от моей дочурки. Но, увы… Чем я не угодила Богу? За что такая кара? Зачем дальше жить и для кого? Я – безнадежница…»

«18 мая 1986 г.

Настроение – отвратительное. А ведь я – актриса, да еще столичного театра. И быть привлекательной – условие моей профессии. У меня нет права кушать что хочу и сколько хочу, потому что не имею права толстеть. Не должна курить – сядет голос. Я не могу себя плохо чувствовать, грустить несмотря на свои заботы и горести… Как много у меня обязанностей! И никаких прав!

И хотя из сердца не уходит и, надеюсь, никогда не уйдет моя Евочка (я с ней разговариваю, советуюсь), я стараюсь, не опуститься на дно, не упасть, не сломаться окончательно. Беру себя в руки: по утрам начала заниматься зарядкой – сначала разминка под музыку, потом тренажер, гантели. Даже приобрела американский журнал по женскому культуризму – хочу поднять грудь, а то после родов она несколько опустилась, хотя по-прежнему моя грудь – предмет вожделенных взглядов многих мужчин и зависти не меньшего числа женщин. Убеждена: мое тело, моя грудь не хуже, чем у знаменитой голливудской киноактрисы Джейми Ли Картис, продемонстрировавшей свои обнаженные прелести в фильмах «Поменяться местами» и особенно в «Любовных письмах». Режиссеры восторгаются красотой моего тела, но не больше – предложений сниматься нет, потому что в нашей «демократической стране» еще, наверное, долго будет табу на красоту женского тела…

Не востребован этот капитал и в театре. Кстати, здесь моя жизнь осложнилась еще больше. Уходя в Министерство культуры, Гнедин поставил на свое место бездарного подхалима, который из кожи лезет, чтобы от меня избавиться: ролей не дает, объявил конкурс… Все мандражируют. И лишь Лариса Чубай процветает. Сапоги – итальянские, платье – из Штатов, духи – французские. Правда, манто – советское, норковое. Вчера в ресторане ВТО[11], где мы обмывали премьеру, она наконец-то открытым текстом призналась, что уже не первый год «совмещает приятное с полезным». Приятное – постель, а полезное – валюта. Лариса сказала, что я – дура, с моей фигурой, умением играть на гитаре и петь, при наличии отдельной квартиры прозябать на 120 рэ – просто глупо. «Прозябать» – мягко сказано. Если бы я не умела шить, даже не представляю, в чем бы я ходила. Довольствуюсь чаще всего тем, что перешиваю. Долги – огромные. 3000 рублей заплатила за гранитный памятник дочурке. Еще за перевозку и установку. А тут еще соседи залили. Паркет вздыбился. Пришлось заново настилать, циклевать, лачить… Подвернулись сапожки австрийские, не удержалась – купила. Спасибо Краснову – дает в долг (уже больше 5 тысяч рублей) и почти столько же должна Рите. И что делает с человеком зависимость… Сегодня утром я решила отоспаться, но не тут-то было – приехала Рита, и я не успела оглянуться, как она разделась и нырнула ко мне в постель «согреться», а потом все больше и больше стала прижиматься, целовать и т. д. Ритка отвела себе роль мужчины. Пылкого и страстного. Кажется, она даже кончила несколько раз… Я ее не отталкивала, даже немного подыгрывала, но сама ничего такого не испытывала… Удивительно, но факт: не испытывала я и отвращения к Рите и всему лесбиянству. Теперь я знаю, что Рита в своем влечении – не одинока. Таких много, и они существуют давно.