Кстати, так не сумев доказать ни одного факта причастности Абеля к шпионской деятельности, Федеральный суд Восточного округа Нью-Йорка 15 ноября 1957 года приговорил разведчика к 30 годам заключения.

Длительная безупречная служба Вильяма Генриховича в рядах сотрудников внешней разведки, отмеченная высокими государственными наградами, его мужество и стойкость, беззаветная преданность Отечеству и сегодня являются достойным примером. Даже бывшие противники Абеля — Фишера были вынуждены признать, что он являет собой абсолютно безупречный образ разведчика-нелегала, гордиться которым могла бы любая страна. И нам, ныне здравствующим его соотечественникам и будущим поколениям россиян, остаётся хранить о нем благодарную, светлую память. Его имя сохранится в памяти не только разведчиков, но и всех людей, которым дороги интересы нашего Отечества.

В.Г. Фишер награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, знаком «Почётный сотрудник госбезопасности» и многими медалями.

Следует сказать ещё несколько слов об одном обстоятельстве.

Долгополов Николай Михайлович встречался с приёмной дочерью Вильяма Генриховича Лидией Борисовной Боярской, которая рассказала ему о последних днях жизни Вильяма Генриховича. Вот что по этому поводу пишет Николай Михайлович в своей книге «Абель — Фишер», вышедшей в издательстве «Молодая гвардия» в серии ЖЗЛ в 2010 г.:

«8 октября 1971 года к Эвуне (младшая дочь Фишера — Эвелина) на день рождения приехали на дачу гости. Я тоже была там и даже не заметила, чтобы с дядей Вилли происходило что-то неладное. Был он, как всегда, приветлив, ни на что не жаловался. Тут и собранность, и воля железная. Через несколько дней ему стало плохо, и его положили в онкологическую больницу.

А за день до смерти, 14 ноября, мы с Эвуней дежурили в его палате. Дядя Вилли лежал в палате один и около него постоянно находился сотрудник из разведки. Дядя Вилли был без сознания, состояние его было ужасное. Судя по всему, его мучили ужасные сны. Нам казалось, что это были моменты ареста, допроса, суда… Он всё время метался, стонал, хватался за голову и порывался встать на ноги. Даже упал на пол, и мы не смогли его удержать. В сознание он так и не пришёл».

Скончался Вильям Генрихович Фишер 15 ноября 1971 года. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

И, наконец, интересный момент беседы Н.М. Долгополова с Лидией Боярской («Российская газета» за 12 декабря 2008 г.).

«С 1993-го я был знаком с Эвелиной Вильямовной Фишер, единственной, как был уверен, прямой продолжательницей рода. Но почему в письме приветы дочери Лидии и столько вопросов о ней? Ошибка? Вряд ли. Конспирация? Но какая-то странная.

— Да нет, ничего странного, — спокойно объясняет мне Лидия Борисовна. — Дядя Вилли никогда не терял ни головы, ни самообладания.

У моей сестры, скончавшейся почти два года назад, редкое для России имя — Эвелина. А то, что американская разведка совсем не дремлет, — это точно. Там в США, понимали: попалась им в руки фигура крупная. Сколько таких разведчиков могло быть в Союзе? Пять? Десять? Двадцать? И по необычному имени дочери, по сопоставлениям, экскурсам в прошлое могли бы догадаться, что какого-то замухрышку в Штаты не пошлют и арестовали они советского нелегала Фишера, не раз работавшего за кордоном. А Лидия, Лидуша — типично наше, распространённое. Через меня им на него никак не выйти, и мой приёмный отец понимал это. К тому же, когда он писал “дочь Лидия”, и на Лубянке, и мама Эля знала, что письмо точно от него, тут никакой с американской стороны игры: никто наших историй с удочерением знать не мог. Я — урождённая Лебедева. Мама Эля, Елена Степановна Лебедева — жена Вильяма Генриховича Фишера, сестра моего родного отца — Бориса Степановича Лебедева. Но он был горьким пьяницей. А родная моя мать умерла от туберкулёза лёгких, когда я ещё в школу не ходила. И мама Эля взяла меня к себе. Я всю жизнь до замужества прожила с ними — пять человек в коммуналке, в двух комнатах на Самотёке, потом на проспекте Мира — дядя Вилли, мама Эля, Эвуня, так я зову Эвелину, и моя бабушка. Дядя Вилли всегда называл её уважительно — Капитолина Ивановна.

23 марта 1961 года в известном уголовном суде высшей инстанции Олд Бейли завершился судебный процесс, основным из действующих лиц которого являлся канадский бизнесмен Гордон Лонсдейл. 25 лет тюрьмы — таков был приговор суда. Имя этого человека тогда не сходило с первых полос английских и американских газет. Но только спустя многие Годы мир узнал, что под этим именем в Англии работал кадровый советский разведчик полковник Конон Трофимович Молодый.

В первые годы службы во внешней разведке КГБ СССР я познакомился с двумя разведчиками-нелегалами. В кратком очерке я уже рассказал о Рудольфе Абеле (Вильяме Фишере). Теперь на основе рассекреченных документальных материалов попробую поведать ещё об одном легендарном советском разведчике-нелегале — Кононе Молодом.

Конон Трофимович Молодый родился 17 января 1922 года в семье научных работников. Отец Конона преподавал в Московском государственном университете и Московском энергетическом институте. Мать была профессором Центрального научно-исследовательского института протезирования. Родился К. Молодый в Москве.

По приглашению тетки (тёти Тани) К. Молодый приехал к ней в США в 1932 году с разрешения правительства. Тётя проживала в США с 1914 года. Конон учился в средней школе города Сан-Франциско, где в совершенстве овладел английским языком. В 1938 году он возвратился в Москву и продолжил учёбу в средней школе, которую окончил в 1940 году.

В октябре 1940 года Конон Молодый был призван в ряды Красной Армии для прохождения срочной службы. Весь период Великой Отечественной войны находился в действующей армии, во фронтовой разведке. Принимал непосредственное участие в боях против немецко-фашистских войск. В должности помощника начальника штаба отдельного разведывательного дивизиона лейтенант Молодый неоднократно ходил в тыл противника, брал «языков», добывал необходимые командованию сведения о противнике. В боях с фашистскими захватчиками проявились такие качества К. Молодого, как смелость, находчивость и отвага.

После демобилизации из армии в 1946 году поступил учиться на юридический факультет Московского института внешней торговли. Изучал китайский язык. Окончив институт в 1951 году, остался в нем в качестве преподавателя. В соавторстве с коллегами принимал участие в создании учебника китайского языка, по которому, кстати, до недавнего времени занимались студенты языковых ВУЗов.

В конце 1951 года К. Молодый был зачислен на службу во внешнюю разведку НКВД СССР. Прошёл полный курс разведывательной и специальной подготовки по работе за рубежом с нелегальных позиций.

В 1954 году был нелегально выведен в Канаду, а затем с документами на имя канадского бизнесмена Гордона Лонсдейла перебрался в Англию, где приступил к выполнению задания Центра в качестве руководителя нелегальной резидентуры.

В Лондоне Конон занимался бизнесом, создав фирму по продаже и обслуживанию игральных автоматов. Это стало удачным прикрытием для разведывательной деятельности и легализации средств, получаемых из Центра. В 1955 году К. Молодый поступил учиться в Лондонский университет, находящийся в самом центре города, рядом со всемирно известным Британским музеем.

Характеризуя Конона, один из сокурсников по московскому институту отмечал следующее:

«У Молодого была типичная внешность разведчика — он был человеком без особых примет. Если вы, скажем, познакомились с ним вечером, а наутро вас попросят описать портрет К. Молодого, почти наверняка вы не сможете этого сделать. В памяти останется только ощущение чего-то общего и ещё приятного. Впрочем, обаяние — это уже сугубо личная его черта. Внешность его лишена каких-либо ярких национальных черт. Он легко может сойти и за англичанина, и за скандинава, равно как и за немца, славянина и даже француза».