И в Италии крупная буржуазия, монополисты сыграли роковую роль в разгроме республиканских институтов, в приходе фашистов к власти. Как развивались события в этой стране? После революционных событий в сентябре 1920 г. итальянская буржуазия утрачивает веру в силу так называемого конституционного государства и парламентаризма и все более склоняется к необходимости террористического подавления революционного движения². «Политическая сила капитализма, — писал Грамши в октябре 1920 г., — постепенно все более сливается с высшей военной иерархией, с королевской гвардией, с разного рода авантюристами, которые кишмя кишат всюду после перемирия и стремятся — каждый в борьбе против остальных — сделаться итальянскими Корниловыми или бонапартами»³.

Рассчитывая использовать фашизм против революционного пролетариата, буржуазия, ее государственная власть пособничала фашистам. Военные власти давали им оружие. Профессиональные и отставные офицеры обучали фашистские банды и фактически руководили их операциями. Рабочих и крестьян же разоружали. Разоблачая пособничество фашистам со стороны итальянских правящих кругов, А. Маурер пишет: «Полиция оставалась «нейтральной» перед лицом убийств, насилий и поджогов… Чиновники лишь пожимали плечами, когда вооруженные банды заставляли социалистов под угрозой смерти или суда отказываться от своих постов или устраивали форменные суды и приговаривали своих врагов к телесному наказанию, ссылке или казни… Иногда карабинеры и королевские гвардейцы открыто выступали вместе с фашистами, парализуя сопротивление крестьян» ¹.

Итальянские фашисты, так же как и германские, выступали с весьма демагогическими лозунгами по вопросам внутренней, в первую очередь социально-экономической, политики (объявляли себя сторонниками всеобщих выборов, восьмичасового рабочего дня, участия рабочих в руководстве предприятиями, единовременного прогрессивного налога на капитал и секвестра 85 % военных прибылей, национализации всех военных предприятий и т. д.). Эти лживые, ультрадемагогические лозунги и требования фашистов не могли обмануть наиболее внимательных буржуазных политических деятелей. Как отмечает Б. Р. Лопухов, Орландо, премьер-министр Италии в момент зарождения фашизма, «свидетельствовал, что начиная с июня 1919 года он рассматривал Муссолини как представителя крайне правого национализма. Либерал Марио Миссироли писал, что даже вначале в политических кругах буржуазии никто не считал фашизм действительно левым движением и его лозунги рассматривались как маневр для того, чтобы обмануть массы»².

Если обратиться к анализу состава фашистской правящей элиты. Италии, то и здесь решающее преобладание финансовой олигархии налицо. По данным на 1932 г., 112 сенаторов, 175 депутатов и многие члены Большого фашистского совета и руководства фашистской партии занимали оплачиваемые посты в административных советах крупных акционерных обществ. В 1940–1941 гг. эти связи стали еще более многочисленными и глубокими. Так, акционерные общества, входящие в состав четырех крупных частных электропромышленных групп, имели в своих административных советах более 40 сенаторов и депутатов. В составе административных советов акционерных обществ сахарной промышленности и смежных отраслей насчитывалось 15 сенаторов и депутатов, в административных советах страховых обществ — свыше 30, машиностроительных акционерных обществ — свыше 30, химических — свыше 25, текстильных — свыше 25 и т. д. Весьма показательно, что среди имен многочисленных специалистов и финансистов, входивших в состав верхней и нижней палат, фигурировали имена известных политиков. А это означало совмещение в одном лице политического и экономического деятеля[4].

И если до прихода фашистов к власти образование монополистических групп и картелей носило частный характер, то «теперь они стали обязательными и приобрели государственные прерогативы. Это означает, что если раньше картелизация происходила на добровольной основе… то теперь возникло новое положение, при котором отдельное предприятие было обязано & соответствии с государственным законом вступить в картель и подчиниться его дисциплине, которая диктовалась крупнейшими промышленниками, возглавлявшими картель. Новым являлось, с другой стороны, также то, что были расширены функции и власть картелей и им присвоены некоторые государственные функции (например, предоставление лицензий на импорт сырья, установление цен и т. д.)» Г

Все это убедительно свидетельствует, что в фашистских государствах крупные промышленники и финансисты, во-первых, были той социальной силой, которая в решающей степени содействовала приходу фашистов к власти, точнее, фашистскому перевороту (поскольку передача власти Гитлеру, вопреки буржуазным фальсификаторам, отнюдь не была результатом «победы легальной оппозиции», но именно государственным переворотом) ²; во-вторых, были главной опорой фашизма в годы его борьбы за власть и в годы его господства; в-третьих, именно они — представители олигархии — получили наивысшую мзду в результате агрессивных грабительских, разбойничьих войн фашизма.

Важной силой, обусловившей возникновение, развитие и победу фашизма, был милитаризм. Как и господство финансовой олигархии, милитаризм — порождение, результат империализма. Творчески развивая учение К. Маркса и Ф. Энгельса, В. И. Ленин обнажил агрессивную природу империализма, показал, как органично связаны между собой война и капитализм на его высшей, монополистической стадии: «Гигантский прогресс техники вообще» путей сообщения особенно, колоссальный рост капитала и банков сделали то, что капитализм дозрел и перезрел. Он пережил себя. Он стал реакционнейшей задержкой человеческого развития. Он свелся к всевластию горстки миллиардеров и миллионеров, толкающих народы на бойню…»³. Вскрывая суть милитаризма» В. И. Ленин писал: «В обеих своих формах он — «жизненное проявление» капитализма: как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних столкновениях… и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата…»⁴. Именно из страха перед рабочим движением: буржуазия цепляется за военщину, порождает и взращивает ее. Именно в целях подготовки грабительских, захватнических войн империалистическая буржуазия воспитывает военную касту, готовит ее к агрессивным походам. Отвергая всякого рода рассуждения о так называемом «чистом милитаризме», якобы независимом от господствующего в стране класса буржуазии, В. И. Ленин в своей известной лекции «Война и революция» указывал: «Война есть продолжение политики иными средствами. Всякая война нераздельно связана с тем политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вел в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия» ¹. Жестоко подавляя выступления рабочего класса и других трудящихся европейская империалистическая буржуазия вместе с тем огнем и мечом утверждала свое «право» порабощать другие народы. Кровавое подавление освободительного движения на Филиппинах и на Кубе, расправа с восставшими народными массами Китая, блокада и бомбардировка Венесуэлы, война против гереро и готтентотов в Африке, порабощение Марокко, подавление революции в Иране, «усмирение» Кореи — таков далеко не полный перечень только крупнейших вооруженных выступлений империалистов против народов колониальных и зависимых стран до первой мировой войны.

И хотя в самой Европе в то время — в конце XIX — начале XX в. — мир еще сохранялся, он держался, как отмечал Ленин, именно потому, что «… господство европейских народов над сотнями миллионов жителей колоний осуществлялось только постоянными, непрерывными, никогда не прекращавшимися войнами, которых мы, европейцы, не считаем войнами, потому что они слишком часто похожи были не на войны, а на самое зверское избиение, истребление безоружных народов»².