5. Почитай отца и мать.

6. Ты не должен убивать.

7. Ты не должен распутничать.

8. Ты не должен красть.

9. Ты не должен давать ложного свидетельства на ближнего своего.

10. Не желай дома ближнего твоего, ни жены его, ничего, что есть у ближнего твоего.

Эти заповеди Декалога обычно подразделяют на две группы: первые четыре, относящиеся к сфере божественного (отношений человека с Богом) права, и шесть, которые относятся к мирскому праву. Но вместе с тем они тесно связаны друг с другом, поскольку нормы взаимоотношений между людьми прямо вытекают и зависят от норм взаимоотношений людей с Богом.

По существу, Декалог Моисея стал первым нравственным кодексом. Его установки категоричны и подлежат исполнению без каких-либо оговорок и ограничений. Они подаются как прямые и первые указания Бога, — создателя мира и воплощения его высшей истины. Моисей связывает их выполнение с благодеяниями. Но благодеяния — не условие, а следствие. Моисей не говорит: если вы хотите жить, выполняйте заповеди. Он утверждает, — только выполняя их, вы сможете жить, иначе вы погибнете. Отечественный философ Абдусалам Гусейнов обращает внимание на то, что Декалог является и юридическим документом. Бог и Моисей обращаются не к отдельным людям, но ведут диалог с Израилем как целым. Задача их — вое- питание, наставление, возвышение народа. Центром всех усилий Бога и Моисея является государственное устройство Израиля, создание политического пространства для становления и развития еврейского народа. Моисей делает ставку не на свободу духа, а на принудительную силу закона, поскольку его основная задача — создание единого народа, сознающего себя через собственного Бога и установленные им законы.

Почти год провели сыны Израиля в Синайской пустыне, а затем двинулись к Ханаану. Путь был трудным и вновь начался ропот. К тому же левиты, всегда бывшие опорой Моисея, изменили ему. Брат Моисея Аарон, предвидя конец пути, видимо, решил за- хватить руководство племенем и стал открыто возмущаться тем, что Моисей стал единоличным вождем. Однако Моисей сумел успокоить недовольных. Векоре он направил на восток разведчиков, чтобы те разузнали, можно ли рассчитывать на успешное завое- вание Ханаана.

Вернувшись, разведчики хвалили Ханаанскую землю за ее изобилие, но и рассказали много страшного о жителях Палестины, их силе и могуществе. Израильтян охватила паника, переросшая в новый мятеж против Моисея. С большим трудом и на этот раз удалось ему удержать власть в своих руках. Он понял, что с этими людьми никогда не удастся завоевать Палестину. Надо ждать, пока подрастет новое поколение, воспитанное на свободе и лишенное духа рабства. И Моисей объявил израильтянам, что они будут еще сорок лет кочевать по пустыне до тех пор, пока не вымрет старшее поколение, вышедшее из Египта, пока не окрепнет молодежь, более мужественная и способная к завоеванию.

В течение этих долгих лет, странствуя по пустыне, воспитывая, наставляя и защищая свой народ, Моисей укреплял в нем сознание богоизбранности и приучал к нравственной, правовой и ритуальной дисциплине. Когда срок, назначенный Моисеем для скитаний по пустыне, подходил к концу, израильтяне стали приближаться к границам Ханаанской земли. Пророк вел уже новое поколение, выросшее в пустыне среди невзгод и испытаний, закаленное в столкновениях с бедуинами. Но самому ему уже не суждено было вступить в Землю Обетованную. Моисей чувствовал приближение смерти, — ему было уже сто двадцать лет. С вершины горы Нево всматривался он в просторы, раскинувшиеся за Иорданом. Все испытания остались позади. Он научил этих людей всему, дал им законы, превратил их из толпы рабов в народ. Ничто более не удерживало его на этой земле, долг, порученный Богом, исполнен, пророческая миссия исчерпана.

Ему было дано столько, что хватило бы на несколько человеческих жизней. Он знал роскошь царского двора и неприхотливую обстановку пастушеской палатки, испытал славу полководца и горечь изгнания, вкусил радость побед, ему поклонялись как посланцу Бога и ненавидели как самозванца. Перед смертью Моисей назначил себе преемника. Им стал Иисус Навин, на которого пророк возложил свои руки в знак передачи ему всей полноты власти.

Когда пророк стал прощаться с народом, все были полны печали. Одни сокрушались о том, что ждет их в будущем, словно впервые осознав, какого вождя и покровителя они лишались. Другие скорбели, что расстаются с человеком, заслуг которого так и не сумели оценить должным образом. Кончина Моисея была окутана тайной и никто не знал, где находится место его погребения. В течение тридцати дней израильтяне оплакивали кончину своего вождя, а затем двинулись на завоевание земли Ханаанской.

Моисей подготовил необходимые предпосылки для образования единого еврейского народа и создал национальную идеологию. Он считается отцом нации, заложившим религиозные, нравственные и законодательные основания исторического существования израильтян. Провозглашенная им религия покоится на монотеизме, нравственность — на любви к Богу и своему народу, законодательство — на принципе равного возмездия. Именно это — Бог, народ, справедливость, — основа учения Моисея.

Вполне возможно, что человеку с критическим складом ума и не подверженному влиянию Библии образ Моисея предстает в весьма непривлекательном свете. Он способен на хитрость, обман, вероломство, убийство. Он вспыльчив, коварен, мстителен. Нередко он управлял своей паствой только с помощью кровавого насилия. Будучи диктатором, он никому не позволял усомниться в своей власти. Многие предписания Декалога, с точки зрения современного морального сознания, лишены нравственности. Но для того времени их создание явилось несомненным прогрессом. Это были моральные прозрения, воплощающие, несмотря на все их противоречия, мудрость тогдашнего человечества, наследие цивилизованных обществ того времени. В Библии было сформулировано Золотое правило нравственности: «Люби ближнего твоего, как самого себя».

Драматизм человеческого существования в том, что добро, любовь и милосердие внедряются в сознание очень медленно. Благородство учений Сократа и Платона не препятствовало их соотечественникам убивать, когда они считали это нужным, собственных детей. Широкая известность идей Сенеки не мешала его согражданам наслаждаться резней гладиаторов. Вся утонченность китайского гуманизма не могла запретить выбрасывать на свалки только что родившихся «лишних» дочерей. Индийская ахимса с ее идеей непричинения вреда всему живому мирно уживалась с практикой человеческих жертвоприношений. Как тут не вспомнить Овидия: «Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь».

А. Гусейнов совершенно прав, когда пишет, что разделение людей на «своих» и «чужих» не было изобретением Моисея. Он просто считался с жизненной реальностью, с изначальной враждой племен. Смысловым центром этики Моисея выступает идея справедливое- ти. Отсюда — ее суровость и беспощадность. Идея милосердия в ней выражена крайне слабо. Но в Декалоге сказано самое важное из всего, что необходимо человеку: надо жить по законам справедливости.

Само же имя Моисея стало неким символом. Бард Нателла Болтянская пишет:

Свой народ по пустыне водил Моисей С отвердевшими в камень губами.

Сорок лет для того, чтобы умерли все,

Кто на свет появился рабами.