– Действительно. Уж с кем с кем, а с супругой поделился бы в первую голову. Вместе бы искали.

– Более того,– продолжал капитан,– от мадам Бугай я узнал, что две недели назад муженек ее получил по почте посылку. По паспорту, естественно… Короче, когда Илья Христофорович понял, что у него концы с концами не сходятся, сразу скис. Ну, я еще поднажал – он и выложил все начистоту… Несколько дней тому назад он обслуживал клиента в ресторане. Глянул и поразился – словно на себя в зеркало смотрит. Клиент тоже заметил сходство. Еще сказал: жаль, что ты не знаменитость, а то бы я мог выступать на конкурсе двойников… Как раз в Москве проходит.

– Да, да,– подтвердила Инга Казимировна.– Я смотрела по телевизору. Потрясающее сходство! Что Сталин, что Раиса Максимовна Горбачева, что Хазанов…

– Одним словом, познакомились они, выпили по рюмке. Клиент назвался Сергеем. Выходит после работы Бугай, а он дожидается у служебного выхода. Есть, говорит, разговор. И рассказывает свою историю. Мол, подзагорел на одной девке, она от него ребенка родила… Все бы ничего, женился бы, да баба оказалась гнусная, к тому же гулящая и связана с мафией. Если Сергей постарается улизнуть – найдут из-под земли. Единственный выход – сменить личину. Бугай якобы спрашивает: а чем я могу помочь? Сергей, а как вы сами, конечно, понимаете, это Бабухин, предлагает: пусть официант отдаст ему свой паспорт. Ну, а в милиции заявит, что потерял и получит новый. Посулил огромную сумму.

– Какую?

– Двадцать пять тысяч.

– Ну, по нынешним временам – не шибко огромная,– заметила Гранская.

– Бугай якобы то же самое сказал Сергею. Тогда тот, не думая предложил «Ладу-девятку». Официант, естественно, не устоял… На следующий день Сергей вручил ему машину с документами взамен паспорта. А вчера позвонил домой и попросил Бугая оказать последнюю, совсем ничтожную услугу – встретиться с Жанной…

– Бугай действительно ее не знал?

– Говорит, что не знал.

– А где он должен был передать сумку Бабухину?

– На станции метро… Илья Христофорович клянется-божится, что до их знакомства в ресторане Бабухина и в глаза не видывал.

– Ой ли! – покачала головой следователь.

– За что, как говорится, купил, за то и продаю… Кочергин тоже сомневается. МУР решил проверить Бугая более тщательно,

– А Шелютто?

– Та, наоборот, пришла в себя и наотрез отказалась давать какие-либо показания. Требует адвоката. Между прочим, по поводу нес уже давят на Кочергина. Опять всплыл Мелковский…

– По-моему, вы от одного этого имени звереете,– заметила Инга Казимировна.

– Он и вас обещал достать,– усмехнулся Жур.

– А, черт с ним… Меня вот что интересует. Ну, вы-то могли обознаться с Бугаем, потому что Бабухина видели один раз и мельком. Но Шелютто!… Она своего хахаля должна знать как облупленного. Почему же так вела себя па очной ставке?

– Мне кажется, Инга Казимировна, тут какая-то игра. Может, специально вводила в заблуждение, чтобы оттянуть время.

– Вполне вероятно… Теперь о Кирсановой. Я просила вас связаться с ее подругой, Маргаритой Корецкой.

– Звонил я к ней домой. С утречка. Трубку взял муж. Спешил. Он, оказывается, депутат Моссовета, опаздывал на сессию. По его словам, Кирсанова сама звонила к ним два дня назад, спрашивала Риту.

– Два дня, говорите?– оживилась Гранская.– Откуда звонила?

Этого Корецкий не знал. И вообще, все, что касается Маргариты, мне кажется, его раздражает. Она большей частью живет у какой-то подруги.

– Понятно,– усмехнулась Гранская.– Рита живет у жены…

– Чьей?

– Своей… Ведь Корецая лесбиянка. И Кирсанову пыталась соблазнить.

– Ну и дельце у нас! – покрутил головой Виктор Павлович.– Сплошной гомосекс.

– Да, для нас это дико. А вот на Западе к этому относятся совершенно спокойно. Открыто существуют клубы педерастов и лесбиянок. Они женятся. Со свадьбой, в фате…

– У нас, я слышал, эти сексуально ненормальные уже выпускают свою газету.

– Верно. «Тема» называется, как я поняла из дневника Кирсановой. Маргарита к этому тоже приложила свою руку… Ладно, Бог с ними… Где же нам найти Корецкую? Ее муж не дал координаты подруги Риты?

– Дал: телефон и адрес. Я позвонил, никто не брал трубку. Наверное, на работе. Буду звонить вечером.

– Хорошо, я сама займусь этим.– Машина остановилась у гостиницы «Минск».– Ну, спасибо, Виктор Павлович, устроили шикарно, в самом центре!.

– Благодарите Кочергина… Я вам нужен?

– А что, есть дела?

– Ждут в МУРе.

– Хорошо, Виктор Павлович, я поем, набросаю план оперативно-следственных мероприятий…

Но первое, что сделала Инга Казимировна, это позвонила своей свекрови. По традиции. И услышала неожиданную новость – приехала Стелла.

Родная сестра умершего мужа Инги Казимировны – Кирилла Шебеко. Его нежная любовь и боль…

Дело в том, что 20 лет назад известная фигуристка Стелла Шебеко, выступая на соревнованиях, осталась на Западе. Скандал разразился грандиозный. Тогда невозвращенцев считали хуже предателей. Досталось и Кириллу. Травили на службе, поедом ела тогдашняя жена. Гонения на работе Кирилл выдержал, а от семьи ушел. Когда они сошлись с Гранской, Шебеко рассказал ей о сестре. Что Инге Казимировне понравилось – брат ее не осуждал. Бедной девочке (Стелле было всего 17 лет) выпало неимоверное количество унижений от чинуш, заправлявших спортом. Постоянная грызня из-за поездок на престижные соревнования, неусыпная слежка за границей, контроль за каждым долларом. Больше всего потрясло Гранскую то, что от наших ведущих спортсменов письменно требовали подписку, что они непременно победят…

– Мысленно я благословил сестру на этот шаг,– признался Кирилл.

Ни о какой переписке, разумеется, не могло быть и речи. О личных встречах – тем более. Шебеко, крупнейшего специалиста-спелеолога, профессора МГУ, перестали выпускать за рубеж, на научные конференции п симпозиумы.

Повидаться за долгие годы разлуки им судьба подарила лишь один раз – незадолго до смерти Кирилла. Стелла приезжала в Союз, когда в стране повеяли новые ветры и бывших невозвращенцев начали реабилитировать. Далеко не сразу и не всех…

Стелла жила в Швейцарии, совсем превратилась в европейку. Спорт давно забросила, вложив заработанные коньками и тренерством деньги в бизнес. С Гранской они друг другу понравились сразу. Обе любили вкусную еду, театр, Достоевского, а главное – обожали Кирилла. Смерть его потрясла и подкосила обеих.

Теперь – новое свидание.

Инга Казимировна так разволновалась, что при встрече пустила слезу. Это с ней случалось чрезвычайно редко.

– Ингуша, так хотелось бы побольше пообщаться, но – увы…– сокрушалась Стелла.

– А что такое?

– Понимаешь, в пять двадцать у меня самолет в Цюрих.

– Отложить не можешь?

– Господи, голуба! У меня не то что дни – каждый час расписан! – Бывшая фигуристка посмотрела на часы.– Одевайся, поедем на кладбище к Кириллу… Как смотрится памятник на могилке?

– Ты что, не получила фотографии? – удивилась Гранская.– Я сразу послала.

– Не получила. И вообще с письмами и посылками из России творится черт знает что. Идут больше месяца, иногда вовсе пропадают.

Инга Казимировна достала из бумажника цветной снимок могилы мужа. И протянула его сестре.

– Я так благодарна тебе…

– О чем ты? – с обидой произнесла та.– Ведь брат… Родной, единственный…

Дело в том, что Гранская пыталась заказать памятник в Москве, но ей сказали, что ждать материал (гранит) придется не меньше трех лет. Узнав об этом, Стелла через месяц прислала готовый памятник из Швейцарии, специально наняв машину. Инге Казимировне осталось только установить его. Памятник был выполнен из эклогита в виде плиты с овальным верхом, на которой был высечен портрет Кирилла, его имя, отчество, фамилия и даты рождения и смерти…

– Эх, Кирилл, Кирилл,– вздохнула Стелла, возвращая фото.– Жить бы ему еще да жить…

Надевая форменное пальто со знаками отличия, Гранская спросила: