Кроме него, он абсолютно был именно таким.

Взгляд Пэйнтера метался между мной и Тазом, расчетливый и холодный, когда он с важным видом направился в нашу сторону, потому что, очевидно, этого было недостаточно, чтобы выглядеть настолько сексуально, что мое сердце чуть не взорвалось. Нет. Он и ходить должен был сексуально. Дышать сексуально.

Я вспоминала каждую секунду, проведенную с ним в прошлом году, каждое прикосновение, каждый раз, когда я обнимала его большое, сильное тело, в то время как его «Харлей» пульсировал под нами. Всего три поездки. Меньше тридцати минут ... И его поцелуя было достаточно, чтобы навсегда оставить во мне след.

Я хотела большего в широком смысле.

– Пэйнтер, – сказал Таз, напугав меня. Я совсем забыла, что он был здесь

– Таз. Вероятно, следует оставить эти попытки. Она под защитой.

– Она твоя? – удивленно спросил Таз. – Похоже, она не получила сообщение. Не я притащил ее сюда.

– Она еще ребенок. Брось это.

– Эй, я же не ребенок, – возмутилась я. – Через четыре месяца мне исполнится двадцать один год.

Таз тихо рассмеялся. – Ты слышал ее. Отвали, Брукс.

Пэйнтер шагнул ко мне, выражение его лица было холоднее, чем я когда-либо видела. – Мел, тащи свою задницу обратно на вечеринку.

Я замерла, не зная, что мне делать. Я действительно хотела вернуться на вечеринку ... но я и не хотела, чтобы Пэйнтер победил.

Дерьмо.

Теперь я оказалась в ловушке между ним и Тазом, и, поскольку я долбаная идиотка, мне захотелось забыть Таза и прыгнуть на Пэйнтера прямо посреди двора. Просто обхватить ногами его талию и тереться об него, как шлюха. Очень, очень счастливая шлюха.

Где м ое самоуважение?

Г лава 3

П э йнтер

Мел уставилась на меня, как испуганный зайчик.

Ей здесь не место, и она знала это, маленькая проныра. Она должна была знать – Мел избегала оружейную все время, пока я был в тюрьме. Она написала мне все об этом, среди тысячи других вещей. Можно подумать, такому парню, как я, надоест слушать о ее жизни. Было несколько типов клубных шлюх, которые писали мне письма, полные секса, обещаний и фотографий, которые должны были вытеснить Мел из моей головы. Но никогда я не переставал думать о ней. Ни разу. Она стала моим якорем. Потом она перестала писать после того, как я предложил ей найти себе парня. Как только я вернулся домой, я принял сознательное решение быть мудаком и насчет машины тоже. Я должен был им быть.

Это был правильный поступок.

Целую неделю, в Кер-д'Алене, я не охотился за ней, не поддаваясь искушению. Потом Пик упомянул, что в прошлую субботу девочкам нужна была помощь в переезде, и все было кончено. В тот день я держался от нее подальше – только поздоровался, – но это была настоящая пытка. Она была еще красивее, чем я помнил. Она располнела, превратившись из хорошенькой в великолепную девушку, с гладкой, насыщенной, загорелой кожей, с темными волосами и длинными ногами, специально созданными Богом, чтобы обернуться вокруг моей талии.

Когда она наклонилась ко мне, чтобы взять картонную коробку, я чуть не выскочил из штанов.

Мой долбаный президент хохотал надо мной, пока Лондон переходила в режим полной наседки. Однажды я пообещал ей, что оставлю Мел в покое – обещание, которое больше ничего не стоило, по моему мнению, учитывая, как она лгала клубу и обманывала нас. Но в одном я был уверен. Ни хуя, я целый год страдал от синих яиц не для того, чтобы Таз мог ворваться и украсть мой приз.

– Лондон ищет тебя, Мелани, – вежливо солгал я. – Она сказала тебе не приходить сюда, помнишь? Для этого есть причина. Это небезопасно.

– Со мной ты в полной безопасности, детка, – сказал Таз, сверкая глазами. Я не думаю, что он был серьезно заинтересован в ней, но он определенно получал удовольствие, раздражая меня. Придурок. Он был одним из братьев Хантера, и они никогда не любили меня. Сейчас Эм, возможно, и была старухой Хантера, но в какой-то момент она была в моем полном распоряжении. Он ненавидел меня за это.

Я тоже ненавидела его, он украл ее у меня. Хотя, глядя на Мел ... Блядь что я вообще когда-то находил в Эм?

– Наверное, мне пора возвращаться на вечеринку, – медленно произнесла она. Угу. Ни хрена себе.

– Потрясающе, – сказал я, хватая ее за руку и притягивая к себе. Таз расхохотался позади нас, когда я потащил ее прочь, но не к воротам в задней части стены, а вокруг стены внутреннего двора, в темноту. Несколько минут она ковыляла рядом со мной, потом потянула меня за руку, когда мы завернули за угол.

Здесь нас никто не мог увидеть.

– Привет, – сказала она. Я проигнорировал ее, мое кровяное давление и так было слишком высоким. Я чувствовал ее запах в темноте. На самом деле. Она не пользовалась сильными духами, но от нее пахло апельсинами, пряностями и чем-то еще ... Что, черт возьми, со мной не так?

– Эй, – повторила она, на этот раз сильно дернув меня за руку. Я остановился, резко повернувшись к ней. Она сделала шаг назад, ударившись о стену. – Это не путь обратно на вечеринку.

– Ты не вернешься на вечеринку.

Она склонила голову набок, и я увидел замешательство в ее остекленевших от алкоголя глазах, когда она сморщила нос. Все такая милая, как зайчик.

– Ты выглядишь как зайчик.

– А ты похож на убийцу с топором, – сказала она, нахмурившись. – А я-то думала, что Лондон меня ищет. Разве мы идем не в ту сторону?

– Я солгал. Я часто так делаю, – сказал я, глядя на ее губы. Я протянул руку, взял ее за подбородок и провел большим пальцем по губам. Наши глаза встретились, и я не знаю, начал ли ее пульс подниматься, но мой, черт возьми, поднялся. О чем, черт возьми, я думал, когда писал этой девушке? Она была такой красивой и совершенной, и ее ждала удивительная, просто волшебная жизнь, а все, о чем я мог думать, – утащить ее вниз в грязь, и запихнуть свой член в каждую дырку, которая у нее была.

Она бы кричала, когда бы я это делал, такие же сладкие крики звучали в моей голове каждую ночь, пока я дрочил, думая о ней.

Я ненавидел себя.

– Почему ты солгал? – спросила она шепотом.

– Чтобы увести тебя от Таза. С ним небезопасно.

Мел в замешательстве наморщила лоб, ее мозг двигался так медленно, что я практически видел, как вращаются колесики у нее перед глазами. Она могла быть чертовски умной большую часть времени, но сегодня вечером она была пьяная, чтобы трахаться. Кит. Кит и Эм. Они сделали это с ней.

Я наклонился ближе, ловя ее запах. На мгновение я покачнулся, испытывая такое искушение ...

– Они мне все о тебе рассказали, – прошептала она.

– Кто?

– Другие девушки. Кит, Эм. Джессика. Я знаю, как ты действуешь, – продолжала она. Одна ее рука поднялась, коснувшись моей груди. Огонь пронзил меня, потому что если я хотел ее раньше, то теперь отчаянно нуждался в ней. Она была такой мягкой, такой милой ... идеальной.

Потом до меня дошли ее слова.

– Что ты только что сказала?

– Они мне все о тебе рассказали, – сказала она, опустив глаза и уставившись на мои губы. – Мне сказали, что у тебя комплекс Мадонны-шлюхи.

Я замер.

– Что?

– Комплекс Мадонны-шлюхи, – повторила она серьезно. – Тебе нравится трахаться с грязными девушками, и ты ставишь чистых девушек на пьедесталы, где они могут оставаться совершенными и чистыми. Это довольно запутанно, Пэйнтер. Нет таких понятий, как Мадонны и шлюхи. Мы все просто люди.

Эти слова ошеломили меня. О чем, черт возьми, она говорит? То, что я не хотел втягивать ее в драму и дерьмо этой жизни, не означало, что у меня был какой-то гребаный комплекс. И кто, черт возьми, такие сестры Хейз, чтобы иметь свое мнение? Я не мог сказать, что разозлило меня больше – то, что они говорили с Мел обо мне, или то, что они не проделали работу лучше, чтобы отпугнуть ее.

Она не должна была быть здесь.

– Кит и Эм сумасшедшие, а эта твоя подруга – Джессика? Она как авиакатастрофа. Тебе здесь не место, Мел.

– А где мое место?

– С каким-нибудь милым парнем, который будет обращаться с тобой как с королевой и надрывать свою задницу на работе, чтобы обеспечить тебя всем идеально на всю оставшуюся жизнь. – Эти слова были практически рычанием.

Ее глаза расширились.

– А что, если я не хочу совершенства?

– Чертовски плохо, потому что именно это ты и получишь.

– Прошу прощения? – сказала она, ее голос стал жестче. Я увидел вспышку гнева в ее глазах – хорошо. Может быть, это прояснит ей голову настолько, чтобы вытащить его из задницы.

– Я отвезу тебя домой, и ты больше сюда не вернешься. И ты можешь держаться подальше от Эм и Кит. Черт, тебе также следует держаться подальше от Джессики. И вообще, почему вы живете в одном доме?

– Чего ты хочешь от меня? – тихо спросила она, ее губы двигались по моему большому пальцу, который почему-то начал скользить туда-сюда без моего разрешения. Я глубоко вздохнул, глядя ей в лицо. Господи, как же она была красива! Смуглая кожа, густые темно-коричневые ресницы и эти длинные волосы, которые я хотел обернуть вокруг своих рук, пока бы трахал ее рот.

Если бы она подстригла их, пока я был в тюрьме, не уверен, что я смог бы справиться с этим ...

– Я хочу, чтобы ты ушла и никогда не возвращалась, – сказал я. Она вздрогнула, и на мгновение мне показалось, что она сейчас повернется и убежит. Потом она высунула язык и лизнула мой большой палец. Горячо. Он был горячим и влажным, и когда она поймала палец зубами, а затем втянула в рот, моя голова начала пульсировать. Ладно, не только голова. Я действительно чувствовал пульсацию в члене, который был твердым как камень и упирался в мои джинсы.

Мел не сводила с меня глаз, глубоко засасывая меня, вращая языком и впиваясь пальцами в мою грудь. Эти ее губы ... они были мягкими и пухлыми и выглядели так блядь потрясающе, обернутые вокруг моего большого пальца, но они выглядели бы намного лучше, обернутые вокруг чего-то другого. Затем она схватила меня за запястье другой рукой, медленно вытаскивая палец изо рта, даже когда ее язык высунулся для последней игривой насмешки.