На первом же допросе Алекс выяснил какие команды понимает и выполняет Рьянга. “Взять”, “Ищи”, “Отдай”, “Ко мне” вот и все, если не считать трех-четырех непонятных команд. Пленник не смог объяснить их значение, не хватило слов, а Рьянга в ответ только удивленно крутила головой. В дальнейшем выяснилось, что Рьянга—овчарка, причем не только по названию, а по сути. Порода “Золотая овчарка”, специально выведена для работы с отарами овец. Не просто охранять, а пасти лучше и надежнее самого умелого пастуха-человека. Охрана, всего лишь одна из многих функций, безусловно важная, но далеко не самая сложная. Научить такому невероятно трудно, практически невозможно, поэтому овчарки жили и работали прайдом. Кобель, хозяин прайда и альфа-сука поддерживали строгий порядок согласно табели о рангах и среди овец, и в прайде. Они не только пасли огромную отару, но и обучали молодняк. Натаскивали на работу, и приучали к стае людей, в которой прайд жил и которой служил. Ученого учить, только портить, поэтому дополнительно собак дрессировали по минимуму, лишь необходимые для общения команды, а “стоять”-“лежать” и “дай лапу” никому не нужное баловство. Из молодых двух-трехлетних собак разных прайдов в дальнейшем создавались новые семьи-прайды. Пара овчарок, ядро нового прайда стоила дороже десятка многодетных семей сервов[2]. Подпески[3] были дешевле, причем обученная в прайде сука, стоила много дороже кобеля. Все просто, суки прекрасно вязались с волками, причем как и на Земле, волки-самцы проявляли лишь сексуальную агрессию, зато с избытком. Полученные щенки были хуже чистокровных, однако примерно четверть помета уступали тем совсем немного, вот только на племя не годились, результаты следующих вязок уже никуда не годились. А вот получить щенков от кобеля и волчицы практически невозможно, в лесу его не привяжешь, против стаи, да еще лишенный свободы даже волкодав не имел никаких шансов. А в неволе волчицы не щенились.
За Рьянгу Григ, хозяин большого хутора Овечий, отец пленника, отдал двух племянниц, племянника и собственного сына, хотел младшего, но тот носил имя отца, поэтому суеверный Григ отдал его старшего брата. В самом лучшем случае весь человеческий молодняк тянул на две сотни гривеней, скорее на полторы, то есть вдвое дешевле нормальной цены Золотой овчарки-суки. Впервые на хуторе вспыхнул стихийный бунт. Младший брат и приймак, женатый на сестре хозяина схватились за колья. Григ элементарно набил им морды и вырубив, запер в пустом, по весеннему времени погребе, а жен, в том числе и собственную, выпорол, выместив на них весь страх от бунта и злость на буйных родственничков. На этом все собственно и завершилось. Когда бунтари смогли шевелиться без охов и стонов, сделка уже свершилась. Пострадали все, кроме Грига, даже молодняк, который в буче участия не принимал. Дети просидели три дня на сухарях и воде: готовить Григ не умел и не собирался, а для закуски вполне годился и свиной окорок. Вместе со всеми голодовал и скот, пробавляясь голой травой. Все это Алекс выяснил домысливая корявые отрывочные рассказы пленника во время уроков языка.
А вот когда и откуда появились Золотые Шейн не знал. Какие-то отрывочные легенды о Старых вожаках владевших неисчислимыми стадами овец и создавших из своей крови верных и умных слуг. Алекс так и не понял, что за Разумные эти Старые вожаки, были ли они вообще и если были, то куда делись тысячи лет назад. То ли у Шейна слов не хватало, то ли уж больно говорить не хотел… Но при этом испуганно оглядывался втянув плечи и шептал едва слышно. Алекс плюнул и решил отложить не самую важную тему на потом.
Сейчас Алекс пытался красться по звериной тропе вслед за псиной. Рьянга, имечко конечно непривычное и на русский слух откровенно идиотское, но собака не человек, за три дня к новому не привыкнет. Зато слушалась она нового хозяина беспрекословно, к тому же казалась весьма умной псиной.
Встречный ветерок мазнул по лицу и тут же настороженно замерла овчарка. Крутанув носом, псина напружинилась уставившись чуть в сторону от тропы. Медленно и наконец-то практически бесшумно, он подобрался к псине и легко надавив на холку, заставил ее лечь. Посмотрел в указанном направлении. Повезло, ветер дул навстречу охотникам, и удалось подобраться не более, чем на полторы сотни метров к небольшой семье оленей, Богине лишь ведомо, как они здесь называются на самом деле. Самец в окружении четырех самок и олененка вышел на берег разлившегося ручья. Похоже на привычное место водопоя. Никакого метательного оружия у Алекса не было. Лук он сделать даже не пытался, во-первых не умел пользоваться, зато точно знал, что это весьма и весьма непросто. Во-вторых он не царевич Гвидон, который на острове Буяне ухитрился за десяток минут изготовить неплохой лук, способный сбить влет коршуна. На эту охоту-прогулку Алекс отправился надеясь развеяться и ни на что не рассчитывал. Разве, что Рьянга поймает двух-трех кроликов или кого-то похожего. Однако едва вошли в лес, псина напряглась и целеустремленно поперло в чащу. Никакого поводка не было, но Рьянга время от времени останавливалась и нетерпеливо оглядываясь поджидала хозяина. Заразившись ее азартом, Алекс сначала пошел быстрее, а потом и побежал вслед за собакой. И вот через полтора часа неспешного бега охотники вышли на боевую позицию.
Алекс-охотник.16.05.3003 год от Явления Богини.Где-то.Полдень
Своим эрзац-копьем я смогу нанести серьезную рану при броске метров с десяти, при удаче с пятнадцати. Ползком нам удалось сократить расстояние метров до пятидесяти, хоть на это и понадобилось более получаса. Похоже шум ручья удачно маскировал мои неуклюжие движения. Однако для броска расстояние оставалось безнадежно большим, а ближе подбираться я не решался. Толкнул псину в холку и эта умница неслышно заскользила вперед, уже не оглядываясь и не дожидаясь своего неуклюжего напарника. Она опередила меня более, чем на тридцать метров и до оленей ей оставалось метров десять или чуть больше, когда самец что-то услышал и настороженно подняв голову, что-то мекнул.
Я бросился в бессмысленном ускорении, гарантированно не успевая и увидел как Рьянга рывком перешла в дикий галоп. Самки и детеныш бросились в ручей, а самец развернулся и наклонив голову, выставил рога, ожидая атаку волкодава. Вожак выигрывал время для своих подопечных. Уже много позже я узнал, что у волков заканчивалось время гона, поэтому они охотились в одиночку, максимум парой и для матерого оленя-самца особой опасности не представляли, особенно когда из-за воды полноценная атака невозможна. Сейчас, молодая зелень решила проблему голода травоядных, в лесах появилось очень много живности и волков перестала интересовались столь опасная, вполне способная за себя постоять, добыча, а если сдуру или от жадности они все же атаковали, то мгновенно теряли к ней интерес при активном сопротивлении. А вот человека-охотника местная живность встречала чрезвычайно редко и не посчитала меня опасным. Расстояние до хищников делало бегство вполне возможным, но существовала вполне реальная возможность поломать ноги при поспешном форсировании ручья, особенно для самок и детеныша. Инстинкт самосохранения чрезвычайно силен, он уступает только высшей силе—инстинкту сохранения вида. Именно он заставил весьма осторожного самца смертельно рисковать собой. Сейчас стаду нужен не самец, а защитник, пусть даже защитник-камикадзе. Все четыре оленихи уже беременны, а прошлогодний теленок достаточно силен, и к середине осени, когда самки найдут одинокого вожака или примкнут к какому-нибудь стаду, будет способен выжить самостоятельно.
Рьянга-умница не пошла в лобовую безнадежно смертельную атаку, она забирала вправо, заставляя самца поворачиваясь смещаться перекрывая врагу брод. При этом мне открылся незащищенный бок и шея.
Вдруг мир словно выцвел, краски и полутона пропали, четкость возросла до неимоверной величины.
Бросок!
Пропали все звуки.
В бросок я вложил всю силу, самодельное копье словно ввинтилось в неожиданно плотный воздух. Мой опыт копьеметателя ограничивался сдачей зачетов на институтском спортивном поле во время физкультуры, но сейчас я был абсолютно уверен, что неуклюжий нож примотанный вместо наконечника вонзится в шейную артерию. Копье обогнало Рьянгу, которая плавными прыжками по дуге медленно приближалась к замершему оленю. Я изо всех сил рванулся вперед.