А следопыт, ничего не замечая, продолжал рассказ, словно и взаправду читал следственное дело, подкрепленное показаниями свидетелей и признанием обвиняемого:

— Тогда убийца выстрелил в грудь Скорпиончику. Скорпиончик упал лицом вниз. Вот кровь, присыпанная землей. Убийца перевернул его на спину, чтобы обыскать. Взял то, что ему было надо. Потом разулся и пошел босиком. Сделал копье из ветки акации и воткнул в спину, в рану от пули. Потоптался, чтобы оставить побольше отпечатков босых ног, и попробовал замести старые следы метелкой из веток, но не смог. Только человек, который видит следы, может их замести. Когда он их не видит, то лишь разбрасывает песок.

Крум прервал его:

— Ты уверен, что следы босых ног оставил не абориген?

— У чернокожих ступня шире. И большой палец отставлен дальше. Они ходят по раскаленной земле спокойно, а белый семенил и ковылял. Потом побежал на восток, вон до той скалы, а оттуда двинулся на запад, ступая по камням в надежде, что на них не остаются следы. Он дошел до места, где оставил обувь, обулся и пошел дальше на запад.

Том Риджер молчал, уставившись в землю. Когда следопыт закончил, он спросил его:

— Бурамара, самое важное из того, что ты сказал, это то, что Скорпиончик был убит пулей, а не копьем. Докажи, что преступление совершил не дикарь.

— Докажу! — сквозь стиснутые зубы произнес Бурамара. — Идемте!

Он подвел их к трупу.

— Смотрите! Одежда вокруг раны опалена и все еще пахнет порохом.

Двое полицейских размышляли. Том Риджер положил руку на плечо Бурамары.

— Остается, чтобы ты сказал, кто его убил?

Тогда Бурамара поднял голову.

— Ты! — произнес он глухо, но решительно. Том Риджер, овладев собой, ледяным голосом произнес:

— Бурамара, у меня нет времени на плоские шутки. Если ты знаешь что-нибудь, говори! Или молчи!

— Я знаю, что убийца — ты! Ты обул ботинки Гарри. Но ты тяжелее его и ступаешь на внешнюю сторону ступни. Я знаю и след твоей босой ноги. Знаю, как «дикари» делают копья. Знаю, какую марку сигарет куришь ты и какую Плешивый. Нашел я и гильзу от твоего пистолета. Знаю, что боек твоего пистолета не всегда точно бьет по капсюлю. А кроме всего, твои глаза сейчас говорят, что я прав.

Опомнившись от удивления, Крум Димов стиснул зубы. Первой его мыслью было: «Эх, Бурамара! Зачем ты усложняешь мне жизнь?» Но потом в нем пробудилось гражданское сознание. Напротив него стоял убийца. Крум потянулся к оружию. Но Том Риджер, который давно ожидал этого момента, опередил его.

— Не шевелись! — крикнул он, направляя на Крума свой пистолет. — Давай объяснимся.

Пораженный неожиданным открытием, Крум вымолвил:

— Какие могут быть объяснения! Я должен тебя арестовать!

Том возразил:

— Верно, я его убил. Но ты знаешь, почему?

— Для меня это не важно. Объяснишь в суде.

— Нет! Скорпиончик — вор. Он выкрал опал у Гарри Плешивого, и я преследовал его как вора. Он угрожал убить меня, и я, прибегнув к законной самообороне…

— А зачем ты воткнул в рану копье?

— Из-за тебя. Чтобы ты встал на нашу сторону в борьбе против дикарей. Я видел, что ты колеблешься, а чернокожие нам вредят.

Эти ответы ничего не объясняли. Крум задал последний вопрос:

— А почему тогда ты не вернул опал Гарри? Почему промолчал?

— Если бы я это сделал публично, ночью кто-нибудь прихлопнул бы Плешивого.

— Все равно я должен тебя арестовать! — упрямо повторил Крум.

Том Риджер отступил на несколько шагов, не опуская оружия. Он знал силу этого обычно миролюбивого болгарина.

— Если ты меня выдашь суду, я и тебя потащу за собой в тюрьму. Покажу чек и скажу, что ты был моим соучастником в торговле египетскими «находками». Назову случаи, когда ты освобождал мошенников.

— Я отпускал их под твою ответственность.

— Что, уже начал оправдываться? — засмеялся Том. — Будешь доказывать в суде.

Действительно, тюремные ворота могут распахнуться и перед ним.

Бурамара, выполнивший дело и слушавший все, безучастно проговорил:

— Идет вилли-вилли!

«Вилли-вилли» — это смерч, дьявол песчаного океана. Но, словно не услышав следопыта, инспектор заговорил примирительно.

— Крум! Останемся друзьями! Скажем, что это дикари, и точка! Станем компаньонами, потребуем десять процентов добычи. А кто откажется, того прогоним. У меня уже есть там несколько надежных ребят. Только ты еще мне необходим.

Крум процедил сквозь зубы:

— После Билла Скитальца и Скорпиончика кто на очереди?

Том затряс головой.

— О Билле я и правда ничего не знаю. Ну, соглашайся. И весь мир будет наш!

Внезапно Крум выхватил пистолет. Однако противник опередил его. Одновременно с грохотом выстрела Крум бросился на землю, а Том отступил назад, не переставая стрелять в Бурамару, который как кенгуру метнулся за ближайшую скалу. Крум приподнялся на локтях и, направив на Тома пистолет, крикнул:

— Прекрати огонь! Стрелять буду!

Том знал, что прицел Крума безошибочен. Поэтому он заспешил. Выстрелил еще раз. И, конечно же, с такого расстояния промахнулся. Он был плохим стрелком.

В его сознании мелькнула слабая надежда: «Тарелочка» не способен убить человека.

Крум спустил курок. Однако, верный себе, он целился в руку. Пуля пробила мякоть между большим и указательным пальцем, и пистолет упал на песок. Обезоруженный, видя, как Крум снова взводит курок, а Бурамара приготовился метнуть свой нож, Том Риджер обезумел от страха. Он бросился назад и, не дожидаясь, когда его верблюд опустится на колени, вскочил в седло. Заодно он погнал перед собой верблюдов своих врагов, чтобы те не смогли настичь его.

И только сейчас он заметил, что вокруг уже бушует буря. Песок кипел, как вода в котле. Багровая мгла поднялась и заволокла солнце.

Том Риджер спешил выбраться из пустыни, выйти на дорогу к лагерю. Перепуганные, как и он, верблюды отфыркивались, выдувая из ноздрей набившуюся пыль. Но куда он едет? Не был ли он уже здесь раньше? Ветер еще не успел замести следы трех верблюдов, и он понял, что они шли кругами.

Сквозь кровавую мглу он увидел «вилли-вилли». Смерч, казалось, присосался к облакам гигантским ртом, словно пустыня хотела выпить небеса. Дикари представляют небо в виде мужчины с ногами эму. «Вилли-вилли» — это и есть его страусиные ноги.

Том задыхался, сердце неистово колотилось. Губы потрескались и кровоточили. Во время бури дикари ложатся на землю, обматывают голову травой и ждут. Но он спешил.

Единственная радостная мысль мелькала в его сознании среди этого ужаса — верблюды были с ним. А Крум и Бурамара должны идти пешком. Да, смерч уберет противника с его пути.

Лишь бы самому уцелеть. Добраться до «Сити», убедить людей в том, что Крум напал на него. До сих пор он считал своего помощника легкомысленным юнцом, которым можно вертеть как заблагорассудится. И вдруг такая твердость!

Животные уже легли на землю и спрятали морды между передними ногами. Том Риджер укрылся между верблюдами, обмотав голову попоной. Пустыня содрогалась от рева. Тому казалось, что он лежит на огромной лопате и его бросают в раскаленную печь.

Песок засыпал человека и верблюдов тяжелым раскаленным сугробом. Ветер наметал над ними новую дюну…

Буря ушла, как раскаты далекого грома. Мгла рассеялась, травы и кустарники распрямились, стряхнув осевший на них песок. Адская жара снова объяла пустыню.

Бурамара высвободил голову из травы, толкнул Крума, лежавшего рядом.

— Все кончилось!

Раненый с трудом поднялся. Рука болела нестерпимо, рубашка прилипла к ране и каждое движение причиняло мучения.

Он попытался встать, но упал на колени.

— Останемся здесь! — сказал Бурамара. — Пока ты не почувствуешь себя лучше.

Крум встрепенулся.

— Нет! Мы должны его опередить, иначе его шайка прикончит нас. А там Мария, одна…

— Тогда хотя бы похороним Скорпиончика! — предложил Бурамара.