— Что? — выдохнула она, заметив, что отхожу от постели умирающего.

“Нужен люпам” — привычно написала мелом ответ на дощечке, которую ношу всегда с собой. — “В замке есть запас?”

— Нет, — нахмурилась княгиня. — Люпама нет. Запасы израсходованы. А знахарка, которая жила здесь несколько лет, и которая осматривала Оттара до тебя, сказала, что в этом году цветок не родился.

Стерла предыдущую запись и начертала: “Поищу сама. Без люпама не выживет”. Княгиня Ливенийская кивнула головой, показывая, что поняла, а я, еще раз глянув на больного, развернулась и вышла из комнаты. Нахал выбежал вслед за мной, потерся о ноги. Пришлось нагнуться и поднять его на руки, лентяй не хотел идти сам.ъ

Три года назад

Алинэя быстро забыла о не понравившемся госте. Когда солнечный день и настроение хорошее, не до плохих дум. Легкая, веселая, шаловливая она мчалась по тропинке, которая вела к прилегающей к замку деревне. Там, на самом отшибе, стоял домик, в котором жила Ведающая, предпочитающая этот край для передышек в бесконечных странствиях. Будучи любимицей не только отца, но и Ведающей, девушка приходила к госпоже Оитлоре запросто, зная, что не уйдет домой без новых знаний. Знакомство с знахаркой состоялось давно, когда Алинэя была еще ребенком.

Маленькая девочка заблудилась, когда убежала гулять в лес по соседству с замком, и ей очень повезло, что добрая женщина, собиравшая травы на полянке в лесу, помогла вернуться домой. Мать Алинэи совершила геройский с точки зрения знатной женщины поступок, на следующий день поехала и поблагодарила госпожу Оитлору за то, что та помогла дочери. Алинэя сопровождала мать в поездке и хорошо запомнила, где находится дом. Правда, пока не подросла, в домик Ведающей одна не ходила. Но мать, просчитав возможную пользу, от сделанного травницей предложения — обучать дочь, в которой есть способности к лечению — обязала Терента-конюха, сопровождать ребенка, когда только Алинэе вздумается поехать или пойти в гости к знахарке. Собственная лекарка в семье, по мнению матери, не помешает. Ей не верилось, что когда-нибудь и дочку позовет тот ветер перемен и странствий, который руководил действиями Ведающих. Она надеялась, что высокое происхождение и давно сговоренный брак для младшенькой помешают уходу дочери из дома, когда способности той вступят в полную силу.

Сейчас же девушка в одиночестве улизнула из замка, давно уже она пренебрегала охраной в лице конюха и тетушки бедной родственницы, которой вменялось в обязанность следить за моральным обликом дочек майстера Люидер эр Риоли, отца Алинэи. И как, оказалось, девушка зря понадеялась на очередное “авось”. На тропинке, прямо перед ней стоял князь Оттар собственной персоной, преграждая дорогу. Оглянувшись вокруг, Алинэя судорожно вздохнула. Место было тихое, до деревни еще далеко, никого нет вокруг. Кусты и деревья скрывают этот тет-а-тет от посторонних. Было чего забояться. Она сделала два шага назад, готовясь к тому, чтобы легкой, перепуганной ланью сорваться с места и унестись подальше от охотника. Князь сделал движение навстречу, но, заметив, что еще немного и девушка сбежит, остановился:

— Что ты здесь делаешь в одиночестве, красавица? — ласково спросил он, пряча жестокий блеск глаз под ресницами, прикрываясь маской добродушия. — На свидания бегаешь?

Алинэя опустила глаза долу.

— Молчишь?! — князь сорвался, не выдержал молчания. — Варвар не достоин беседы с высокородной госпожой?!

Девушка сделала два шага назад, собираясь прервать тягостный разговор.

— Так просто ты от меня не уйдешь! — разозлился князь Ливенийский, и прежде чем добыча успела сделать хоть движение, быстрым броском преодолел слишком большое, по его мнению, расстояние между собой и собеседницей.

Схваченная за руки, Алинэя с ужасом подняла взгляд на своего обидчика и попыталась вырваться. Не получилось, мужчина был силен, много сильнее слабой птички, бьющейся в его объятиях.

— Так почему ты не соизволила мне ответить, маленькая госпожа? — прошептал он, подпав под магию испуганных голубых очей, глубоких, ясных, в которых можно было утонуть. — Опять молчишь?

Девушка уперлась взором ему в грудь, больше не смея смотреть в глаза. И, очнувшись от наваждения, князь затряс хрупкую добычу, перехватив её за плечи.

— Почему ты молчишь? Ты что, онемела и оглохла? По лицу же вижу, что все понимаешь, — в отчаянии от того, что ответа не удалось добиться, мужчина отпустил жертву и растерянная девушка отбежала на несколько шагов от него.

Напоследок оглянулась и увидела, как князь сходит с тропинки, исчезая в кустах. Долго она колебалась. И страшно было идти в деревню, и домой возвращаться не хотелось, тянуло как пчёл на мёд к госпоже Оитлоре. Наконец, решившись, она продолжила путь, вздрагивая от каждого шороха, готовая повернуть назад при появлении любой опасности. Но дальнейшая дорога оказалась спокойной и до домика Ведающей она добралась без приключений.

Князь Оттар и не думал оставлять девушку без внимания. Мучительная ревность сжигала его. Ему казалось, что дочь майстера Люидер эр Риоли не зря ушла вот так тайком из замка. Ему мерещилось, что где-то там, в конце пути голубоглазую красавицу ждет пылкий возлюбленный и мужчина собирался разоблачить её, а так же покарать обидчика, из-за которого приглянувшаяся ему дочь хозяина замка не хотела даже смотреть на князя. Бесшумной тенью он последовал за беглянкой, прячась за деревьями и кустами, когда она, словно чувствуя его присутствие, оглядывалась проверить, точно ли ушел обидчик. Прекрасному воину и разведчику не составило труда остаться для неё незамеченным.

Прогулка по лесу оказалась безрезультатной. Я бродила до самого вечера и не нашла нужного. Ни одного цветочка даже издали похожего на люпам. Не верила себе, не верила своим глазам, но к ночи вернулась в жилище князя с пустыми руками.

Молчаливый стражник равнодушно проводил меня взглядом, когда проходила мимо него. В поселении, через которое пришлось идти, все люди выглядели безразличными и не от мира сего. Словно они прожили уже эту жизнь, а какой-то злодей заставил их вернуться из потустороннего мира в мир живых, и мучиться осознанием, что мертвецам в нём делать нечего. Верила бы в злых колдунов, решила бы, что это волшба какая-то. Но скорее всего всё можно объяснить более просто. Князь Ливенийский настолько плох как правитель, что люди просто смертельно устали, работая на него.

Грустно улыбнулась самой себе, старая неприязнь всё-таки въелась в душу и никак не хочет окончательно распрощаться со мной. Окинула взглядом поселение, пыльная глиняная дорога, утоптанная людьми, да прорезанная двумя колеями от колес телег, единственная среди добротных деревянных домов, прямая и ведущая к хорошо укрепленному замку. Нет, не похоже, что князь так уж плох как правитель. Иначе не было бы признаков зажиточности. Ухоженные огороды за крепкими плетнями, сытые собаки да лоснящиеся шкуры скотины, которую как раз ввечеру гнал пастух из-за околицы. В этом селении нет разрухи, да и людей в рванье не встречается. Уютное было бы поселение, если бы не витающий в воздухе дух смертельной усталости. Словно оно умирает вместе со своим хозяином.

Аж споткнулась на ровном месте и, будто прозрев, ещё раз присмотрелась к встречающимся на пути: людям и животным, сонным, неповоротливым. Нет, этого просто не может быть. Показалось. Люди устали после трудового дня, поэтому ведут привычные работы так неспешно. Собаки налаялись за день, потому так тихи и послушны. Коровы нагуляли молока, наелись и потому им лень мычать, хоть и хочется скорой дойки. Обычное сонное село сразу после заката. Только тихое какое-то. Дрожь недоброго предчувствия пробежала холодком по спине, и появилось желание сбежать, так и не выполнив работу. Но долг сильнее меня, не смогу уйти пока князь не выздоровеет или не умрет. Специфика моего дара. Поэтому, сделав над собой усилие, зашагала к замку варвара. Так называли князя на моей родине, а по сути, уклад жизни и постройки Северных княжеств не сильно отличаются от княжеств Южных. Разве что женщинам здесь живется привольней, нет такого количества табу и запретов как у меня дома.