– Александр просто очарователен, – сказала она. – Но мне так хочется увидеть короля Римского, ребенка, которому суждено продолжить то дело, которое ты начал в то время, когда я еще была рядом с тобой…

Растроганный Наполеон дал свое согласие.

Они договорились о том, что встреча состоится как бы случайно, для того чтобы Мария-Луиза, если она узнает об этом, не стала сильно сердиться.

Сделать это было очень просто. Юный принц ежедневно выезжал на прогулку в Булонский лес вместе со своей гувернанткой, госпожой де Монтескье (мамашей Киу). Достаточно было продлить маршрут этой прогулки до Багатели, где случайно оказалась бы Жозефина.

Свидание было назначено на послезавтра. В тот день Наполеон поехал верхом сопровождать сына. Он хотел непременно лично представить сына. Приехав в место давнего безумства графа д’Артуа, госпожа де Монтескье вывела ребенка из кареты и передала его императору. На свидании никто не должен был присутствовать.

В гостиной, теребя носовой платок, их ожидала Жозефина. Внезапно дверь открылась. На пороге появился бледный, как и она, Наполеон.

– Я привез вам короля Римского, – сказал он.

Затем он наклонился к сыну и добавил:

– Пойдите поцелуйте даму, которая испытывает к вам большую любовь.

Императрица протянула руки к маленькому принцу. Тот неуверенно направился к ней.

– До чего же он красив!

Когда он приблизился к ее креслу, она подняла его, усадила к себе на колени и покрыла поцелуями. Ребенок был весел и нежен. Он стал забавляться с украшениями Жозефины, подергал ее за серьги и наконец затих в ее объятиях.

Со слезами на глазах креолка несколько минут баюкала его, не произнося ни слова.

Затем Наполеон сказал:

– Поцелуйте Мадам в последний раз, сын мой. Мы должны уезжать. Нас ждет матушка Киу…

Маленький принц поцеловал Жозефину и подбежал к отцу. Тогда и император подошел к женщине, которую страстно любил, и обнял ее.

Спустя мгновение он закрыл за собой дверь гостиной, оставив ее в одиночестве.

Это была их последняя встреча…

Вернувшегося в Сен-Клу Наполеона ждала новость, которая не доставила ему удовольствия. Его сестра Каролина Мюрат стала героиней скандала, над которым потешались все его поданные.

Эта пылкая молодая женщина уже заставила говорить о себе за несколько месяцев до этого, когда она взяла себе в любовники герцога де ла Вогиона, генерал-полковника королевской гвардии Мюрата. Но на сей раз скандал имел оттенок буффонады…

Послушаем, как рассказывает об этом Жозеф Тюркан:

«Во время благосклонного отношения, следует сказать непродолжительного, к герцогу де ла Вогиону королева Неаполитанская приказала произвести в своем дворце кое-какие работы по его переустройству. Причины, которые привела Мюрату для оправдания этого предусмотрительная женщина, были просты: она заявила, что, поскольку население Неаполя очень быстро меняет свои симпатии, хорошо было бы предпринять кое-какие меры предосторожности на тот случай, если народ подымется, и для этого было бы нелишним обеспечить пути отступления из осажденного дворца в случае смертельной опасности. Поэтому она велела своему архитектору мсье Мазуа построить тайный коридор из своих апартаментов до большой галереи, в которой находились многочисленные выходы из дворца.

Этот потайной коридор должен был быть очень узким – с тем расчетом, что по нему мог бы пройти только один человек.

Когда мсье де ла Вогиона вызывали к королеве, он свободно проходил по этому коридору, поскольку был сухощав и гибок. Но когда позднее королева пожелала проводить с мсье Дором, военно-морским министром, частные беседы на темы политики или на другие, менее абстрактные и менее поэтические темы, она указала ему на этот потайной коридор, для того чтобы он мог в любое время дня и ночи приходить по ее зову, не беспокоя швейцаров и слуг, которые всегда готовы были поточить лясы и высказать неумеренные замечания по поводу своих хозяев. И она дала ему ключ от двери, которая выходила в галерею.

И вот вечером того же дня у нее возникла необходимость или же просто желание поболтать с мсье Дором. Она послала передать ему это. Но назначенное ею время уже давно прошло, а мсье Дора все не было. Обеспокоенная его отсутствием, она решила сама пойти поискать его, взяла фонарь и вошла в потайной коридор. И вскоре нашла объяснение отсутствию мсье Дора в своих апартаментах: будучи гораздо толще мсье де ла Вогиона, для которого этот коридор и строился, военно-морской министр застрял в узком проходе, словно корабль между скалами, не имея возможности двинуться ни взад, ни вперед»32.

Положение было самое что ни на есть смешное. Вооружившись ножницами, Каролина разрезала одежду любовника и наконец сумела освободить его. Полуголый, исцарапанный, продрогший, он дотащился с ее помощью до опочивальни, но там проявил себе пылким собеседником…

Однако королева Неаполитанская вскоре стала вести себя еще более дурно…

За несколько дней до начала боевых действий против Пруссии императорское семейство заканчивало обед в Сен-Клу, когда появился секретарь, вручивший Наполеону рапорт, в котором указывалось, что Австрия была готова примкнуть к коалиции. Император повернулся к императрице и сказал ей:

– Ваш папаша – ganache33!

Мария-Луиза не знала этого слова по-французски. И на всякий случай улыбнулась. Но после обеда она обратилась к первому же попавшемуся ей придворному:

– Император сказал мне, что мой отец – ganache. Не могли бы вы объяснить мне, что это слово означает?

Придворный был в крайнем затруднении. Но в конце концов пробормотал:

– Ваше Величество этим словом называет людей мудрых, имеющих вес и дающих разумные советы…

А на другой день Мария-Луиза председательствовала на Государственном совете.

Когда дискуссия приняла, по ее мнению, слишком оживленный характер, она обратилась к зевавшему по сторонам Камбасересу:

– Господин главный канцлер, решение по этому важному вопросу мы предоставляем принять вам. Вы будете нашим оракулом, поскольку я считаю вас первым ganache империи.Оживление в зале было столь большим, что императрица, заподозрив что-то нехорошее, взглянула в словарь. И узнала, что император думал о ее дорогом папочке. Это ей не очень понравилось…

15 апреля 1813 года Наполеон покинул Сен-Клу и отправился в войска в Майнц. Для того чтобы противостоять этой шестой коалиции, образованной против него Англией, Россией, Пруссией, Швецией и Испанией, он заставил императрицу поставить под ружье двести тысячи подростков, которых звали «сынками Марии-Луизы». С этими юными солдатами, большинство из которых и ружья-то держать не умело, он смог разбить противника 2 мая при Лютцене и 20 мая при Баутцене, где был убит его лучший друг Дюрок.

Меттерних, считавший, что после отступления из России у Наполеона уже не было больше сил, совсем пал духом. И выступил посредником в заключении перемирия. Император под влиянием своего окружения, деморализованного на протяжении шести месяцев, сделал ошибку и согласился его подписать.

Эта передышка дала Австрии возможность закончить мобилизацию и приготовиться к вступлению в войну против Франции.В июне позиция австрийцев начала серьезно беспокоить Наполеона. Однако же он не подавал виду и ничего не говорил об этом в письмах, которые почти ежедневно присылал Марии-Луизе. 25 июня он написал ей (орфография сохранена):

«Друг мой, сегодня я совершил прогулку в двадцать лье по лесам в окрестностях Дрездена. Вернулся в 10 ч. вечера. Здоровье мое в отличном состоянии. Сегодня вечером в Дрезден прибыл Меттерних; посмотрим, что он скажет и чего хочет папаша Франц. Он продолжает увеличивать состав своей армии в Богемии; я укрепляю мою армию в Италии. Поцелуй за меня своего сына. Очень хочу снова тебя увидеть. Adio, mio bene 34. Нап.»

На следующий день он принял Меттерниха и сказал ему:

– Итак, вы хотите воевать. Хорошо же. Повоюем. Я разбил прусскую армию под Баутценом. Теперь наступила ваша очередь. Назначаю вам свидание в Вене. Люди неисправимы. Они забывают историю, ее уроки. Я… пообещал ему, что буду поддерживать мир с ним до тех пор, пока я жив… Я женился на его дочери. Тогда я думал: «Ты делаешь ошибку». Ошибка сделана. Сегодня я об этом жалею…Но вечером, по-прежнему не желая беспокоить императрицу, он ограничился тем, что написал вот такое короткое письмо: