— А вы… лучше позаботьтесь о том, чтобы с вашего лица исчезла эта ухмылка. И так уже достаточно скверно, что вы втиснули нас в этот жалкий корабль. Я не собираюсь делить и так тесную каюту с этими маленькими грязными тварями. Это ваша ошибка, Невис. Вы заварили эту кашу. Сделайте же что-нибудь. Я требую, чтобы вы приказали Тафу избавить нас от этих злобных тварей, поймите, я требую!

— Простите меня, — сказала позади Тафа Рика Даунстар.

Он посмотрел на нее через плечо и отступил в сторону.

— Это экземпляр той твари, о которой вы только что говорили? — ухмыляясь, спросила Рика, выходя в коридор. Левой рукой они прижимала к груди кошку, а правой гладила ее. Это был могучий кот с длинным серым мехом и надменными желтыми глазами, он, должно быть, весил фунтов двадцать, но Рика держала его так легко, как будто это был маленький котенок. — А что, по-вашему, Таф должен был сделать со своим старым Машрумом? — спросила она, кот в этом время начал мурлыкать.

— Меня оцарапала другая, черно-белая, — объяснила Целиза Ваан, — но эта тоже такая же злобная. Посмотрите на мое лицо! Видите, что она наделала! Я едва дышу, и у меня все время сыпь, и каждый раз, когда я пытаюсь хоть немного поспать, я просыпаюсь от того, что одна из этих бестий прыгает мне на грудь. Вчера у меня оставался маленький кусочек от обеда, и я лишь на мгновение положила его, когда я вернулась, черно-белая сбросила мою тарелку и катала мой кусок в грязи, как будто это игрушка! От этих бестий ничего невозможно спрятать. Я потеряла два моих карандаша для светописи и мое самое красивое розовое кольцо. А теперь еще и это, это нападение! Невыносимо. Я вынуждена требовать, чтобы их срочно заперли в грузовом отсеке. Срочно, слышите?

— После вашей речи я совсем оглох, — сказал Хэвиланд Таф. — Если ваша собственность, отсутствие которой вы обнаружили, не найдется до конца путешествия, мне доставит большое удовольствие возместить вам ущерб. Ваше требование в отношении Машрума и Хэвока[1] я вынужден с выражением глубокого сожаления отклонить.

— Но я пассажир этого издевательства над именем космического корабля! — вскричала Целиза Ваан.

— Вы хотите оскорбить мою интеллигентность, как только что сделали с моим слухом? — осведомился Таф. — Ваш статус пассажира здесь очевиден, госпожа, и нет никакой необходимости указывать мне на это. И все же позвольте обратить ваше внимание на то, что этот маленький корабль, который вы так вольно обложили такими отвратительными словами — мой дом и пропитание, в то время как вы, бесспорно, пассажир на нем и должны радоваться известным привилегиям и условиям. Но они, само собой, не могут быть такими обширными, как у Машрума и Хэвока, поскольку здесь, так сказать, их постоянное место жительства. Я не имею обыкновения брать пассажиров на борт «Рога изобилия отличных товаров по низкой цене». Как вы должны были заметить, имеющиеся помещения едва ли можно назвать достаточными даже для моих собственных нужд. К сожалению, в последнее время у меня был целый ряд недоразумений, и факты не позволяют отрицать, что моя обеспеченность жизненно необходимым приближалась к опасному уровню, когда Кай Невис обратился ко мне с этим предложением. Я сделал все возможное, чтобы сделать сносным ваше пребывание на борту этого корабля, и даже освободил жилой отсек для ваших нужд и разбил свой скудный лагерь в рубке.

Несмотря на нужду, я все же дошел теперь до того, что сожалею о безрассудном импульсе альтруизма, который заставил меня принять эти условия, особенно если учесть тот факт, что полученной от вас платы едва хватило для приобретения достаточного количества горючего и провианта для этого путешествия, и уплаты налога за посадку на ШанДи. Вы извлекли не плохую выгоду из моей критической ситуации, как я опасаюсь. И все же я человек, который держит слово, и я сделаю все возможное, чтобы доставить вас в ваше мистическое место назначения. Однако, на время путешествия вынужден просить вас потерпеть Машрума и Хэвока, точно так же, как я терплю вас.

— Ну, что касается меня, то я терпеть не буду, — объявила Целиза Ваан.

— В этом я не сомневаюсь ни в малейшей степени, — ответил Хэвиланд Таф.

— Я не стану больше мириться с подобным положением, — сказала антрополог. — Нет никаких причин нам ютиться всем вместе, как солдатам в казарме. Снаружи корабль выглядит чуть ли не в два раза больше. — Она неуклюжей рукой указала на дверь. — Что за этой дверью? — осведомилась она.

— Грузовые и складские помещения, — хладнокровно ответил Таф. — Их всего шестнадцать, и, разумеется, даже наименьшее из них чуть ли не вдвое больше моей бедной квартиры.

— Ага! — сказал Целиза. — А есть ли у нас на борту груз?

— Шестнадцатое отделение заполнено пластиковыми репродукциями куглийских масок, которые мне, к несчастью не удалось продать на ШанДеллоре. Из-за того, что я сидел прямо у грузового входа Ноя Уокерфуса, который сбил мои цены и украл надежду даже на малейшую прибыль. В двенадцатом отделении я разместил предметы моего личного обихода, различное оборудование, накопленное-наворованное. Остальные отделения совершенно пусты, мадам.

— Отлично! — сказала Целиза Ваан. — В таком случае мы превратим маленькие отсеки в личные комнаты для каждого из нас. Думаю, переставить кровати будет не очень трудно.

— Это самое простое дело на свете, — ответил Хэвиланд Таф.

— Ну так и сделайте это! — скомандовала Целиза Ваан.

— Как пожелаете, — сказал Таф. — Хотите взять скафандр?

— Что?

Рика Даунстар ухмыльнулась.

— Грузовые помещения не относятся системе жизнеобеспечения корабля, — сказала она. — Там нет воздуха. Нет обогрева. И даже гравитации.

— Вам как раз подойдет, — бросил Кай Невис.

— Верно, — согласился Хэвиланд Таф.

День и ночь на борту звездного корабля ничего не значат — но древние ритмы человеческого тела постоянно заявляют о своих правах, и техника вынуждена учитывать это. Поэтому «Рог изобилия», как и все корабли, кроме гигантских военных и линейных кораблей транскорпораций, на которых работают в три смены, имеет свое время сна — время темноты и тишины.

Рика Даунстар поднялась со своей походной кровати и по своей многолетней привычке проверила игольник. Целиза Ваан громко храпела через нос, Джефри Лион крутился и ворочался, выигрывая во сне битвы, Кай Невис был в своих снах облечен властью и богатством. Кибертех тоже спал, хотя в его случае это был более глубокий сон. Чтобы избежать скуки путешествия, Анитта улегся на походную кровать, подключил себя к корабельному компьютеру и отключился. Его киберполовина по монитору наблюдала за человеческой половиной. Дыхание его было медленным, как сползание ледника, и очень равномерным, температура тела сильно понизилась, а потребление энергии упало почти до нуля, но серебристые сенсоры без век, служившие ему глазами, казалось, время от времени слегка двигались, следя за невидимыми видениями.

Рика Даунстар тихо вышла из каюты.

Наверху, в рубке одиноко сидел Хэвиланд Таф. На его коленях лежал огромный серый кот, а большие бледные руки порхали над клавиатурой компьютера. Хэвок — черно-белая кошка поменьше — играла у его ног, хватая лапами карандаш для светописи и швыряя его по полу туда-сюда. Таф не мог слышать, как вошла Рика, никто не мог слышать, как она двигалась, если она сама этого не хотела.

— Вы все еще на ногах, — сказала она от двери и прислонилась к косяку.

Кресло Тафа повернулось, и он раздраженно посмотрел на нее.

— Необыкновенно замечательная дедукция, — сказал он. — Вот я сижу перед вами, деятельный, прилежный и занятый нуждами моего корабля. И на основе скудных показаний ваших глаз и ушей вы делаете скачок к логическому выводу, что я еще не сплю. Сила вашего ума вызывает уважение.

Рика Даунстар пересекла комнату и растянулась на походной кровати Тафа, которая, очевидно, не использовалась со времени последнего периода сна.