Машина остановилась у гостиницы. Ник вылез первым, открыл дверь со стороны Глеба, помог выбраться. Пока шли к лифту, он заметил, что Глеб снова начал прихрамывать.
Поднялись в номер Глеба. Немов сразу плюхнулся на диван.
- Сделай мне чаю с молоком, пожалуйста.
Попросил тихо-тихо, почти шепотом, и у Ника сразу сердце сжалось. У него же просто сил нет, ни на скандал, ни на что другое.
Молоко нашлось в мини-баре. Ник быстро приготовил чай, принес Глебу халат, помог переодеться, включил телевизор.
- Кушать не хочешь?
Глеб отрицательно помотал головой. Держа стакан двумя руками, он жадно пил.
- Тебе всегда так плохо после концертов?
Глеб часто приезжал к нему после выступлений, но в Москве сольники бывали редко, а за одну-две песни в сборном концерте так не умотаешься. Даже наоборот, пока ждешь своего номера, пообщаешься с коллегами за кулисами, соберешь сплетни, окунешься в «светскую жизнь» и потом с хорошим настроением можно и на любовные подвиги. А сейчас перед Ником был дико уставший и очень грустный человек.
Глеб снова покачал головой:
- Не всегда. Когда зал трудный. Еще!
Он протянул пустой стакан. Вторую порцию пил уже с печеньем, не спеша. К середине стакана даже заговорил, правда, по-прежнему тихо:
- Если зал живой, подпевает, так не устаешь. А если ему на тебя плевать, это изматывает. Ну и инцидент еще этот. Понимаешь, я правда не могу уже долго петь. Возраст… Поэтому в контракте специально указывается, на корпоративе не больше десяти песен. Если большой концерт, то мы делаем вставки номеров девочек, я могу отдохнуть. Ну и фанеру иногда используем.
- Ты еще оправдываться будешь?! — поразился Ник. — Перед вот этой скотиной?
- Он нормальный, просто перебрал.
- Он тебя оскорбил!
- Ник, он просто был пьян. Вот увидишь, завтра позвонит и извинится.
- Это что, не в первый раз?
Глеб не ответил.
- Глеб, я не понимаю! Зачем тебе это все? Неужели из-за денег?
- Не только. Есть люди, которым нельзя отказывать. Ну и из-за денег тоже. Корпоративы, приглашения – это основной заработок. Гастролировать с сольными концертами по городам гораздо тяжелее, а получает артист гораздо меньше. Есть разница, слетать в Питер на один вечер, выступить на банкете или «чесать» по всей Сибири с сольниками! А когда заказчик корпоратива теряет представление о реальности, на место его ставит Слава. У него обычно хорошо получается, без рукоприкладства.
- Я его не бил!
- Швырять депутата тоже не стоило.
- Прости, Глеб. У меня рефлекс просто. У тебя будут проблемы?
- Не думаю. Проспится и не вспомнит. Главное, чтобы слухи не поползли, что у Немова помощник махачем занимается.
- Я тут тебе хотел предложить подходящую для меня должность. Назначь меня телохранителем! Тогда и махач будет оправдан!
- Да уж, тело хранить у тебя отлично получается. Можно еще чаю?
Утром позвонил Синельников. Как и предполагал Глеб, извиниться. Добры молодцы в костюмах, провожавшие их в аэропорт, передали конверт с «извинениями», в котором, как сказал Глеб, было столько же, сколько пошло на счет артиста за концерт. Несмотря на то, что ночью Глеб долго не мог уснуть, до половины третьего смотрели телевизор, выглядел он вполне нормально, ни на что не жаловался. По прилету в Москву сразу поехал на какую-то съемку, пообещав вечером позвонить. Ник был отправлен домой.
Глава 6. В гостях у Немовых
Нику Глеб сказал неправду, ни на какие съемки ему не было нужно. Правда, утром звонили журналисты, набивались на интервью для одной из центральных газет. Но Глеб им решительно отказал, хотя и понимал, что в его интересах обеспечить как можно больше публикаций и эфиров к юбилею. Но сейчас ему слишком хотелось добраться до дома. Со вчерашнего дня, с концерта спина болела невыносимо. Видимо, сексуальные подвиги не прошли даром, да и на концерте пришлось постоять немало. Глеб незаметно от Ника глотал обезболивающие, которые помогали слабо, но хотя бы позволяли не хромать. Конечно, Ник мог бы сделать массаж и хоть немного облегчить его страдания, но очень не хотелось в очередной раз выглядеть старой развалиной, надоело. Поэтому Глеб выдумал несуществующие съемки и поехал к жене.
Супругу он к своему удивлению застал в заметенном снегом саду с небольшой саперной лопатой в руках — раскрасневшаяся Ирма пыталась откопать свою машину.
- Что ты делаешь? — Глеб остановился возле жены и поставил на землю дорожный портфель — он старался не возить с собой ничего лишнего, но даже пара килограммов сейчас ощущалась неподъемным грузом.
- Не видишь? Пытаюсь выехать! За продуктами надо, вода питьевая закончилась.
- А скважина?
Устройство артезианской скважины на участке обошлось Глебу в целое состояние, зато дом был обеспечен чистой питьевой водой.
- Насос сломался! Или замерз! Не знаю, что с ним случилось, но воды нет, хлеба тоже нет, испечь я не могу, потому что света тоже нет — вчера провода заледенели и оборвались, весь поселок без электроэнергии. И тебя нет!
В голосе Ирмы отчетливо были слышны истеричные нотки. Можно понять, в общем-то. Когда они перебирались в Подмосковье, Глеб как раз больше всего опасался бытовых проблем — дом требует присутствия мужчины, а он вечно в разъездах. Неприятно, наверное, оказаться в занесенном снегом доме без воды, хлеба и электричества. И не выехать никуда — машина в снегу по капот. Глеб не стал сообщать супруге, что даже откопай она свою «букашку», это ничего бы не дало — откапывать нужно еще и дорогу до самых ворот, а это метров двести.