С 1960 года развитые страны – и этот процесс описан математически – вступили в качественно новый период. Для простого поддержания численности населения необходимо, чтобы на каждую женщину в среднем приходилось 2,15 ребенка. В России этот показатель 1,3, в Испании – 1,2, в Германии – 1,4. Женщины не хотят рожать, а мужчины перестают стремиться к женщине…

Вопрос: Иными словами, на протяжении жизни одного человека происходит кардинальное изменение общества, и человек вынужден переваривать эту информацию в себе, а не передавать по наследству. В итоге образование оказывается лучшим противозачаточным средством…

Ответ: Шутки шутками, но человек вынужден учиться до тридцати лет, происходит распад семьи, которая всегда была институтом, охраняющим общество. Наступил общий кризис либерализма, происходит кардинальный слом ценностей человека, которыми он жил тысячелетиями. Проблемы, которые переживает Россия, ничем не отличаются от тех проблем, которые характерны для развитых европейских стран. То, что мы обратили внимание на демографию всего два года назад, не означает, что эта проблема возникла недавно. И преодолеть ее одними лишь премиями за рождение ребенка невозможно. Может быть, с учетом наших ценностей стоит женщине за ребенка ученую степень присваивать. А за двоих детей – даже докторскую.

Вопрос: Есть немало фантастических произведений, где описывается мир, которым управляют дети. Реальность, похоже, будет выглядеть иначе: миром будут управлять старики, а дети перейдут в разряд малых народностей. Процесс идет по многим фронтам. В Англии 200 лет назад спиртные напитки в пабах подавали с 13 лет, а теперь 18-летних дочек Буша за пиво судят. Как изменятся на новом демографическом фоне ценности общества?

Ответ: Самые ожесточенные войны и революции в истории человечества разгорались на фоне быстрого роста численности населения и быстрого экономического роста. В России в начале XX века эти показатели достигли рекордного уровня – 2 и 10 процентов соответственно. Произошла потеря устойчивости системы, что полностью отвечает теории, сформулированной великим русским математиком Ляпуновым. Примерно такие же диспропорции были во Франции накануне Великой революции. Быстрый экономический и демографический рост Китая и Индии с учетом опыта мировой истории не может не вызывать опасений.

Но через несколько десятилетий развивающиеся страны неизбежно придут к тому же положению, в котором пребывает сейчас Запад. К 2025 году прирост народонаселения на планете выйдет на устойчивую отметку. К 2100 году население стабилизируется на уровне 10–12 миллиардов человек, треть населения будет старше 65 лет, 8 процентов – старше 80 лет. Законы единого информационного поля, коллективного сознания, которое когда-то обеспечило человеку рекордные темпы размножения, будут диктовать новые демографические правила. По моему глубокому убеждению, это слом всей парадигмы развития человечества, это качественно иной путь, и это повлияет на цивилизацию сильнее, чем любая чума или мировая война. В России, к примеру, через десяток лет стариков будет больше, чем молодежи. Генералов станет больше, чем солдат. Не исключено, что их придется покупать в Китае.

Вопрос: А профессоров станет больше, чем студентов. Наверное, общество будущего потеряет агрессивность, упадут амбиции, пропадет стимул для развития…

Ответ: Агрессивность и воинственность погаснут. Но неизмеримо вырастет роль интеллекта. Человек станет больше внимания уделять образованию, науке, культуре. С кризисом рождаемости общество справится естественным путем. Как говорил итальянский мыслитель Парето, человеком можно управлять, только следуя природе человека.

Вопрос: Все-таки вы как ученый взираете на человечество с высоты орлиного полета. Не может быть, чтобы у России не было национальных отличий. Как вы относитесь к поиску национальной идеи, которая долго занимала наши лучшие умы?

Ответ: В давно минувшие времена я в ЦК КПСС уже предлагал национальную идею, которая сплотила бы народ: поднять всенародное движение за освобождение Аляски от Америки. Тем более что юридически права США на эти земли не закреплены. А если с Испанией объединиться, можно еще за Калифорнию побороться. В ЦК КПСС только посмеялись. Но некоторые идеи нынешних политиков чем-то сродни той старой шутке.

Вопрос: Вы говорите о росте влияния науки, но пока процветает лженаука. И не только в нашей стране. Уфологи вообще пришли с Запада. Как и экстрасенсы. Может быть, в будущем наступит некий симбиоз научного прогресса и иррационального знания?

Ответ: Картина действительно повсеместная, и объясняется она быстрым переходом к информационному обществу, когда человек не успевает переварить чудовищно возросшие потоки информации. Мне на телевидении настойчиво рекомендовали делать сюжеты про ясновидящих и экстрасенсов, но я наотрез отказывался, из-за чего программу снимали с эфира. Когда в моде был так называемый феномен Кулешовой – тактильное ясновидение, мы с приятелями в шутку написали в научный институт про своего знакомого, который обладает даром «членовидения». Нам поверили! Между прочим, я однажды видел знаменитую Джуну в генеральском платье. Проявил малодушие, выступил вместе с ней в штабе Варшавского пакта. Джуна, как я помню, мгновенно овладела залом, один полковник свалился со стула. Джуна долго уговаривала меня, чтобы я пригласил ее в передачу «Очевидное – невероятное». Я написал маршалу Куликову письмо о том, что очень опасно высшему генералитету под маской науки демонстрировать эту белиберду. Ответа не получил, а через три месяца Варшавский пакт распался.

Вопрос: Сергей Петрович, хотя быть знаменитым некрасиво, но надо прямо признать, что из российских ученых вы известны больше всех. Как живется человеку от науки, ведь вы не шоумен, с этим ощущением?

Ответ: К популярности надо относиться с юмором. Помню, одна журналистка сказала отцу: «Смотрите, какой у вас сын знаменитый». Отец ответил: «Это я знаменит, а он просто известен». Когда я делал первые шаги на телевидении, академик Арцимович предрек: «Этим ты ставишь крест на академической карьере». Мне сто раз намекали: популярность вызывает недовольство, академику не положено высовываться, даже если он занимается просветительской деятельностью. В Академию меня не пустили, но могу утешиться тем, что я член Европейской академии наук, куда из России избрали всего около пятидесяти человек. Знаменитого Карла Сагана, который успешно занимался популяризацией науки, тоже не избрали в Национальную академию наук США.

Вопрос: Слава, как говорили древние, – это не только любовь, но и зависть. Сергей Петрович, вам исполняется восемьдесят лет. Какое у вас настроение в этот день?

Ответ: Когда одного из деятелей Французской революции аббата Сийеса спросили, как он прошел все эти десятилетия, он ответил: «Я выживал». Мне про юбилей хочется сказать такие же слова. Очень уж все это шумно, а мне интереснее всего сидеть за письменным столом.

2008

Вопрос: Александр Оганович, этим летом о Российской академии наук говорили очень много, но не в связи с научными изысканиями, это, к сожалению, широкую публику не трогает. Скандальный интерес вызвало письмо десяти академиков об опасности клерикализма общества. Насколько я знаю, вам тоже предлагали подписать письмо, но вы предпочли этого не делать. По роду деятельности вы среди всех академиков ближе всех к высшим иерархам Церкви и встречались не только с патриархом, но и с Римским папой. Почему вы не подписали письмо?

Ответ: Мне представляется, что моя подпись под любым письмом, которое касается проблем сосуществования науки и религии, была бы не слишком этичной. Президент РАН возложил на наш институт и на меня лично ответственность за связи с Патриархией. Мы провели уже несколько конференций, в которых участвовали и представители Ватикана. На последней конференции «Христианство и роль морально-этических ценностей в истории и культуре» даже мне, академику по истории, были очень интересны доклады митрополита Кирилла и кардинала Пупара. Кроме того, я вхожу в редколлегию Православной энциклопедии и в редколлегию Католической энциклопедии. Недавно под моей редакцией вышло учебное пособие «Религии мира». Все это лимитирует мое участие в любых петициях по данному вопросу.