Дело не отняло много времени. Сэр Генри стоял, потирая руки, а таможенники тем временем, пыхтя от натуги, поднимали мраморные плиты. Баронет, уверенный в своем триумфе, даже не удосужился заглянуть внутрь. Вместо этого он наблюдал за людьми, ожидая, что виноватые чем-то выдадут себя.

Но невозмутимые лица сельчан не выражали никаких эмоций. Только на лице дородного хозяина гостиницы можно было углядеть какие-то признаки веселья. Вдруг осознав, что сзади как-то слишком тихо, сэр Генри обернулся. Таможенники со смущенным видом разводили руками. А лицо пастора ясно выражало: «Я же вам говорил!»

Сэр Генри проследовал к склепам и заглянул внутрь. Пастору пришлось зажать уши, чтобы не слышать вырвавшегося у сквайра богохульства. Мраморные плиты были водворены на место, а инспектора украдкой переглянулись. Сэр Генри, сжав губы, стиснув рукоять хлыста с такой силой, что пергаментная кожа на костяшках его пальцев побелела и натянулась, направился к воротам быстрым упругим шагом. Его движения были легки и полны угрозы, как у кота, нацелившегося на птичку. Холодные глаза цепко оглядели молчаливую группу сельчан.

Джесс неторопливо вынул пальцы из-под ремня и посторонился, давая сквайру дорогу. И наступил на ногу прятавшегося за ним Вилли, который вскрикнул от боли. Сэр Генри замер и вытянул вперед длинный костлявый палец.

— Держите мальчишку! — приказал он.

Но люди словно оглохли — никто даже не пошевелился. Пришлось груму броситься вперед и ухватить рванувшегося с места мальчика. Он за шиворот подтащил Вилли к своему хозяину, который стоял прищурившись и похлопывал себя по сапогу длинным хлыстом.

— Ты осмелился меня дурачить? — процедил он сквозь сжатые зубы. — Я так тебя проучу, что ты до конца жизни не забудешь.

Озадаченные сельчане стояли молча. Только Джесс, почесав затылок, неуверенно шагнул вперед.

Сэр Генри поднял хлыст. Плетеный ремешок мелькнул в воздухе, сухо щелкнул, словно винтовочный выстрел. Все кругом ахнули, а Вилли пронзительно закричал.

Кейт в два счета вскарабкалась на каменную стену, спрыгнула вниз, выпрямилась и кинулась вперед.

— Нет! Нет! — Она бросилась между баронетом и сжавшимся в комок Вилли.

Сэр Генри опустил хлыст.

— Кто вы такая, черт возьми?

Она поспешно присела, что в данной ситуации выглядело скорее насмешкой.

— Меня зовут Катарина Хардэм, сэр. А этот мальчик один из моих учеников. Я не знаю, чем он вас рассердил. Но уверяю вас, он не хотел ничего плохого.

— Вот как? Значит, заманить меня сюда и выставить на посмешище перед всей деревней было всего лишь невинной проказой?

— Если он и рассказал вам какую-то небылицу, сэр, он все же не желал никому зла. У него чересчур богатое воображение… — Кейт замолчала, чувствуя себя в высшей степени неуютно под прицелом этих бледных холодных глаз, Она отчаянно подыскивала слова, которые помогли бы выручить Вилли и в то же время не выдали секрета. — Он умственно отсталый, сэр, — нашлась она. — Ему даже наказания не идут впрок.

— Я так не думаю. Отойдите и дайте мне продолжить урок.

Она раскинула руки, загораживая Вилли.

— Сэр, этот мальчик сейчас прогуливает школу. Если вы отдадите его мне, обещаю вам примерно наказать его.

Сэр Генри чувствовал на себе взгляды жителей деревни. У него был выбор — отодвинуть в сторону эту дерзкую девицу и отхлестать мальчишку или же уступить ее просьбе. Убрать ее с пути собственноручно означало уронить достоинство, велеть груму схватить женщину, которая пользовалась в деревне авторитетом, было чревато неприятностями. Отступить показалось ему более приемлемым вариантом, не таким уязвимым для самолюбия.

Он жестом велел слуге передать мальчика в руки Кейт. А сам подошел к ней и проговорил почти в самое ее ухо:

— Это дело еще далеко не кончено, мэм. Я никогда не забываю и не прощаю публичных оскорблений.

Она, не дрогнув, посмотрела ему в лицо и ответила твердо:

— А я не прощаю намеренной жестокости.

Кейт расправила складки желтой муслиновой юбки Джудит и, надев ей на голову соломенную шляпу, завязала бантом у теперь круглой и розовой щечки шелковую ленточку.

— Можно подумать, что я иду на бал, — засмеялась девочка, — а не в лес за цветами.

— Кто знает? Своего принца можно встретить как на балу, так и в лесу, собирая колокольчики.

Лицо Джудит слегка омрачилось.

— Как нехорошо, Кейт, с твоей стороны так дразнить меня. Разве сможет какой-нибудь мужчина полюбить слепую?

— Почему бы и нет? Не существует правил, согласно которым мужчины влюбляются, моя милая. Достаточно хорошенького личика и приятных манер, чтобы они в одну секунду потеряли голову.

Горечь, прозвучавшая в словах Кейт, изумила Джудит. Но она не успела задать вопрос, потому что Кейт просунула ее руку себе под локоть, и Джудит оказалась на крыльце. Она подняла лицо к небу.

— Можешь не говорить мне, какая сегодня погода. Я чувствую, как пригревает солнце.

Кейт сжала ей руку.

— Ты сейчас похожа на готового замурлыкать котенка. Пойдем прогуляемся вокруг залива.

Она надеялась, что Джонатан сумеет выбраться на это свидание, о котором Джудит не подозревала. Кейт написала записку и доверила ее Джеми, который был рад оказаться полезным и привык не попадаться на глаза. Мальчик терпеливо дожидался за амбаром невдалеке от Соколиного замка, пока не представилась возможность привлечь внимание молодого лакея. После чего он вернулся в коттедж Кейт и торжественно объявил, что Джонатан будет ждать дам в условленном месте.

Осторожно обходя вместе с Джудит корни деревьев и выброшенный приливом мусор, Кейт изобразила удивление, когда рядом раздался голос Джонатана. Джудит вздрогнула и прижалась к Кейт.

— Тебе незачем бояться этого молодого человека, — уверила ее Кейт. — Это он спас тебя из-под лошадиных копыт.

У Джудит порозовело лицо. Она быстрым движением повернула голову и, застенчиво улыбаясь, протянула руку. Джонатан взял ее и движением, которое показалось Кейт бесконечно трогательным, с низким поклоном поднес к губам.

— Я… очень надеялся снова увидеть вас, мистрис Джудит. Надеюсь, испуг, который вы тогда пережили, не повредил вашему здоровью?

— Я уже почти забыла о том случае, помню только, как смело вы вели себя. Я тогда не успела как следует вас поблагодарить и… хочу это сделать сейчас.

На этот раз Джонатан покраснел до самых ушей. Он сунул руку в карман и, нащупав там какой-то предмет, с надеждой взглянул на Кейт. Она с улыбкой выпустила руку Джудит.

— Мастер Джонатан, я думаю, что Джудит будет чувствовать себя увереннее на этом неровном участке дороги, опираясь на вашу руку.

Слепая девочка сделала слабый протестующий жест, но, когда ее рука переплелась с рукой юноши, ее лицо просияло от радости. Джонатан повел ее по тропинке. Неожиданно она споткнулась. Его рука тут же обхватила ее талию да так и осталась там, поддерживая, но не допуская никаких вольностей. Кейт следовала в нескольких шагах позади, время от времени заговаривая, чтобы Джудит не думала, что осталась с незнакомым молодым человеком совсем одна.

У поваленного дерева они остановились, и Джонатан расстелил на нем свой плащ, чтобы дамы могли сесть. Через несколько минут Кейт поднялась.

— Я дойду до той полянки, чтобы набрать колокольчиков. А ты, Джудит, посиди здесь на солнышке. Я буду поблизости.

Джонатан посмотрел на нее с благодарностью. Уходя, она снова увидела, как он опустил руку в карман.

Она рассеянно рвала колокольчики, вдыхая их аромат. Но красота теперь вызывала в груди пронзительную боль. Она устроила Джонатану встречу с любимой. Сейчас весна, и сам воздух наполнен любовью. А Ричард? Не смотрит ли он сейчас с восторгом в голубые глаза Арабеллы Глинд?

Внезапно цветы сделались ей противны своей голубизной, напоминавшей глаза соперницы. Кейт бросила их на землю и направилась назад, к сидевшей на бревне парочке. Но, едва увидев их, она остановилась и отвела взгляд от лица Джонатана, в глазах которого раскрылась его душа. Есть слишком сокровенные чувства, чтобы глазеть на них праздно.