— Я думаю, нам всем нужно немного отдохнуть. Мне нужно время, чтобы поразмыслить, что еще можно предпринять, — сказал маг. — С ней посидит одна из целительниц.

С большим трудом Велору и Илмару удалось убедить Астора ненадолго оставить Иерру.

Найлин слушала рассказ Мевира внимательно, с удивлением узнавая о событиях, происходивших с Астором и Иеррой в другом мире. Иногда она перебивала его, чтобы узнать подробности, иногда смотрела на него с недоверием, хмурясь и прикидывая насколько все сказанное является правдой — настолько невероятным казался его рассказ.

Мевир начал свою историю с самого начала, с того, как по приглашению эльфийского короля, вместо своего отца прибыл к эльфам. Он говорил о встрече, о Камне и о том, как было решено его уничтожить. Он рассказал чародейке о том, что Астора исцелили эльфы. О том, как они отправились в поход, как Камень постепенно сводил его с ума. Ничего не утаив, рассказал, как забрал артефакт, и как они с Иеррой оказались в Яр-Фанисе. По ходу повествования он забыл упомянуть лишь о своей бывшей неприязни к Астору, зато честно рассказал, что под воздействием Камня хотел казнить его и ушангов. Он объяснил, что согласился выпустить его из тюрьмы, лишь когда Иерра дала ему нерушимую клятву.

— Она ее исполнила? — с ужасом спросила Найлин.

Мевир замолчал, он не знал, что ей сказать. Видя его замешательство, чародейка заволновалась.

— Ты хоть понимаешь что такое нерушимая клятва? — спросила она.

— Понимаю, — наконец ответил он. — Если ее не исполнить, человек, давший ее, погибнет в течение суток. Но, Найлин, наверное, существуют какие-то исключения из этого правила? Клятву она не исполнила, но при этом оставалась в живых довольно долгое время — не одни сутки.

— Что она тебе обещала?! — потребовала ответа чародейка, не в силах более сдерживать свое волнение.

— Обещала сделать меня королем, — пожав плечами, ответил Мевир. — С тех пор и до момента, когда мы оказались в Сафире, прошло немало времени — клятва не погубила ее.

Найлин задумалась.

— Что было дальше? — спросила она.

Мевир начал рассказывать о свадебной церемонии и о том, что на ней случилось, но Найлин прервала его.

— Так она вышла за тебя замуж? — спросила она.

— Да, — ответил Мевир.

Найлин с облегчением вздохнула и улыбнулась ему.

— Она выполнила свою клятву, — пояснила она. — По сафирским законам, муж королевы становится королем.

— Королевы? — переспросил Мевир.

— Ты так и не понял? Она королева Сафира, только в силу некоторых обстоятельств на троне сидит ее двойник. А точнее эльфийка, которой с помощью магии придали схожесть с настоящей Иеррой. На трон должна была взойти сестра Иерры, а ее саму в детстве отдали жрецам Арего. Но после того, как эльфы захватили Сафир и казнили ее родных, она осталась единственной, в ком текла королевская кровь, и у кого были законные права на трон.

Мевир вспомнил девушку, которую Найлин пыталась выдать за Иерру.

— И ты — если все это правда — являешься законным королем, — усмехнувшись, продолжила Найлин. — Ты, а не Фаруэ, женившийся на самозванке. Как хорошо, что я чары, защищающие от прослушивания, на комнату наложила. А то, боюсь, мы оба отсюда живыми не вышли бы.

Она покачала головой и улыбнулась своим мыслям.

— В это сложно поверить! — воскликнул Мевир. — Хотя, я вспоминаю, в самом начале нашего путешествия Иерра попыталась заявить о том, что она королевских кровей, но тогда мы над ней посмеялись. Астор довольно резко прервал ее, сказав, чтобы она прекратила врать.

— Уверяю тебя, у него для этого были все основания, — сказала Найлин, оправдывая Астора. — В нашем мире имя Иерра звучит, как приговор. Все ищут ее потому, что она единственная оставшаяся в живых жрица Арего, способная перемещаться между мирами. Но Фаруэ интересовал не только этот почти утерянный секрет. Король Азарада искал ее для того, чтобы жениться на ней и завладеть Сафиром на законном основании. Ты видел его сегодня, он стоял в тронном зале возле окна.

Когда Мевир продолжил свой рассказ, Найлин заметила, что слова даются ему с трудом. Он говорил о том, как Проклятые появились на свадебной церемонии, с болью в голосе сказал о том, что на его глазах погиб отец.

— В тот момент я не понимал абсолютно ничего, было лишь желание повиноваться воле Камня. Чувство безысходности накрыло потом — когда я осознал, что он погиб по моей вине, — грустно произнес Мевир.

Он на некоторое время прервал свой рассказ, и тишину нарушила Найлин.

— Прими мои соболезнования, — сказала она. — И вот, что я тебе скажу: конечно, я не могу судить тебя или, наоборот, оправдывать, но исходя из того, что ты рассказал, этот Камень — действительно сильный артефакт. Бездействовал ты по его воле. А твой отец умер, как герой, защищая своего околдованного сына с мечом в руках. Он умер с честью, как воин. Я могу лишь посоветовать тебе не принижать его подвига своими бесплодными сожалениями и самобичеванием.

Мевир с удивлением смотрел на чародейку. Ее слова растеклись у него в душе, словно благотворный бальзам.

— Что произошло потом? — спросила она, не желая останавливаться на этой теме надолго.

Мевир рассказал ей о том, как его тело захватил Цейран.

— Это было невыносимо: своим голосом я отдавал приказ уничтожить Яр-Фанис. Я осознавал все, но ничего не мог сделать. Иерра, судя по всему, придумала какой-то план. Я так думаю, потому что когда мы сюда переместились, Камня у меня уже не было, и Цейран очень испугался. Он переместился в тело Иерры, и она исчезла. Думаю, Цейран отправился искать Камень. Больше я ничего не знаю: ни о судьбе своего города, ни о том, что с Иеррой. Я надеюсь, что теперь ты мне поверишь и поймешь, что она в крайне опасном положении.

— Сама Иерра точно не справится. Она могла колдовать только на весьма простом уровне, и не думаю, что за прошедшее время что-то сильно изменилось: учить-то ее было некому. Хотя… в такой ситуации и опытный колдун растерялся бы — слишком уж необычная это магия. Ни разу не слышала, чтобы кто-то воплотил такое в реальности.

Найлин встала и прошлась по комнате.

— Что ж, теперь я, по крайней мере, понимаю, откуда в тебе магия. Чародеи сразу узнают друг друга. Но я не почувствовала, что ты чародей, а магические способности у тебя обнаружились. С магией связан и барьер у тебя в сознании, и я не смогла незаметно прочесть твои мысли. Наверное, твой внутренний «жилец» оставил тебе кое-какие способности. Не знаю, останутся ли они у тебя навсегда или исчезнут со временем — это область совершенно неизученная.

— Ты веришь мне? Ты поможешь мне вернуться? — спросил ее Мевир.

— На первый вопрос мне хочется ответить утвердительно, — начала она. — А на второй скажу лишь, что это не в моих силах. За Иеррой потому эльфы и охотятся, что ни у кого больше нет возможности перемещаться между мирами. Это была тайна жрецов Арего, которую они унесли с собой в могилу. После того, что ты мне рассказал, я места себе не найду, беспокоясь о Иерре. Но я действительно не знаю, что мы можем сделать, находясь здесь. Ни один чародей не может перемещаться в другие миры.

Ее слова стали для Мевира ударом. Он рассчитывал, что, убедив Найлин в правдивости своих слов, он сможет рассчитывать на ее помощь, и не думал, что она окажется не в состоянии помочь. Мевир осознал, что оказался запертым в чужом мире.

Велор сидел на скамейке и задумчиво курил трубку. Он думал о том, что, возможно, теперь для Кайнара настанут совсем другие времена. Цейран уничтожен, Зулол после гибели союзника надолго затаится. У Кайнара будет время, чтобы восстановить силы. Глубокие шрамы, оставленные войной в стенах крепости и в сердцах людей, постепенно будут стерты. Осталось лишь помочь тем, кто защищая эту крепость, не жалел своей жизни. Маг помогал лечить тяжелораненых воинов. Варить зелья с магической составляющей ему помогал Астор. Лишь Иерре Велор не мог помочь. Он надеялся, что поймет, какое проклятье наложил на нее Цейран. Проблема заключалась в том, что решение могло появиться слишком поздно.