– ты уже знаешь. До тебя через мои руки прошло девятнадцать человек – семнадцать мужчин и две женщины. Были старые, злые, сердитые. Ты первый, кто действительно… Ладно, хватит, это уже лишнее!

«Конечно, – подумал он, – молодой, сильный, покладистый. Мечта одинокой женщины! А почему бы и нет? Все лучше, чем получать женщин по списку. И потом, приятней быть с человеком, который способен тебя понять».

– А если мне захочется иметь настоящую семью, с женой и детьми?

– Тогда… заберешь браслет.

Она сидела рядом, маленькая, очень женственная, прикрываясь скомканным халатом, словно боялась обнажиться полностью, пока не выяснились их отношения. Он подумал о том, как вообще переживается бездетность, и теперь только начал понимать, какие чувства двигали Солом.

– Я пошел на Гору потому, что не смог завоевать женщину, которую люблю. Я знаю, теперь все это в прошлом, но ведь сердцу забыть не прикажешь. Я могу предложить тебе только дружбу.

– Я согласна, – прошептала она, роняя халат.

Он медленно склонил ее на постель и обнял так бережно, словно она была хрупкой птицей, которой он боялся сломать крылья. Он держал ее в объятиях, думая, что на этом все и кончится. И в мыслях был рядом с Солой.

Боб, высокий, напористый мужчина, был признанным лидером подземелья.

– Как я понял, ты умеешь читать, – заявил он без предисловий. – Где научился?

Сос рассказал о школе.

– Жаль… Жаль, что это именно ты. Твои способности могли бы здесь очень пригодиться.

Сос молчал. Все это походило на схватку с владельцем неизвестного оружия. В глазах Боба не было той отвратительной хищности, которой поразил его Том, но и его имя звучало странно, и во всем облике сквозила жесткая непреклонность. Многие из «мертвецов» производили подобное впечатление. И здесь нечему было удивляться по собственному опыту он знал, насколько точно характер лидера отражает подчиненная ему группа людей. Сос строил империю Сола в духе дружеского единения, где был и юмор, и воины могли разрядиться в единоборстве за очки, совершенствуя необходимые навыки. А когда суровый Тил занял его место, все скрепила жесткая дисциплина, в лагерях уже не было места для шуток и удальства. Странно, только сейчас он все это осознал!

– Для тебя мы приготовили совершенно особое задание, – продолжал Боб.

– Единственное в своем роде.

Видя, что Сос не торопится вступать в разговор, Боб снизошел до разъяснений.

– Ты думаешь, мы ничего не знаем о том, что делается наверху?.. Информация, конечно, из вторых рук – наши системы обозрения не выходят далеко за окрестности Геликона. Но видим мы гораздо дальше, чем вы, дикари. И лучше. Там, наверху, сейчас возникает империя. Мы должны этот процесс остановить. Немедленно.

Да, при всей своей дальнозоркости, они так и не разглядели место самого Соса в этом процессе. Теперь стало окончательно ясно, что ему нельзя открывать своего прошлого. Наверняка их огнемет уже дожидался создателя империи, тогда как безвестный, хотя и грамотный дикарь был в безопасности.

– Какая еще империя? – Вопрос дикаря мог рассеять самые основательные подозрения.

– Ты ничего о ней не слышал? – не без презрения, пусть и неосознанного, бросил Боб. Впрочем, он и не мог допустить, что новичок может знать больше, чем он. – Ей правит некий Сол. За год она разрослась невероятно, есть сообщения даже из Южной Америки. Слишком далеко это зашло.

– Из Южной Америки? – Сос читал когда-то о древних континентах Америке, Азии, Африке, но не подозревал, что до сих пор какой-либо из них может существовать.

– А ты думал, что в мире одно только подземелье? На каждом из континентов есть хоть один свой Геликон. У нас общая система связи, и время от времени, несмотря на языковой барьер, мы обмениваемся персоналом. Южная Америка превосходит нас в развитии; во время войны она не так сильно пострадала. Один из наших операторов владеет испанским, а у них трое говорят по-английски, так что с языками все в порядке. Расстояние между нами большое, и уж если там завелась империя, то пора что-то предпринимать.

– Зачем?

– А как ты думаешь, во что превратится мир, если дикари начнут сами себя обеспечивать? Производить для себя пищу, оружие? Они выйдут из-под контроля!

– Но почему именно я?

– Крепче и сильнее нам еще на попадались. Ты быстрее всех оправился после Горы. Для нас – самая удачная кандидатура.

Да, Боб давненько не занимался дипломатией, если вообще был с ней знаком.

– Кандидатура для чего?

– Вернешься в жизнь и завладеешь империей.

Вернуться в жизнь! Вернуться назад!..

– Я вам не подхожу. Я поклялся не брать в руки оружия.

Это не вполне соответствовало истине, но если они собирались столкнуть его с Солом, то в этом случае он не врал. Он поклялся не выходить с оружием против Сола, и, как бы ни складывались обстоятельства, не собирался нарушать условий их последней схватки, для него это был вопрос чести.

– Ты так серьезно относишься к этим клятвам? – Ухмылка Боба растаяла, когда Сос посмотрел ему в глаза. – Ну хорошо, а если мы научим тебя драться без оружия?

– Без оружия – в круге?!

– Ну да, голыми руками. Как это умеет делать твоя малышка. И драгоценных клятв своих не нарушишь… Подумай, у тебя будет целая империя!

Сос был разъярен и этим тоном, и грубым подкупом. Но возмутиться вслух значило выдать себя. Только выдержка. И терпение.

– А если я откажусь? Я пришел на Гору, чтобы умереть.

– Я думаю, ты уже понял: здесь не бывает отказов. Если принуждением, болью тебя не взять, то найдутся и другие средства. Но я уверен, мы найдем общий язык. Представь хорошенько…

– В жизнь?! – Соса не верила своим ушам. – Но отсюда никто никогда не возвращается.

– Я буду первым, хотя там-то меня никто не узнает.

– Зачем же ты пошел на Гору, если хочешь вернуться?

– Я не хочу вернуться… Я должен.

– Но… – от волнения она не находила слов. – Боб угрожал? Он угрожал? Ты не должен был…

– У меня не было выбора.

Она нахмурилась.

– Ты решил умереть, чтобы отомстить ей? Той?..

– Да, может быть.

– Значит, ты вернешься и снова будешь с ней!

После отсека обозрения ему казалось: здесь видят каждый его шаг и слышат каждое слово. И потому и Сосе он не мог сказать больше того, что знал уже Боб.

– Наверху возникает империя. Я должен свергнуть вождя. Но я уйду не раньше, чем через год. Мне нужно время на подготовку. Нужно многому научиться.

Боб полагал, власть над империей должна склонить Соса к согласию. И никогда он не узнает истинной причины. Если кто-то и должен бросить вызов Солу, то лучше, если это будет друг…

– Можно, я буду носить твой браслет, пока ты здесь?

– Носи его всегда, Соса. К тому же – ты будешь моим учителем.

– Вот как? – Она горестно покачала головой. – Значит, наша встреча не была случайностью. Боб заранее рассчитал. Он знал уже, как тебя использовать.

– Возможно.

– Он все подстроил! Гадина! – она заплакала. – Как это больно! Как больно!

– Для него это, похоже, обычное дело. Он вычислил самый удобный способ, а мы оказались самыми подходящими инструментами. Прости.

– И это ты просишь прощения! – Она улыбнулась, пытаясь успокоиться. – Да, теперь мы, во всяком случае, знаем свое место.

Сос даже не мог представить, на какие уловки пришлось пуститься Бобу, чтобы уговорить Сосу раскрыть свои секреты мужчине. Он перенимал удары и захваты, которые она еще девочкой отработала в племени. Их мужчины презирали безоружную технику, но женщин, которых легко взять, презирали еще больше. И матери передавали дочерям секреты борьбы, поднимавшей их достоинство.

Она показала, как бить рукой, чтоб деревянные бруски разлетались в щепы; как раскалывать их голой ступней, головой, локтем. Она показала уязвимые точки на теле, один удар – и человек обездвижен, искалечен, убит. Он налетал на нее, словно в ярости, и она снова и снова сбрасывала его на пол одним неуловимым движением.