Джайм Крин уставился на неподвижного кота ядовитым взглядом. Дакс зевнул, широко открыв пасть.

— Что до меня — то можете начинать, — ворчливо сказал Крин.

— Во-первых, — начал Хэвиланд Таф, — как вы уже знаете, для меня является загадкой ваше нападение на меня. Мой друг, я не знал ни вашего имени и никогда в жизни не встречал вас. В противоположность вашим обвинениям, я обычный торговец, нанимающий себе слуг, которые необходимы ему в данное время. Чем же я дал повод для гнева и нападения на себя? Не могу себе этого представить. И все же вы напали на меня весьма коварным способом. Вопрос первый: почему вы сделали это? Какие у вас были для этого мотивы? Откуда вы меня знаете? Когда я вам дал повод — о чем я никак не могу вспомнить — относиться к себе так враждебно?

— Это четыре вопроса или один? — спросил Крин.

Хэвиланд Таф снова помассировал руками свой мощный живот.

— Вот отправной пункт для вас, мой друг. Начните с того, откуда вы меня знаете!

— Нет, я не знал вас лично, — ответил Крин. — Но многое слышал о вас. Вы и ваш «Ковчег» известны в Галактике каждой собаке. Кроме того, вас легко узнать. Когда я вас случайно встретил тогда в этой грязной кътеддионской забегаловке, я тут же понял, кто находится передо мной. Толстый, безволосый, белый как мел гигант, такие, знаете ли, встречаются не каждый день.

— Вам причитается три стандарта, — сказал Таф. — Вашу дерзость и лесть можете оставить для себя. Итак, вы знали, кто я. Но почему же вы все-таки напали на меня?

— Я был пьян.

— Это объяснение меня не удовлетворяет. Я не могу не указать вам на то, что в этом случае вы могли выбрать объект нападения кого-нибудь другого находившегося в зале, именно так и должно было быть, если бы это была обычная потасовка. Однако, из всех других вы выбрали именно меня! Назовите мне основания для этого!

— Ну хорошо, если вам так хочется это знать, потому что я презираю вас! Я считаю, что вы обычный преступник!

— Ого! Да, вот такие дела, — произнес Таф. — Я слышал о мирах, где один только мой рост уже считается преступлением. На других же ношение кожаных сапог строго наказуемо, карается длительными тюремными заключениями. Вы сами видите, что по этим критериям мы оба являемся преступниками. Если хотите, выслушайте мое мнение: я считаю несправедливым лезть со своим уставом в чужой монастырь и применять законы к людям, живущим вне их планеты. Хотя тогда, когда чужаки живут там или остановились там на время, они, само собой разумеется, должны подчиняться местным законам. Ясно, что в этом случае я не преступник. Впрочем, этот ответ, как и предыдущий, меня тоже не удовлетворяет. Не могли бы вы четко и ясно объяснить свою антипатию ко мне? Какое преступление вы мне приписываете?

— Я принадлежу к милосердным, — произнес Крин. — Или, лучше сказать: я раньше был членом администрации Милосердия, хотя и был сравнительно низкого ранга. Моисей был тем, кто разрушил мою жизнь и нарушил мой жизненный путь. Вы хотите знать, какое преступление я вам приписываю? Словно вы сами не знаете этого лучше меня! Вы были тем, кто поддерживал Моисея. Каждый знает об этом. Не можете же вы утверждать, что ничего не знаете об этом!

Хэвиланд Таф краем глаза бросил беглый взгляд на Дакса.

— Гмм, и так… Очевидно, вы говорите правду. Хотя ваш ответ, очевидно, и содержит четкое видимое зерно информации это порождает множество других вопросов. И вообще все это мне не очень понятно. Несмотря на это, я буду настолько любезен, что сделаю вам одолжение и зачту это как полный ответ. Итак, у вас уже есть шесть стандартов. Мой следующий вопрос очень прост: кто такой Моисей и что это за Милосердие?

Джайм Крин недоуменно посмотрел на него.

— Может быть, вы хотите подать мне еще шесть стандартов, а? Вы лицемерите, если спрашиваете у меня, кто такой Моисей!

— Конечно, я знаю, кто такой Моисей, хотя мне кажется, что мы оба говорим о разных личностях, — сказал Таф. — Я знаю личность по имени Моисей, легендарную фигуру, которую обычно упоминают в связи с различными ортодоксальными христианскими религиями. Говорят, что он жил в седой древности на Старой Земле. Если я правильно помню, его всегда упоминают рядом с Ноем, а мой «Ковчег» назван именем корабля Ноя. Оба они должны быть как-то связаны или даже родственны друг другу, возможно также, что у Ноя был брат, но подробности, конечно, мне неизвестны. Во всяком случае, он считается первым предшественником стратегов, ведущих экологическую войну, область, в которой я считаю себя знатоком. Поэтому я сказал, что знаю, кто такой Моисей. Но я также знаю, что его считают давным-давно умершим, достаточно давно, чтобы счесть совершенно невероятным предположение, что именно он нарушил ваш жизненный путь. И еще невероятнее звучит то, что он мог заинтересоваться информацией, которой вы, мой друг, по вашим собственным словам будто бы располагаете. Итак, я должен сделать вывод, что вы говорите о Моисее, который мне неизвестен. Теперь вы понимаете, мой друг, почему я задал вам этот вопрос?

— Ну, хорошо, — мучительно вздохнул Крин, — но я хочу, чтобы впредь вы воздерживались от того, чтобы симулировать невежество и играть со мной в сумасшедшие игры. Милосердный — это гражданин планеты Милосердие. Но кому я это рассказываю? Моисей, по вашему собственному высказыванию, религиозный предводитель и представитель Старой Альтруистической Обновленной Церкви. При вашем участии он в соответствии со своими взглядами провел всеуничтожающий экологический поход против нашего единственного в своем роде Архолога, Города Надежды, центра всей жизни на Милосердии и уничтожил его.

— У вас есть уже двенадцать стандартов, — вмешался Таф, — но не буду вам мешать.

Крин снова вздохнул и недовольно поерзал в своем кресле.

— Святые Альтруисты были первыми поселенцами на Милосердии. Сто лет назад они покинули родную планету, потому что в ее технизации видели оскорбление своих религиозных чувств. Святая Альтруистская Церковь учит, что благополучие может быть достигнуто только при жизни в естественных условиях, полной покаяния и самопожертвования. Поэтому они нашли ненаселенную, нецивилизованную планету, где могли осуществить все эти покаяния и самопожертвования, и счастливо, удовлетворенно жили этим в течение целого столетия. К их несчастью планету захлестнула вторая волна поселенцев. Вновь прибывшие были теми, кто возвел Архолог, называемый Городом Надежды и начали обрабатывать почву автоматическими механизмами и открыли космопорт — чем они, как им сказали, согрешили против воли Господа. И в дополнение ко всем несчастьям альтруистов, их молодежь, уставшая от лишений и тяжелой работы начала покидать их поселения и приходить в наш город, где они могли вкусить радости жизни в полной мере. В течении двух поколений поселения альтруистов потеряли также более двух тысяч своих старых жителей. Именно в это время появился Моисей, который захватил инициативу и основал временное движение, которое провозглашало возврат к старым целям альтруистов. В течение короткого времени он организовал марш на Город Надежды. Там он выступил перед Советом Святейших и потребовал, чтобы члены Альтруистской Церкви немедленно покинули город. Совет ответил, что кто хочет, может уйти. Но скоро стало ясно, что никто не хочет уходить. Моисей не сдался. Он поставил ультиматум. Он требовал возвращения членов Альтруистской Церкви и закрытия космопорта, очищения Города Надежды, чтобы его население вело богоугодную жизнь. А если этот ультиматум не будет принят, он обречет всех нас на казни.

— Интересно, — заметил Хэвиланд Таф. — И что же дальше?

— Это стоило ему денег, — ответил Джайм Крин. — Члены Совета, все восемь, с единодушием, удивившим Моисея, выкинули его из города. Мы по соображениям безопасности, конечно кое-что предприняли. Все мы слышали жуткие истории о ведении экологических военных действий, секрет которых все уже давно забыли. Но мы запросили наш компьютер и он нам разъяснил. Техника клонирования и манипуляции с генами, такая, какая была у Земной Империи, теперь сохранилась лишь на немногих планетах, на остальных же это искусство уже давно было забыто. И ближайшая из таких планет находилась в семи годах полета.