Итак, многие представители мелкобуржуазной массы шли к фашистам. Они рассчитывали с их помощью превратиться в новый правящий класс. Они верили, что «специальные условия» освобождения мелкой буржуазии суть в то же время «те общие условия, при которых только и может быть спасено современное общество и устранена классовая борьба». Это была иллюзия, самообман. Да, конечно, «новый» правящий класс при фашизме формировался и за счет средних слоев, однако большая их часть оставалась в прежнем состоянии. Представители «старой» крупной буржуазии постепенно заняли влиятельные позиции в фашистском движении, а потом и в фашистском государстве. Нередко через фашистское правительство они проводили мероприятия, прямо идущие в ущерб средним слоям. Все это вызывало недовольство фашистов «первого часа» — выходцев из мелкобуржуазных слоев, которые порой озлобленно выступали против фашистов «последнего часа» — выходцев из крупной буржуазии и аграриев, в конечном счете поставивших под контроль фашистское движение и фашистское государство.

Разоблачая и подчеркивая тесную связь именно империалистической буржуазии с фашизмом, Р. Арисменди весьма точно отмечает: «Вначале создается впечатление, что речь идет лишь о группах военных — фашистов, о деклассированных элементах, о людях, страдающих манией величия, о зловещих персонажах, подобных Гитлеру, о морфинистах, подобных Герингу, о гомосексуалистах, подобных Рему. Но в действительности возникает сила, поддерживаемая крупным международным финансовым капиталом, империалистами США, Англии и Франции, мечтающими о том, чтобы иметь жандарма против победоносной революции в России» ².

Как подчеркнул в своем докладе на торжественном собрании в Кремлевском Дворце съездов, посвященном 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне, Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев, «Теперь мы знаем больше и лучше…. кто и как помогал фашистской правящей клике вооружаться, разворачивать потенциал агрессии, готовиться к военным авантюрам»³. Суть состоит в том, что фашизм был создан, вскормлен и взращен крупным международным финансовым капиталом, империалистической буржуазией, стремившейся с помощью фашизма подавить рабочее движение, сокрушить Советский Союз — первое в мире государство рабочих и крестьян, не допустить новых социалистических революций.

Фашистская «расовая теория», объявлявшая немцев либо итальянцев «избранной нацией», фашистская «геополитика», провозглашавшая «законность» захвата так называемого жизненного пространства на чужих землях, звериный национализм, который представлял все другие народы как «недочеловеков» и обрекал их на то, чтобы быть рабами «избранной нации», антинародная доктрина «фюрерства», которая требовала от народа слепого и беспрекословного повиновения и вместе с тем внушала каждому фашистскому захватчику сознание своего превосходства над людьми других наций, «право» быть их господином, и т. д, и т. п. — все эти социальные и политические «идеи» фашизма, в сущности, вытекают из всего антидемократического и реакционного духа буржуазных идейных течений XIX в. И это особенно отчетливо видно на примере Германии и Италии, на духовную жизнь которых большое влияние оказывали всякого рода реакционные и националистические идеи.

В частности, нигде самодовольное мещанство и обывательская тупость не были столь могущественной общественной силой, как в Германии. После основания под эгидой Пруссии рейха в 1871 г. в Германии произошел особенно отчетливый спад в сфере духовной культуры. В философии — этой признанной квинтэссенции общественного сознания — все более утверждаются субъективно-идеалистические учения, усиливается влияние так называемой философии жизни, приверженцы которой скептически относились к идее признания объективного мира и его познания, культивировали субъективизм, иррационализм и релятивизм. В политической жизни этой страны все более утверждается дух милитаризма и шовинизма, дух верноподданнического подчинения и веры в «вышестоящие» авторитеты и ценности, вытеснявшие все прогрессивные идеалы, которые сформировались в период освободительных войн против Наполеона, в период революции 1848–1849 гг.

Реакционные классы Германии использовали процесс консолидации германской нации в своих классово-корыстных целях. Рост национального самосознания народных масс был превращен ими в объект самой злостной спекуляции и использован для культивирования ненависти ко всему иноземному. Тяжелой, мрачной была духовная атмосфера й в Италии.

Уже с начала XIX в. в аристократических и буржуазных кругах Германии получили широкое распространение идеи национализма и пангерманизма. В частности, в то время большое влияние имели взгляды Фридриха Людвига Яна, который требовал воспитывать молодежь в «немецком национальном духе», внедрять в ее сознание ненависть к французам, антисемитизм, и т. п. Он спекулировал на задачах справедливой борьбы немецкого народа против наполеоновских завоеваний, подчиняя их обоснованию своих расистских, националистических теорий. Создать чистую и сильную расу, вытеснить чуждые языки, утвердить германско-христианский порядок, возвратиться к «нордической религия», возродить греческий культ человеческого тела и силы и т. п. — вот лозунги, которые выдвигал Ф. Л. Ян. Генрих Гейне отмечал в своих дневниках, что произошло бы, если бы эти пангерманисты, Ф. Л. Ян и другие, пришли к власти: «Тот, кто хотя бы только в седьмом колене происходил от француза, еврея или славянина, был бы осужден на высылку. Если кто-нибудь имел что-то против Яна или вообще против тевтонских идей, тот определенно должен был лишиться своей жизни» ¹.

Фридрих Лист, профессор политических наук (умер в 1846 г.), также обосновывал идеи пангерманизма, призывая германскую расу творить судьбу мира, цивилизовать и заселять «дикие страны». Он даже разработал план «заселения» Венгрии и придунайских стран с целью создать немецко-венгерский рейх с южной границей от Адриатики до Черного моря.

В большой степени «возвращению» немецкой нации в «германское средневековье» содействовали такие «теоретики» «немецкой миссии», как Леопольд Ранке (1795–1866) и Генрих фон Трейчке (1834–1896). Рассматривая государство как демиурга исторического процесса, Ранке придавал ему почти мистическое значение, характеризовал его как воплощение «божественной мысли», утверждал взгляд, согласно которому «политика могущества», «политика войны и завоеваний» рассматривалась как «органическая жизненная функция государства», способствующая его «гармоничному развитию», и т. п.²

В конце XIX в. ранкеанство выродилось в вульгарно-националистические идеи Трейчке, которого Ленин охарактеризовал как казенно-полицейского историка³. Трейчке был профессор Берлинского университета, пользовался среди шовинистических кругов Германии большой популярностью. В сущности, он был теоретическим столпом агрессивного государства Вильгельма И. Согласно его концепции, император должен обладать сильной властью, а подданным надлежит быть рабами. Послушание — единственная добродетель человека, твердил Трейчке. Трейчке был крайним националистом, восхвалял прусский милитаризм, цинично доказывал, что «понятие государства включает в себя понятие войны, ибо суть государства — это власть». «Надежда на то, что войну удастся изгнать из жизни общества, — утверждал он, — является не только абсурдной, но и глубоко аморальной». Война, согласно Трейчке, пробуждает «благороднейшие силы в душе человека», она — «наивысшее выражение мужественного начала». Мир же, напротив, приводит к «деградации народа». Трейчке был сторонником Немецкой социально-антисемитской партии, возглавлявшейся пастором Штеккером, полагая, что лишь с ее помощью «еще можно надеяться сломить господство… свободомыслящих и социал-демократию (I)»¹.