— Не соблазняй, — задумалась Надежда, и по лицу было видно, что думать будет не долго – как только Евгения согласится, так и она ‘да’ скажет. Но Женьку уломать – не Надю. Борисова сроду жаркие страны не любила, а восточные страны туризма считала местами злачными и стратегически опасными для ее психического и физического здоровья.

— Играйте свадьбу в Исландии и согласна быть свидетелем, — бросила она, нюхая крем – шикарный запах, обалденный. Весь французский парфюм отдыхает.

— Женечка, ну что тебе тяжело за бесплатно в экзотическую страну прокатиться, меня порадовать, долг подруги выполнить? — расстроилась Сусанна. — Я ведь без вас ничего бы не смогла и не смогу, если б не ваши ценные советы, я, может, умерла бы от любви к Самшату.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — заметила Надя, надевая тоненькое колечко на свой палец.

— Девочки, я ведь теперь долго не приеду, а как жить без вас буду? Имейте совесть! Нельзя так с близкими поступать!

— Что-то ты недоговариваешь, — прищурилась Евгения.

— Там сложно очень, — вздохнула Сусанна. — Нет, Самшат просто чудо, мне несказанно повезло с ним, и Ассария вроде вполне, живет на своей половине, на обеды только является. Забот у меня никаких, разве что по лавкам пробежать, у бассейна позагорать, в гости к друзьям Самшата сходить… Но тоска меня берет, девочки. Мы же всегда вместе были. Я без вас, как без рук.

— На что намекаешь? — Уставилась ей в глаза Надя.

— Понимаешь, вы у меня как талисманы, вы самые, самые для меня, и если вас на свадьбе не будет, то и жизни у нас с Самшатом хорошей не будет.

— Не говори ерунды…

— Я эгоистка, девочки, да, признаю. Но вот что я подумала: ведь не только мне хорошо будет, но и вам. Приедете на свадьбу, познакомитесь с моим мужем, свекровью, заодно отдохнете, поживете у нас, они к вам привыкнут, вы к ним. И тогда мы не расстанемся навсегда. Будете ко мне в отпуск приезжать. Бесплатно! Представьте себе, в Сирию, как на дачу на выходные, в любое время.

— А без тюбетейки твой милый не останется? — хмыкнула Женя.

— Нет там тюбетеек…

— Ну, без тапочек…

— Жень, да многие мечтают о такой возможности, деньги копят, чтоб съездить, с экзотикой познакомиться, а ты уперлась. Некрасиво это и по отношению ко мне, и вообще!

— Не злись, Саня, не люблю я жару и всю восточную ерундистику. И потом, мужики там говорят прилипчивые, как мухи по осени. Валя вон съездила в Египет, еле отбилась, говорит.

— Да тебе-то что беспокоиться? Сирия не Египет! Там другие нравы…

— Круче? — Усмехнулась.

— Самшата там любой осел знает. Уважают его. Только с трапа сойдете – вам только свистни, все сделают. И никто не посмеет приставать, поверь, Самшат строг в этом отношении.

— Горячий сирийский Отелло? — хохотнула Надежда.

— Нет, не Отелло, но гости Самшата неприкосновенны не взглядом, ни словом, ни делом. Нравы у них такие, понимаешь?

— Крестный сирийский отец? — спросила Женя с ехидцей.

— Какой крестный?! Совсем что ли? Твоего отца уважают? Уважают и многие знают, а он не мафиози.

— А-а…

— Издеваешься, — надулась Сусанна. — Бросаете меня. Даже на свадьбу приехать не хотите, на солнышке погреться.

— Веришь, не хочу, — вздохнула Женя. — Знаешь, какой процент туристов, уехавших в теплые края, не возвращается на Родину? Пропадает наглухо.

— Да ничего с вами не будет! Ну, хочешь, я Самшату позвоню, он охрану вам наймет?

— Ох, крутишь ты, — заметила Надя. — Хотя, нет, правда, Жень, чего не слетать? И потом, свадьба - дело святое.

— Угу? Кто ж спорит?... Да не хочу я в вашу Сирию! Я лучше к березкам на дачу!

— К клещам! — фыркнула Надя.

— Ты здесь лежишь в толпе потных хамов, на мусоре. Купаешься в грязной воде, слушаешь крик, мат и смех, отбиваешься от комаров и слепней. А там сидишь у бассейна, в приятной компании, пьешь коктейль, купаешься в чистой воде. Разницу улавливаешь? — подхватила мысль подруги Сусанна.

— Пусть слепни и хамы, зато родные, понятные. Надоест, пошлешь светлой дорогой в непроходимые места, а там хоть запосылайся, они по-русски ни бельмеса.

— У Самшата переводчик есть.

— Ничего себе ресторанчик вам доходы приносит, — присвистнула Надя.

— Вот-вот, подозрительно все это.

— Что подозрительно?! — возмутилась Сусанна. — Что я своим подругам отличный отдых устроить хочу?!

Женя вздохнула, виновато отворачиваясь. Надежда же подперла ладонью подбородок, выставив напоказ унизанное штучной ювелирной работы браслетами:

— Я прониклась и еду, — заверила.

— Вот и договорились. Звякнешь с Евфрата, — кивнула Женя.

— Значит, ни в какую уважить подругу не хочешь? — вздохнула Сусанна. — Ладно, не тащить же тебя, ослицу, силком. Но учти, я обиделась!

— Извини, но ты сама понимаешь, что подобное рандеву не для меня.

— Угу, — вздохнула Заранян и пододвинула подруге баночку с кремом. — Нюхала его, нюхала. А что не намазалась? Попробуй, замечательная вещь.

Женя, чтобы не расстраивать ее, а заодно сменить тему, начала втирать крем в кожу лица, поглядывая в маленькое зеркальце в крышке баночки:

— Не знаю, как действует, но запах просто упоительный.

— Ну-ка, дай, — протянула руку за банкой Надя, но Сусанна ее остановила.

— Этот крем сделан индивидуально для Женечки. Я же знаю ее кожу, вот специально для нее Ассария крем и заказала. К тому же у тебя аллергия на сандал, забыла? Хочешь пятнами пойти?

— Не-а.

— Шелк, не кожа, а шелк, — восхитилась Женя.

— Я тоже хочу крем по индивидуальному заказу, — вздохнула Надя.

— К приезду закажу, — заверила Сусанна. — По лавкам пройдемся. У тебя глаза разбегутся от обилия всяких чудных вещичек. Эксклюзив. Это вам не стандарт и опт, там вручную делают и за копейки отдают. А природа какая, девочки! Эдем! У тебя бы такие кадры были, Женя, просто шедевры. Представь красное на закате солнце над пустыней. А небо яркое, глубокое и белоснежные ворота древнего храма. А колоритные краски восточного рынка, лица людей?

Женя слушала Сусанну, представляя нарисованные картинки, и почувствовала сомнение: а почему действительно не рискнуть и не изменить один раз принципу? Сердце билось в груди то гулко и часто, то замирало, и плыли перед глазами экзотические красоты, коллаж из лиц, взглядов, движений.

— Ты могла бы сделать уникальнейшие снимки!

— Замри, мгновенье, ты прекрасно, — вздохнула, тряхнув копной русых волос. — Знаешь, я, пожалуй, подумаю.

— А что здесь думать? Ехать надо. Свинство это, Борисова, на свадьбу подруги не явиться, — бросила Сусанна.

Женя посмотрела на Надю и поняла, что та согласна с девушкой. Пришлось согласиться и ей:

— Ладно, уговорили, тряхну своими дорожными сумками, и нервами. Совершу подвиг во имя дружбы. Когда отпуск-то брать?...

Девушки переглянулись.

— Ну, может, оно не все так плохо? — сказала Надежда. Женя пожала плечами:

— Да, плохого вроде ничего нет, но отсутствие Сусанны, знающей, что мы сегодня приедем, тревожит. Как и обстановка.

— Сусанка у свекрови под каблуком вместе с мужем, поэтому удивляться нечему. Но в одном ты права – ухо надо держать востро.

— И смотреть в оба.

— Принято, — кивнула Надя, поднимаясь. — Я в ванную. Пора смыть дорожную грязь.

— Ой, как пора, — подхватила Женя.

Девушки разбрелись по комнатам.

— А апартаменты хороши, — кивнула Надежда подруге в открытую дверь своей комнаты.

— Угу, — не смогла не согласиться она: широкая двуспальная кровать, застеленная светло-голубым покрывалом, полупрозрачные шторы в тон, закрывающие окно во всю стену, трельяж с пуфиком, встроенный шкаф, картина в позолоченной рамке в стиле позднего Боттичелли над столиком, удобные кресла. Женя посмотрела на все это и ушла в ванную, чтоб голову не ломать: откуда у хозяина ресторана столько денег и вкуса?

Душ немного взбодрил.