— Соболезную, — кивнула Рыжова, свесив голову на грудь.

— Надя, хорош спать! Давай в ванную, в душ, по кофею и в город. Нельзя тратить время на сон, дома выспимся!

— Мудро, — согласилась та и, поднявшись с помощью подруги, зевая, пошлепала обратно к себе.

Женя приняла душ, одела легкие шортики и маечку, собрала волосы в хвост. Сменила флэш в фотоаппарате, собрала сумочку для похода по лавкам и базарчикам, а Надя все никак собраться не могла, потому что не могла проснуться. В штормовом состоянии бродила по комнатам, натыкаясь на мебель, и искала то одно, то другое. Пришлось ей помочь. Кстати, и слуга с подносом подоспел: легкий завтрак с чашкой крепкого кофе с кардамоном были как раз. Девушки устроились за столиком в саду, принялись уплетать лепешечки, фрукты, тут и Сусанна появилась в полной боевой готовности: в легком светлом то ли платье, то ли рубахе, глухой от ворота до подола, которая заканчивалась почти у щиколоток.

Надя подавилась кофе, впервые увидев подругу в столь консервативно-монашеском наряде.

— Что Восток с людьми делает? — бросила глухо, откашлявшись.

— Привет, сони! — улыбнулась Сусанна, усаживаясь к ним за столик.

— Привет, привет. Где сутану прикупила?

— Не ерничай. Обычная форма одежды.

— Да? Я думала, это обычная, — показала на свой полосатый топик, шорты и сланцы.

— Это для вас, а я женщина замужняя.

— А-а, ну тогда, конечно, — протянула Женя, хохотнув.

— Останусь холостой, — заверила Надя. — А что делать? Не люблю сутаны.

— Ну, вас, — отмахнулась Сусанна. — Жуйте резвее и поехали. Машины уже ждут. Хамат всю траву на газоне вытоптал…

— Вот на счет Хамата, — преобразилась Женя. — Просьба у меня – пошли его в даль светлую.

— Не поняла, — честно призналась женщина, изобразив попытку мыслительного процесса - насупившись.

— Мы отказываемся от услуг переводчика, — пояснила Надя. — Не нравится нам поведение вашего служащего.

— Служащего? — еще больше нахмурилась Сусанна. — Чем не нравится? Что случилось? Ночью в окно влез?

— Бог миловал, спасибо хоть до этого не дошло, — буркнула Женя.

— Что объяснять? Не хотим мы его видеть и все тут, липучий сильно. Просто отправь подальше от нас. Объяви: до свидания, и пусть гуляет.

Сусанна наморщила лоб и затосковала:

— Девочки, как вы представляете себе женщину, объявляющую мужчине: свободен?

Подруги переглянулись:

— Спокойно, — заверила Женя.

— Сусанна-а, ты в порядке? — Качнулась к ней Надежда.

— Я-то – да...

— Не-е, ты себя послушай. Как?! Женщина?! Угнетенная раса!... Да, просто, как обычно!

— Как обычно – у вас, а здесь по-другому. Это оскорбление мужчине, Самшату позор, мне неприятности. Вы на что меня толкаете?

— Хорошо, давай объявим мы, поговорим с твоим мужем, если ты такая верная чужим традициям, бессловесная, как домашнее животное.

— Сама такая! Вы что не понимаете, что находитесь в исламской стране, в Сирии, а не в России, здесь феменизм не проходит. Нет, мой муж очень либеральный человек, не деспот какой-то, но, девочки, дорогие, я же не идиотка терпение его испытывать и ставить в неловкое положение! Ха! Хамату сказать, что мы вот с утра подумали и решили…

— С вечера, — буркнула Женя и рявкнула, качнувшись к подруге. — Потому что он опоил меня! Пристает!

Сусанна нахмурилась, изучая лицо девушки, покосилась на Надю и, получив подтверждающий кивок, расстроилась.

— Женечка, Наденька, не могу я приказывать Хамату, вообще лезть к нему, в его дела. Это из ряда вон, понимаете?

— Тогда скажи мужу.

— Что сказать? Что кому-то, что-то показалось? Мы были все вместе, ели одно и тоже – как, кто и кого и за какой надобностью мог опоить?! Что и кому я должна говорить? Самшату, Хамату? Что говорить? Что у вас капризы и видения? Они посмотрят на меня как на ненормальную, и вас в эти же ряды зачислят.

— Ничего себе, видения! — возмутилась Женя и с грохотом опустила чашку на блюдце. — Ты вчера все видела сама и твой Самшат тоже!

— А что видели? — не могла понять Сусанна.

— Притворяешься? — заподозрила Надя.

— Ничуть. Да, нам стало ясно, что Хамату очень понравилась Женя, но что из того? Она красивая молодая женщина, он красивый молодой мужчина, вполне естественно увлечься друг другом. Но он не хам, не какой-то там разболтай, а очень умный, вежливый, воспитанный человек и не позволял, да и не мог в силу воспитания позволить себе грубость…

— Сусанна, я сейчас в тебя чем-нибудь запущу, — зловещим тоном предупредила Евгения.

— Короче, так, — объявила Надя, выставив руки на всякий случай, а то Жене действительно ума хватит в Сусанну чем-нибудь запустить. — Переводчик нам не нужен, а куда ты его и как уберешь, это не наше дело.

Женщина заскучала:

— Никуда, никак, — бросила со вздохом.

— Нам не нужен переводчик, на пальцах объяснимся! — разозлилась на безответность подруги Женя.

— А кто тебе сказал, что он переводчик?

— Он, — пожала плечами, подумала и качнулась к женщине, заподозрив подвох. — Обманул?

Сусанна заерзала:

— Женечка, это не мое дело. Если Хамат сказал вам, что переводчик, значит переводчик. Я не вправе вмешиваться ни словом, ни делом…

— А на самом деле он кто?

— Переводчик!

— Тьфу, — не сдержалась Надежда.

— Сусанна, послушай меня внимательно, — после долгого молчания сказала Женя. — Мне очень не нравится в кого ты превратилась. Сейчас ты похожа на рабыню, на кого угодно, но не на Сусанну Заранян, бойкую, умную женщину, самодостаточную. Но я не бессловесная игрушка, и не позволю превращать меня в подобие тебя…

— Хамат другой…

— Я не закончила! Какой ваш Хамат меня не волнует, хоть золотой, хоть серебряный. Мне такие ухажеры не нужны. И если я еще раз замечу, что-то с его стороны…

— А что с его стороны, а, Жень? — прищурилась женщина. — Нет, правда, если без эмоций и капризов – факты. Что конкретно?

Девушка задумалась:

— Смотрит.

— И дышит?

— Пыф!

— Опоил, — напомнила Надя.

— Чем, когда? Он сидел с нами, был на виду. Когда успел? Чем опоил? Тебе было плохо, отравилась? Он яд подлил?

— Не говори глупостей!

— Глупости говоришь ты, — тихо заметила Сусанна. — У вас был хлопотный день, тяжелый, а с усталости что не привидится, что не покажется. Ну, подумай, Женечка, что тебе Хамат? Отвратителен? Может, вольности себе позволил?

— Нет, — вздохнула, растерявшись. Задумалась. Понимая, что с точки зрения здравого смысла подруга права, признала. — Он мне не противен, не трогал. Нормальный парень, но… липучий.

— Не липучий, а внимательный. Вы дорогие гости в уважаемом доме. Это Восток, Женя, здесь другие взгляды на жизнь, другой менталитет. И липучих ты еще не видела, да и не придется, надеюсь, под охраной-то. Все? Недоразумение выяснено, улажено?

Женя хмуро кивнула.

— Значит, опять мальчишечка с нами тусоваться будет? — выгнула бровь Надя.

— Значит. Здесь всегда бывает так, как решает мужчина.

Подруги переглянулись, задумались о невеселой жизни. Надя подмигнула Жене:

— Ничего, ты не одна, прорвемся.

— Я и одна прорвусь, — пожала плечами Женя: подумаешь, какой-то Хамат! И вздохнула, вспомнив его глаза, лицо, губы…

Вскочила, прогоняя наваждение:

— Мы идем или нет?

— Идем, — заверила Сусанна. — Вы все взяли?

— Фотоаппарат!

— Сумка!

Всплеснули руками девушки и побежали к себе за забытыми вещами.

— А Сусанна нам не помощница, — с тоской обреченного заметила Женя, вешая на шею фотоаппарат. — Может, уедем?

Надя обняла сумку и мотнула головой:

— Глупо. По большому счету все прекрасно, а остальное давай спишем на досадные недоразумения и перестанем обращать внимание. Подумай сама, стоит ли портить себе замечательный отдых из-за странного парня? Приняли нас хорошо, обихаживают вон, на все готовое… Нет, Жень, остаемся.