Жо посмотрел на медленно успокаивающуюся воду болота и пробормотал:

- Мне этот тоже младенцем не показался.

- На нас бы хватило, - согласился Квазимодо. - Хорошо, что глуповатый живоглот попался. Ты, кстати, зачем сам-то в болото полез? От большого ума? Ты же обычно соображаешь, что делаешь.

- Что ж мне, в лагерь его приглашать? - огрызнулся Жо. - Вдруг ты там спишь? Разбудим, разворчишься.

- Спасибо за заботу, - Квазимодо улыбнулся. - Только ты все-таки на товарищей надейся. Я бы, может, и спал, но как уснешь, когда вы с таким треском вокруг носитесь? Ладно, не хмурься. Повезло нам сегодня. Лихо ты через него сиганул. Наша леди тебя за такое точно бы выпорола. Ну, мы ей в красках живописать не будем. Ох, как же он зубами клацнул! Жуть. Я думал - зубы себе от расстройства сломает.

- Он клацал? - удивился Жо.

- Ты что, не слышал? - вор засмеялся. - У самого зубы стучали? Ну, мы все зубастые. Пошли в лагерь, ужин готовить. Эх, не досталось нам ребрышек аванковых.

Лодка двигалась тяжело, неохотно слушаясь вёсел. Катрин упиралась босыми ступнями в теплую воду, колыхавшуюся на дне лодки, ворочала грубые, точно вырубленные из камня, весла. Болела порезанная рука. С рукой, вы, леди, погорячились. К чему такая экзальтация? Фло огорчится.

Катрин на миг прикрыла глаза. Только опять пустить слезу не хватало. Совсем ты запаниковала. Вздумала из собственной плоти кровавые жертвы приносить. Дегенератка.

Страшно. Страшно вмиг потерять тот уютный мирок, что чудесным образом окружал тебя последний год. И как признать, что только ты сама виновата? Разрушила, все разрушила. Замка тебе захотелось, сука тупая. Свободы вечной.

Катрин скрипнула зубами. Свободы теперь сколько хочешь: разевай хлебало - всю не проглотишь. Вот только сил даже думать не осталось. Истерика - вот что это такое. Обычная бабская истерика. Что, думала, такие фокусы не для тебя? Лядь изнеженная. Удавиться в соплях и рыданиях желаешь? Или, вон - в зубы здешним крокодилам-переросткам сигануть?

Катрин сплюнула в сторону едва заметного бревна-островка, вкрадчиво дрейфующего за лодкой. Нет уж, отставные сержанты РККА добровольной закуской не будут. Не для того под минометным обстрелом со страху писались. Соберись, товарищ Мезина. Леди властная из тебя не вышла, но от обязанностей подруги, мамы и хозяйки отказаться невозможно. Такого малодушия даже Цуцик не поймет.

Что можно придумать? Забрать этот кораблик замаскированный и, не теряя времени, двигаться к низовьям. Уж пусть простят хозяева этого уединенного домика - для реквизиции транспортного средства имеются веские причины. Впрочем, хозяевам можно возместить часть ущерба. Или даже лучше - можно уговорить доставить незваных гостей до порта на побережье. Тогда и эта странная яхта останется при хозяевах, и самим возиться с освоением парусных премудростей не возникнет необходимости. Всегда лучше дело миром уладить. Тем более, время, время выиграть можно.

Значит, первая цель - порт. Дальше... Дальше придется идти через океан.

Катрин почувствовала, как глаза снова затуманиваются. Да что ж это такое?! Нашла время дамскую ранимость демонстрировать. Детей и любимую дамочка потеряла? Так ищи!

Деревянные уключины поскрипывали. Рыжая непрозрачная вода сверкала. Со стороны нервного напряжения не должно быть заметно. Просто измученная молодая женщина с натугой ворочает веслами, не глядя, куда плывет, уже ни на что ни надеясь, потерянная, одинокая, обреченная.

Пожалуй, краем глаза Катрин уже могла видеть дом. Только лучше не оглядываться. Прешься спиной вперед, как купчиха на городском пруду, и прись. Хотя начинало беспокоить, что дом так и не подавал признаков жизни. Вот дерьмо - как играть на сцене, когда зрителей не видно?

Взять и направиться прямиком в гости. И вышибать поочередно из всех встречных-поперечных мозги, пока не согласятся сотрудничать. Грубый способ, зато неоднократно проверенный. Действенный. Для начала и весло за оружие сойдет.

Катрин согнулась ниже, неловко шлепнула по воде веслами. Нет, рисковать сейчас - непозволительная роскошь. Ты всего лишь одинокая женщина. Рвать зубами никого не будешь. Людей напугать можно, а вот бесчувственной технике на эмоции наплевать. Проклятая электроника. Что они еще там припрятали, кроме камер и датчиков?

Легкая лодка внезапно вынырнула из прибрежной зелени, двинулась наперерез. Катрин сдержала облегченный вздох. Решили все-таки прощупать. Теперь, если сразу стрелять не начнут, нормально получится.

Еще раз погрузить в воду весла, двинуть неповоротливую плоскодонку вперед.

- Эй, баба, постой-ка.

Катрин испуганно вздрогнула, заозиралась. Быстрый челнок успел приблизиться почти вплотную. В нем двое. Парни, уже виденные у дома. Оружие на виду не держат. Ловко орудуют короткими веслами. Ну-ну...

Катрин вскрикнула и бросила весла:

- Я просто плыву мимо! У меня брать нечего, у меня ничего нет. Не трогайте меня.

- Мы и не думаем трогать, - снисходительно заверил один из гребцов. - Мы только на твой корабль глянем. Такие чудные корыта редко увидишь.

- Лихой драккар, - согласился второй. Смотрел он больше не на дряхлую лодку, скорее на ее хозяйку.

Катрин неподвижно торчала в своем "свином корыте", испуганно глазея на незнакомцев. Расслабленный рот чуть приоткрыт, губы жалобно вздрагивают. На лбу крупно намалевано - "Беззащитность", на нежной шейке - "Жертва обстоятельств". Ах, дяденьки, я вся ваша.

Фига с два. Шея слишком загорелая. Таблички трогательные хоть гвоздями прибивай - только простак поверит. Со следами слез на замурзанной мордашке тоже не получилось - не хотят глаза слезы лить, когда нужно, сколько их не три, только краснеют. А красных глаз нам не нужно. Красные глаза только домашним кроликам нравятся.

- Да, ты, девушка, видимо, не сильно нас опасаешься, - хмыкнул гребец, тот, что был габаритами покрупнее.

- Вы же все-таки люди, - Катрин вздохнула. - Я плыла, зверя видела, - морда длиннее лодки. Вздохнуть боялась.

- Аванки - это да, - согласился второй гребец. - Такой "корабль", как у тебя, одним взглядом потопят. Только в наши времена люди будут куда поопаснее любых ящеров.

- Люди хоть сразу не сожрут, - с надеждой сказала Катрин.

- Сразу - нет, - засмеялся Здоровяк. - И откуда ты такая догадливая будешь?

- С Каннута мы, - Катрин хотела всхлипнуть, но решила, что выйдет фальшиво. - У самого Каменного канала жили. Когда война началась, в Роф перебрались. Сейчас вернуться хотели, да вот... - Катрин горестно зажала себе рот рукой.

- Чего случилось-то? - поинтересовался Мелкий.

Этот выглядел более серьезным. Даже на грудь, соблазнительно обтянутую белым платьем, пялился вполсилы. Движения у парня точные - пожалуй, будет поопаснее здорового балбеса. Хотя оба не бойцы. Судя по всему - даже не регулярная армия, разве что в деревенских или кабацких драках успели ножами помахать.

- Не доплыли мы до Каннута, - пробормотала Катрин. - На озере на нас напали, обе барки мужниных захватили. Одна я, наверное, спаслась. Резали всех подряд.

Гребцы переглянулись:

- Кто напал-то? - спросил Мелкий.

- Откуда ж мне знать? - удивилась Катрин. - Лодки как выскочат из тростника. Я испугаться не успела, как разбойники уже на борт полезли. Волосатые, орут - отребье-отребьем. И сразу за мечи и кинжалы. Кровь так и брызжет. Меня кто-то в воду сшиб. Хорошо, меня брат плавать учил. Я до тростников добралась - там еще две лодки пустые. Я взяла ту, что поменьше, да вдоль зарослей...

- Ловко, - кивнул Мелкий. - Ты, видать, неробкого десятка. Ну, ладно, перелазь к нам.

Здоровяк протянул руку. Катрин неуверенно глянула на широкую лапу речного джентльмена, оперлась. Медленно, давая в подробностях рассмотреть и грудь, и линию крепкого бедра, и стройную длинную ногу, перебралась в челнок.