Черезо всё широко поле.

Напрасно на него несчастный Всадник мой

Дрожащею рукой

Узду накинуть покушался:

Конь боле лишь серчал и рвался,

И сбросил, наконец, с себя его долой;

А сам, как бурный вихрь, пустился,

Не взвидя света, ни дорог,

Поколь, в овраг со всех махнувши ног,

До-смерти не убился.

Тут в горести Седок

«Мой бедный Конь!» сказал: «я стал виною

Твоей беды!

Когда бы не снял я с тебя узды, —

Управил бы наверно я тобою:

И ты бы ни меня не сшиб,

Ни смертью б сам столь жалкой

не погиб!»

___

Как ни приманчива свобода,

Но для народа

Не меньше гибельна она,

Когда разумная ей мера не дана.

Мирская сходка

Какой порядок ни затей,

Но если он в руках бессовестных людей,

Они всегда найдут уловку,

Чтоб сделать там, где им захочется, сноровку.

___

В овечьи старосты у Льва просился Волк.

Стараньем кумушки Лисицы,

Словцо о нём замолвлено у Львицы.

Но так как о Волках худой на свете толк,

И не сказали бы, что смотрит Лев на лицы,

То велено звериный весь народ

Созвать на общий сход,

И расспросить того, другого,

Что́ в Волке доброго он знает иль худого.

Исполнен и приказ: все звери созваны.

На сходке голоса чин-чином собраны:

Но против Волка нет ни слова,

И Волка велено в овчарню посадить.

Да что же Овцы говорили?

На сходке ведь они уж, верно, были? —

Вот то́-то нет! Овец-то и забыли!

А их-то бы всего нужней спросить.

Демьянова уха

«Соседушка, мой свет!

Пожалуйста, покушай». —

«Соседушка, я сыт по горло». — «Нужды нет,

Ещё тарелочку; послушай:

Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!» —

«Я три тарелки съел». — «И, полно, что за счёты:

Лишь стало бы охоты, —

А то во здравье: ешь до дна!

Что за уха! Да как жирна:

Как будто янтарём подёрнулась она.

Потешь же, миленький дружочек!

Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!

Ещё хоть ложечку! Да кланяйся, жена!»

Так потчевал сосед-Демьян соседа-Фоку

И не давал ему ни отдыху, ни сроку;

А с Фоки уж давно катился градом пот.

Однако же ещё тарелку он берёт:

Сбирается с последней силой

И — очищает всю. «Вот друга я люблю!»

Вскричал Демьян: «зато уж чванных не терплю.

Ну, скушай же ещё тарелочку, мой милой!»

Тут бедный Фока мой,

Как ни любил уху, но от беды такой,

Схватя в охапку

Кушак и шапку,

Скорей без памяти домой —

И с той поры к Демьяну ни ногой.

___

Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь:

Но если помолчать во время не умеешь

И ближнего ушей ты не жалеешь:

То ведай, что твои и проза и стихи

Тошнее будут всем Демьяновой ухи.

Мышь и Крыса

«Соседка, слышала ль ты добрую молву?»

Вбежавши, Крысе Мышь сказала: —

«Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?

Вот отдохнуть и нам пора настала!» —

«Не радуйся, мой свет»,

Ей Крыса говорит в ответ:

«И не надейся попустому!

Коль до когтей у них дойдёт,

То, верно, льву не быть живому:

Сильнее кошки зверя нет!»

___

Я сколько раз видал, приметьте это сами:

Когда боится трус кого,

То думает, что на того

Весь свет глядит его глазами.

Чиж и Голубь

Чижа захлопнула злодейка-западня:

Бедняжка в ней и рвался, и метался,

А Голубь молодой над ним же издевался.

«Не стыдно ль», говорит: «средь бела дня

Попался!

Не провели бы так меня:

За это я ручаюсь смело».

Ан смотришь, тут же сам запутался в силок.

И дело!

Вперёд чужой беде не смейся, Голубок.

Конь

У ездока, наездника лихого,

Был Конь,

Какого

И в табунах степных на редкость поискать:

Какая стать!

И рост, и красота, и сила!

Так щедро всем его природа наградила…

Как он прекрасен был с наездником в боях!

Как смело в пропасть шёл и выносил в горах.

Но, с смертью ездока, достался Конь другому

Наезднику, да на беду — плохому.

Тот приказал его в конюшню свесть

И там, на привязи, давать и пить, и есть;

А за усердие и службу удалую

Век не снимать с него уздечку золотую…

Вот годы целые без дела Конь стоит,

(Хозяин на него любуется, глядит,

А сесть боится,

Чтоб не свалиться.

И стал наш Конь в летах,

Потух огонь в глазах,

И спал он с тела:

И как вскормленному в боях

Не похудеть без дела!

Коня всем жаль: и конюхи плохие,

Да и наездники лихие

Между собою говорят:

«Ну, кто б Коню такому был не рад,

Кабы другому он достался?»

В том и хозяин сознавался,

Да для него ведь та беда.

Что Конь в возу не ходит никогда.

___

И вправду: есть Кони, уж от природы

Такой породы,

Скорей его убьёшь,

Чем запряжёшь.

Медведь у пчёл

Когда-то, о весне, зверями

В надсмотрщики Медведь был выбран

над ульями,

Хоть можно б выбрать тут другого поверней

Затем, что к мёду Мишка падок,

Так не было б оглядок;

Да, спрашивай ты толку у зверей!

Кто к ульям ни просился,

С отказом отпустили всех,

И, как на-смех,

Тут Мишка очутился.

Ан вышел грех:

Мой Мишка потаскал весь мёд в свою берлогу.

Узнали, подняли тревогу,

По форме нарядили суд,

Отставку Мишке дали

И приказали,

Чтоб зиму пролежал в берлоге старый плут.

Решили, справили, скрепили;

Но мёду всё не воротили.

А Мишенька и ухом не ведёт:

Со светом Мишка распрощался,

В берлогу тёплую забрался

И лапу с мёдом там сосёт,

Да у моря погоды ждёт.

Зеркало и обезьяна

Мартышка, в Зеркале увидя образ свой,

Тихохонько Медведя толк ногой:

«Смотри-ка», говорит: «кум милый мой!

Что это там за рожа?

Какие у неё ужимки и прыжки!

Я удавилась бы с тоски,

Когда бы на неё хоть чуть была похожа.

А, ведь, признайся, есть

Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть:

Я даже их могу по пальцам перечесть». —

«Чем кумушек считать трудиться,

Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»

Ей Мишка отвечал.

Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

___

Таких примеров много в мире:

Не любит узнавать никто себя в сатире.

Я даже видел то вчера:

Что Климыч на-руку нечист, все это знают;

Про взятки Климычу читают,

А он украдкою кивает на Петра.

Комар и Пастух

Пастух под тенью спал, надеяся на псов,

Приметя то, змея из-под кустов

Ползёт к нему, вон высунувши жало;

И Пастуха на свете бы не стало:

Но сжаляся над ним, Комар, что было сил,

Сонливца укусил.

Проснувшися, Пастух змею убил;

Но прежде Комара спросонья так хватил,

Что бедного его как не бывало.

___

Таких примеров есть немало:

Коль слабый сильному, хоть движимый добром,

Открыть глаза на правду покусится,

Того и жди, что то же с ним случится,

Что с Комаром.

Крестьянин и смерть

Набрав валежнику порой холодной, зимной,

Старик, иссохший весь от нужды и трудов,

Тащился медленно к своей лачужке дымной,

Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.

Нёс, нёс он их и утомился,

Остановился,