4. Доводы Фрейда в обосновании бессознательного. Существование неких бессознательных процессов достаточно общепризнано, чтобы вдаваться в дальнейшую дискуссию. Однако имеет смысл проанализировать относительные достоинства отдельных доводов, представленных Фрейдом. Первые три довода, касающиеся постгипнотического внушения, латентного значения сновидений, речевых оговорок и т.п., получили достаточное подтверждение в клинических и экспериментальных работах. Следующие два: о роли сознания при решении проблем и небольшой объем сознания в любой данный момент — допустимые заявления. Однако они не прямо соответствуют психоаналитическому постулату, что бессознательный материал постоянно стремится пробиться в сознание; вместо этого указанные утверждения просто поддерживают некоторое представление о сознательной и бессознательной перцепции. Довод о бессознательном значении симптомов тоже подтвержден клиническими данными. Седьмой довод имеет некоторое основание, хотя, в конечном счете, он спорен. Может ли успешность психоаналитической терапии (предполагается, что Фрейд подразумевает именно это) быть интерпретирована как доказательство правильности психоаналитической теории? Автор отстаивает отрицательный ответ, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, мы пока не располагаем обоснованием большей успешности психоаналитического лечения по сравнению с другими методами; во-вторых — не существует способа определения, даже в явно успешном случае, в какой мере теоретическая ориентация способствовала сложным межличностным отношениям, приведшим больного к улучшению.

5. Вневременной характер бессознательного. Эту концепцию трудно понять, возможно, в силу нашей ограниченности временным эталоном. Любое заключение о безвременности должно основываться на дериватах, наблюдаемых в поведении, которое подвержено временной регуляции. Трудно также утверждать, что вытесненные идеи перед проникновением в сознание не имеют некоторого, пускай алогичного, отношения по времени друг к другу.

6. Филогенетическое происхождение бессознательного. С точки зрения современной науки передача «первобытных фантазий» через расовую наследственность может представлять только исторический интерес. Объяснение подобного рода не подлежит проверке и довольно неправдоподобно, чтобы его обсуждать. То же относится к теории Юнга о коллективном бессознательном.

7. Ид: источник, резервуар или что? Ранее мы говорили, что источником инстинкта является химико-физическое состояние самого организма. Теперь ид определяется в качестве источника инстинктивной энергии, формирующей резервуар либидо. Представляет ид в таком случае физико-химическое состояние или вместилище либидо? Метафорическая путаница заставляет заинтересоваться полезностью концепций, подобных «ид» и «либидо». Оправданием в прошлом было использование этих понятий в качестве удобных ярлыков, значение которых разделяется всеми горячими поклонниками теории. Но если даже определенность значения находится под вопросом, возможно, следует отказаться от самих слов.

8. Юнг о коллективном бессознательном. Комментарии, сделанные по поводу филогенетических объяснений Фрейда (прим. 6), приложимы и здесь. Различие в большем подчеркивании Юнгом данной концепции в теории и на практике, в то время как построения Фрейда не сильно пострадают от устранения этого представления.

9. Первичный нарциссизм. Объяснение Фрейдом родительского нарциссизма очень понятно, но не оправдывает определения первичного нарциссизма в период младенчества. Последнему, по-видимому, предопределено остаться постулатом.

10. Сопоставление представлений Фрейда и Фромма о самоуважении. Создается впечатление, что Фрейд и Фромм использовали то же самое слово в разных значениях. Фрейд говорит о вторичном нарциссизме как отнятии катексиса от других людей. Нарцисс больше не желает одаривать объекты в окружении и сжимается, сосредоточиваясь на восстановлении нарушенного самоуважения. Фромм рассматривает самоуважение в качестве положительной самоактуализации, которая обогащает индивида, позволяя одновременно больше любить себя и объект любви. Этим отличием в подходах к концепции нарциссизма частично объясняется противоречивость утверждений.

После рождения начинается быстрое развитие организма в разных направлениях. Считается, что широта и разнообразие развития на первом году жизни играют огромную роль в формировании личности. Эти особенности косвенным образом облегчают организацию излагаемого в книге материала. Сейчас мы можем принять схему, в рамках которой будут представлены периоды развития личности, включая юношеский возраст:

Механизм восприятия у младенца. У новорожденного, как мы знаем, отсутствует эго. Эго младенца дифференцируется только под влиянием внешнего окружения. Он не осознает мира, в лучшем случае просто испытывает удовольствие и боль, а также изменение в степени напряжения. Когда младенец накормлен, находится в тепле и комфорте, он засыпает. В этот период релаксация сопровождается отключением сознания. Появление зачатков функции эго совпадает с началом осознания, что для уменьшения напряжения во внешнем мире должны произойти какие-то события. В результате возникает стремление к объектам (людям, вещам) с целью удовлетворения желаний — состояние, описанное как «потребность в стимуляции». Противоречие между стремлением к релаксации и желанием обладания объектами считается недифференцированным предвестником взаимоотношения между любовью и ненавистью (прим. 1)

Способность младенца к различению между собственной личностью и окружением сосредоточивается вокруг попустительства и депривации в удовлетворении его потребностей матерью. До тех пор пока потребности младенца удовлетворяются, он продолжает мыслить исключительно эгоцентрически. Начало выделения внешнего мира связано с депривацией. Теоретически, если бы любая потребность удовлетворялась, возможно, никогда не развилось бы представление о внешнем мире. Другая крайность, интенсивная депривация, тоже тормозит развитие эго (прим. 2). Согласно Гартману, Крису и Левенштайну (39), оптимальным соотношением для созревания перцептивного аппарата является сочетание выраженного попустительства с умеренной депривацией. Эти авторы подчеркивают, что способность выделения младенцем внешнего мира зависит в свою очередь от стадии развития самой перцептивной системы.

Фенихель (18) уподобляет перцептивные процессы младенца восприятию у психотиков (прим. 3): объекты различаются не четко; образы большие и неточные; перцептивные и двигательные функции не разделяются; восприятия многими органами чувств перекрывают друг друга. Превалируют примитивные ощущения типа кинестетических. Образы младенца специфичны не только по форме, но и по содержанию. Одной из причин содержательного отличия является маленький размер младенца и отсутствие опыта ориентации в пространстве. Вторая и более важная причина искажения восприятия заключается в одностороннем рассмотрении мира как источника удовлетворения или угрозы. Поиск удовольствия несовместим с правильной оценкой, которая основывается на размышлении и отсроченных реакциях.