- Ты не должен мне ничего объяснять, - вздохнул тот, глядя ему в глаза. – Я же говорил, что доверяю тебе.

- Правда?

- Лева, я не собираюсь тебя пытать, не хочешь – не рассказывай. Но все же я бы хотел быть в курсе твоих проблем, потому что хочу помочь и очень волнуюсь за тебя.

- Хорошо. Давай поговорим в машине.

Руслан кивнул, и они спустились вниз. В салоне было тепло и уютно, едва заметно пахло сигаретами. Заметив это, Лева удивленно поднял брови.

- Ты куришь?

- Не хотел начинать. Но это успокаивает.

- Руслан, прости меня.

- За что?

- За то, что я болван.

Лева опустил голову и положил ладонь на его колено, не в знак ласки, а просто, чтобы самому успокоиться.

- Хотел тебе соответствовать. Ты же такой… независимый, сильный, всегда привык все сам решать. А я как маменькин сынок, никогда не любил принимать серьезные решения. А тут захотел. Захотел, чтобы ты мной гордился.

- Я и так тобой горжусь.

Лева поднял глаза и улыбнулся уголками губ, а затем продолжил.

- Как ты уже понял, она вернулась. Не ко мне, на меня ей всегда было плевать. Хочет общаться с сыном, - парень скривился и стал говорить уже быстрее, отчаяннее. – Она же, блять, променяла нас на какого-то мужика тогда. Говорит, нашла большую любовь, а вы не нужны. Я же ее чуть с лестницы не спустил, когда узнал обо всем. Ни на шаг бы к сыну не пустил больше, но она и не возвращалась. Четыре года прошло, четыре, Руслан…

Что-то дрогнуло в сердце мужчины, когда он понял, насколько все серьезнее, чем он себе представлял. Руслан подался вперед и обнял его, прижал боком к себе, распахивая пальто, чтобы чувствовать его еще ближе.

- Помнишь, я тогда у тебя был? В тот вечер, когда ты… когда мы поняли все. Помнишь?

Еще бы Руслан не помнил – такое невозможно забыть. Это можно только вырезать, наверное, вместе с частью грудной клетки, но забыть никак нельзя.

- Помню, родной. Говори.

- Мне позвонила мать, сказала, что пришла Лариса, прощения у нее просила, хотела сына повидать. Мишка вышел как раз. Собственную мать впервые за четыре года увидел, не признал. Заревел, а она его успокаивать начала. Игрушек надарила, сказала, что не бросит больше. Сын вроде начал верить, а я нет, - Лева устало посмотрел куда-то за окно, но не отстранился, витая мыслями где-то далеко. – Я же говорил, Руслан, что не умею прощать, и верю человеку только один раз. Меня трясет, когда вижу ее. Не могу смотреть, как Мишка с матерью ее принимают.

- А что с той великой любовью? С чего вдруг сын оказался ей нужен?

- Кажется, они разошлись. Лариса разочаровалась в мужчинах и решила посвятить себя хотя бы детям. Исправить все. Вот только некоторые ошибки не имеют срока годности.

- А что говорит Анна Ивановна?

- Говорит, что понимает ее, так как сама мать. А я не хочу, чтобы мой сын воспринимал как маму вот эту мразь.

- И поэтому ты все время проводишь дома? Чтобы следить за ней?

- Приходится. Выставил бы ее, да Мишка не дает. Начинает привязываться. Что мне делать, Руслан?

- Для начала прекрати так нервничать, - мужчина все еще чувствовал его дрожь и сильнее сжал его в объятиях. – Чего она хочет – просто общаться или забрать его у тебя?

- Пока что они просто общаются.

- Послушай. Может, это не так уж и плохо?

- В смысле?

- Я не буду тебе говорить про то, что люди умеют исправляться – сам в этом не уверен. Но твой сын – уже большой мальчик. Как ты думаешь, должен ли ты за него решать, с кем ему можно общаться? Не правильнее ли будет позволить ему самому делать выводы?

- Мишка слишком доверчивый. Плохого он от нее не помнит, видит только хорошее. Значит, и ее считает хорошей. Понимаешь?

Руслан вдруг вспомнил разговор со своим сыном в больнице о плохих и хороших людях и невесело усмехнулся, кивнув.

- Я рад, что ты мне все рассказал. Лева, не геройствуй так больше. Я знаю, что ты можешь справиться сам, но вдвоем мы будем намного сильнее.

- Знаю.

- А если она что задумает, разберемся.

- Спасибо, - выдохнул Лева. Он переплел пальцы на их руках и погладил большим тыльную сторону его ладони. – Хватит разговоров. У нас ведь есть еще немного времени, да?

Руслан не успел ничего ответить, как тот шустро перебрался к нему на колени, устроившись лицом к лицу и потянувшись к губам. Он слышал лишь бессвязный шепот, такой привычный, такой родной, в этом маленьком мирке их временного тепла и спокойствия.

- Хочу… тебя хочу… Руслан… боже… что же ты со мной делаешь…

И вновь повторялось сумасшествие, и руки блуждали по обнажающемуся телу, лаская то упоительно нежно, то грубо и страстно. Лева был будто в бреду – его трясло, пусть уже и не от нервов, он поминутно облизывал горящие от поцелуев губы и рвался вперед, срывая последние преграды между ними.

- Лева, пожалуйста, - взмолился Руслан, не в силах терпеть его напор. – У меня же ничего… я же сделаю тебе больно…

- Все хорошо, пусть, - ответный шепот вынес последние остатки разума. – Давай так. Мне надо.

Он сплюнул на свою ладонь и завел ее куда-то за спину, а затем опустил к его паху. Плоть заблестела от влаги и еще больше налилась кровью, Руслан откинул голову, не в силах видеть, как опускается на нее желанное тело.

- Что же ты творишь, безумный, - выдохнул он, сдерживаясь из последних сил, чтобы не причинять боль.

- Я люблю тебя…

Все потеряло смысл и закружилось вихрем, как бушевавшая за окнами машины метель. Осталась только сладкая дрожь, сковывающая тела, да неистовый ритм, под аккомпанемент которого двое мужчин так страстно занимались любовью…

Выход из подполья

Окончательно прошла осень, и за ней началась зима. Давно исчезли проливные дожди, снежная пелена закрыла грязь, лишь бушевал холодный северный ветер.

Напряжение в семье Алиевых постепенно нарастало, и все ждали какого-то исхода. Анна Ивановна тешила себя мыслью, что бывшая пара все-таки сойдется, а вот Руслан, знавший о Леве немного больше его собственной матери, ждал скандала – вполне в духе его любовника и друга. Но все разрешилось совсем иначе.

Руслан успел несколько раз пообщаться с Ларисой, и если в начале доверие к ней росло, то со временем стало сходить на нет. С сыном она вела себя примерно, всегда была вежлива и доброжелательна, но что-то в глубине ее глаз не давало мужчине так запросто верить ей на слово. Будто маска, скрывающая истинную сущность. Не то чтобы Руслан обладал врожденным чутьем на людей, но он достаточно доверял мнению Левы и собственным глазам.

Он не ошибся. Незадолго до новогодних праздников Лариса назначила ему встречу наедине в одном из ближайших от дома Алиевых кафетериев. Руслан удивился, но на встречу пришел, не понимающий, что женщине от него может быть нужно. А когда она явилась, на стол легла пухлая пачка фотографий.

- Посмотрите, Руслан, - холодно произнесла она.

- Что это?

- То, что помогло мне понять, кто вы такой.

- А вот я как раз ничего не понимаю, - пробормотал мужчина и удивленно уставился на снимки. Там были они с Левой – в разных местах, с разных ракурсов. Собственно, ничего вопиющего, если бы на некоторых фото парни не держались за руку, а одно даже уловило их поцелуй. Руслан вспомнил этот момент – поздно вечером, возле подъезда его дома, когда они возвращались с долгой прогулки и не сдержались, даром что вокруг не было ни души.

- Хороший ракурс, - только и сказал он, так же холодно глядя на нее. – Поставлю в рамку. Что вам от меня угодно?

- Пока что никто не знает, кто вы такой и что сделали с Левой, - с отвращением процедила молодая женщина. – И в ваших же интересах сохранить все в тайне. Вы же не хотите огласки?

- Допустим.

- Рада, что вы так легко идете на контакт. Знаете, я не думала забирать мальчика из семьи, но сейчас, когда увидела это, мне просто необходимо было принять меры.

- Откуда у вас фото?

- Это не ваше дело. А теперь слушайте внимательно – второй раз я повторять не буду. Вы должны оставить в покое Леву. Навсегда.