Остальные мелочи можно обговорить и завтра, если вы такие идиотки, что согласитесь, а сейчас, вон отсюда. В соседней комнате есть диван и постельное, на кухне жратва в холодильнике, остальное сами знаете где, вот и лесбияньте на здоровье. Думайте. До утра, надеюсь, здравый смысл к вам вернется и проснувшись, я вас уже не увижу.

Алекс развернулся и пошел к бару. Ведерко на место, нагрев пола чуть-чуть добавить, свет наоборот почти до упора вниз и спать. Как упал на пол халат, как не слышно исчезли чуть испуганные девчонки, Алекс уже не слышал, он уснул, в тот же миг, как голова коснулась подушки, даже не сообразив, день сейчас, вечер или вообще утро.

Просыпаться было весьма и весьма приятно. Нет в юности, особенно в армии, пробуждение иной раз совпадало с оргазмом, ведь до снов комиссия по борьбе с порнографией так и не добралась. Однако время поллюций давно миновало. Окончательно проснувшись, Алекс почувствовал мягкие губы и требовательный язычок, а рука откинув одеяло, нащупала шелковистую шевелюру на очень знакомой головке. И все это в самом нежном и чувствительном месте. В этот момент легкое одеяло зашевелилось и перед Алексом возникла довольная Ольга, со вкусом облизнувшая пухлые губы.

—Вот и позавтракала, а тебе придется ждать пока Ленка свежие булочки и сливки принесет. Тут рядышком какой-то хитрый магазинчик оказался, дорогой, жуть, но каждое утро все наисвежайшее. Тетка за прилавком клялась, что молочко прямо из под коровки, даже не пастеризованное. Врет наверное, но все равно вкусняшка.

—Знаю такой. Тут не бедный район и клиенты не простые. Почти в каждой семье есть домработница, а то и горничные, так, что магазин марку держит.

—Все равно, ты круче всех. Рабынь то ни у кого нет. А у тебя целых две—умных, красивых и не просто послушных, а абсолютно покорных.

—Бла-бла-бла, лиса-чернобурка. Мда, а я то надеялся, что у вас мозгов хватит смыться утром по-тихому. В конце концов, ублажить старикашку хоть и противно, но всего лишь разок потерпеть. А как же свобода? На сиси-пуси проскочить не выйдет. Отработать заставлю не только сливки с булочками, но и то, что ты с таким аппетитом только-что проглотила.

—Как скажешь, хозяин,—девчонка неожиданно стала предельно серьезной,—Алекс, я Ленку специально в магазин спровадила…

—Подожди, а деньги?—перебил ее Алекс,—Это мне, как старому рассеянному клиенту в кредит поверят…

—А-а-а,—отмахнулась Оля,—есть у нее. Мы три дня как стипендию получили.

—Ха, раза четыре в “Тихом молочнике” затариться для завтрака хватит.

—Ну, выпорешь меня, чтоб хозяйскими деньгами не шиковала, все равно я теперь фиг от тебя отклеюсь и Ленку никуда не отпущу. Где еще такого олуха найдем,—она пискнула, получив под одеялом увесистый шлепок. Удивление Алекса росло. Ольга сегодняшняя, совершенно не походила на Ольгу вчерашнюю, гораздо ближе ей была Ольга-Пятница с давнего уже веселого речного островка.

—Если честно, я просто вас грузанул, относиться к такому…

—Здорово мы тебя поймали,—опять рот до ушей,—Теперь поздно, мужчина слова своего не меняет.

—Ото-то, а если…

—Плохо, конечно, но зато сразу все определится.

—Змея…

—Первое имя мне понравилось больше.

—…? А, Лиса-чернобурка!

—Алекс, для меня все очень и очень серьезно. Я совсем не та девочка-ромашка какой стараюсь казаться. Родители меня назвали Аллой, Олей стала когда выдралась из борделя после года доблестной добровольно-принудительной пахоты. Нет, нет, все законно, потом все выпытаешь, сейчас просто поверь, я действительно сделаю все, что угодно, ВСЕ, но быдлом не останусь и если для рывка нужен пинок, то с готовностью подставлю задницу. Просто, будет лучше, если по-первости, ты все дерьмо, вроде гормонального общения со старыми педофилами, свалишь на меня. Леночке трудно будет вначале, она девочка домашняя, и всерьез поверила, что ты нас прикроешь от всей дряни. Постепенно, поймет, конечно, но сейчас может сорваться. А меня можешь нагибать…—она кинула острый, оценивающий взгляд на ушедшего в невозмутимость парня,—я не лесби, розовых не терплю но… умею естественно, еще и не так прогибаться приходилось. А вот ближе этой сучки у меня и нет никого. И секс тут не причем—она меня на краю удержала…{1}

Хутор Овечий.Перед самым визитом Алекса

Довольно отдуваясь Григ отвалился от Лизы. Черт побери! Славное военное прошлое далеко в прошлом. Мужик коротко гоготнул, смешно получилось. Далеко-то далеко, а вот прижать бабу по-грубому, задрать подол на морду, да отодрать всласть, награждая время от времени тумаками, до сих пор нравится куда больше, чем ту же бабу ночью на супружеской кровати валять. Лизу он уже давно распробовал, на второй же день после свадьбы. Пока братан перебравший с опохмелкой, храпел пуская слюни на кровати, зашедший его проведать старший братец прихватил новобрачную за волосы, отволок в свой дом и вдоволь попользовал прямо в сенях. Зита сунулась на шум, но увидев пудовый кулак, спряталась от греха подальше. Так и драл время от времени, прихватывая в разных местах. Один раз и в их с Зитой кровать заволок, для разнообразия. Жена была и пофигуристее, да и умела в постели побольше, но даже сладкие булочки вкуснее, когда их перемежать с кислым яблочком. Тем более братова жена оказалась не шибко умна и нажаловалась мужу, тот конечно полез в драку, но первая плюха досталась жене-шалаве, нечего ноги раздвигать перед чужим мужиком на следующий же день после свадьбы. Морду брату набить время от времени не лишне, кто в доме хозяин стоит почаще напоминать. Развлекуха опять же, а то и жиром не долго зарасти.

—Зита!—бабу Григ прихватил в пристройке к хлеву, где хранилось молоко перед сортировкой для переработки, но не сомневался, что жена трется во дворе где-то рядом. Зита баба умная, понимала, что пока Лиза для мужа просто игрушка, но вдруг…

Так и есть, баба влетела, не прошло и минуты.

—Григ,—жена задохнулась от возмущения, увидев, что муж завязывает штаты стоя над лежащей на полу соперницей. Лиза пыталась стянуть платье с головы, но руки с проступающими синяками слушались еще не очень.

—Цыц, убогая,—Григ подхватил лежавшую на настенной полке плеть, но не ударил, пожалел платье, можно конечно приказать раздеться и всыпать по полной, но ждать лениво, да и никуда Зита не денется, страху нагнал и ладно. Вон как дернулась, до сих пор морщится когда на лавку пристраивается.

—Эту шалаву,—хуторянин ткнул сапогом женщину на полу,—отведешь на задний двор, да розгами поучишь, а то молоко на завтраке горчило и навозом вроде припахивает. Но смотри, если она завтра работать не сможет, я тебе узоры на заднице плетью подновлю.

Пнув Лизу под ребра еще разок, Григ сплюнул, стараясь попасть лежащей в лицо и вышел, оттолкнув стоящую на дороге жену. Сначала направился в кузню, до жатвы еще далеко, но серпы стоило подготовить заранее, пусть лежат, да и траву на сено пора резать. Настроение поднявшееся было после общения с Лизой, снова испортилось. Этот придурок Шейн опять запропал. Похоже придется искать другого кандидата в пастухи. Он уже рассортировал серпы, когда от ворот донесся крик дозорного. Прихватив по дороге топорик, Григ отправился к воротам.

Первым шел здоровый, почти голый грязный мужик. Ростом выше Грига, ширину плеч под громадным куском оленьей туши рассмотреть не удалось, но прикинув вес, хуторянин просто взбесился. Этот недоносок Шейн так ничего и не понял, придется вразумлять розгами, но сначала… Топоры Григ научился кидать еще в армии, колун, конечно, не острейший боевой франциска, но весил столько, что как он попадет в бездоспешного, значения не имело.

Выкидыш тролля увернулся! Даже мясо не сбросил гад! А Шейн гаденыш стоит как засватанный. Планка упала окончательно, заревев медведем, хуторянин ломанулся вперед…

20.05.3003 год от Явления Богини.Хутор Овечий.День

Захват хутора прошел быстро и без проблем. Уже через полчаса мужики, все трое сидели в глубоком но сухом пустом погребе. Ведро холодной воды из колодца, чистые тряпки и охапка листьев подорожника. Местным названием сей весьма полезной травы Алекс не заморачивался. Если что-то выглядит как подорожник, применяется как подорожник и растет там же, где подорожник, то и быть ему подорожником. В качестве медсестры к мужикам отправилась старшая сестра Шейна. Загоняя девку в погреб, захватчик пообещал ее выпороть если провозится дольше, чем горит огрызок свечи.