«Час от часу не легче» - тихо взвыл я про себя – «это у него, оказывается, только идеи, а мне – реальность нужна».

- Это да, Федь, сколь себя помню, если уж Петро сказал – значит так и будет – вот тебе крест, – осенил себя крёстным знамением в подтверждение набожный егерь.

- Да я верю вам…просто неожиданно всё как-то…вертолёт, дирижабль…шар, - в тайне хоть и слабо, но, всё же надеясь, что «малютка» при аварии не понесла серьёзных разрушений и требует только косметического ремонта, с коим я и один вполне справлюсь, сейчас главное – вытащить её на поверхность, а там видно будет.

- Вот и ладно, - подытожил Ломакин, тогда я предлагаю вертолёт по следующим причинам: принципиальные плюсы – расчётная грузоподъёмность до 3-х тонн, оригинальная конструкция позволяет с запасом сесть на полянке рядом с объектом у Ташнилова болота, скорость на два порядка выше, полная не зависимость от ветра и погоды в целом, минус - шумит малость. - С дирижаблем и шаром – все ровно наоборот.

- А ещё реальные варианты есть? – спросил я, для того, что бы исключив заведомо не проходимые сценарии, и эмитировав некое подобие мозгового штурма, в итоге общего обсуждения остановится на вертолёте.

- Как не быть, есть, конечно, – заметно потускнев, саркастически ответил Пётр, - прорубить просеку и на тракторе вывезти аппарат, за месяц думаю, управимся, или марсиан попросить - они ребята шустрые - вмиг прилетят на помощь.

«Да что же это за напасть такая!» - взвыл я в сердцах, так как возмущённый непониманием происходящего разум, вновь заклинило, - «они что, все сплошь телепаты или «марсиане» коих, к слову сказать, никогда и не было в природе, к ним всё-таки неведомым образом и неизвестно откуда периодически проникали?»

- Как это просеку вырубить?! Тебе кто позволит: ты, дружок, часом не забыл, что пред тобой егерь сидит и по должности за неразрешённую рубку леса я головой отвечаю… И потом…даже если я и пойду ради государственного дела на преступление, то народ тут же пронюхает: топорами махать да пилами визжать – это тебе не ручкой формулы писать – за раз услышит.

- Ну, раз иных действенных вариантов нет, то решено – останавливаемся на вертолёте, поставил я жирную точку в дискуссии, после чего кузнец, вновь засиял как блин и стал излучать из глаз неудержимый свет созидания. – Далее… так: сколько тебе, Петь, говоришь времени надо, что б довести вертолёт до ума?

- За четыре дня управлюсь! – радостно воскликнул он.

- Ну, а если меня в подручные возьмёшь? – подзадоривал я его.

- Ежели отлынивать не будете, - весело подмигнул мне Ломакин, - то в трое суток точно уложимся.

«Нда…» - подумал я тогда про себя, задетый за самолюбие - «не высоко меня – отличника высшей академии ВВС - ценит местный умелец – всего сутки скинул, ну ничего придётся показать «мастер-класс» по механике, что б феномен особо не задавался» - хотя, справедливости ради должен признать, что он никоим образом ни выказывал тщеславия.

- Так… с этим вопросом решили, - продолжал я поддерживать высокий темп принятия решений, - сегодня же и приступим к сборке. Только вначале надо забор для вашего председателя доковать – что б он лишний раз сюда нос не совал…от греха.

- Упрусь, но к вечеру, доделаю, Фёдор Фомич, не сомневайтесь.

- Добро. Теперь о крепких помощниках, дабы не терять драгоценного времени, когда будем откапывать ракету: есть надёжные кандидатуры?

- Близнецов надо звать, - опять начал кашлять Кузьмич, - ребята надёжные, отслужили и здоровья немереного.

- Точно, лучше их не найти, - поддержал егеря кузнец, - ни пьют, ни курят, работящие: одним словом – староверы, хотя немного и странные.

- Как это ...? – насторожился я.

- Да ничего страшного, Федь, - вступился Кузьмич за братьев, - просто нелюдимые немного. А по мне - оно и верно: лучше дело делать, чем лясы точить, как почитай пол деревни. Зато хозяева - дай Бог каждому - ни дом, а хоромы отгрохали, крепость – всё своими руками.

- То, что ребята неразговорчивы для нашего дела это даже лучше, но, прежде чем вводить их в суть вопроса, мне бы хотелось познакомится с ними – это не потому, что я не доверяю вашему мнению, а просто личный контакт сразу снимает сотни вопросов, это я вам как руководитель и психолог говорю.

- Да ясно… чего там…надо так надо: дело-то серьёзное, – совершенно спокойно ответил Кузьмич.

- Вот и отлично! – никаких недомолвок и недопонимания меж нами быть не должно, - всё больше входил я в вынужденную роль, - доверие и слаженность действий – вот реальный залог успеха предстоящей секретной операции.

- Ну, тогда по чайку и за дело! - предложил Ломакин, подхватив мой завод, который в свете предстоящих событий у него и так хлестал через край.

- Разливай, Петь, а то мы с рассветом на ногах - притомились…да я за Алёшкой и Тимошкой схожу: если дома, то по любому приведу, они меня, сорванцы, ещё с пелёнок жутко уважают, так что с этой стороны проблем не будет.

- Сей момент, друзья, - засуетился кузнец, - чаёк знатный, липовый, вода родниковая, на еловых шишках самоваром тульским кипячёная – силы в раз восстановит – сколько лет уж пью…благодать. - Ну, и пирожками не брезгуйте – супруга пекла, с клюквой – пальчики оближешь.

- Спасибо, Пёть, за хлеб соль, у вас тут в деревне вообще всё что ни возьми – в музей заносить надо ибо, по сути, есть уникальные произведения народного творчества, - нарочито подчёркнуто обратился я к Кузьмичу.

- Гм…- хитро улыбнулся Ломакин, быстр сообразивший, в чём дело - значит, отведали харловку?

- Да имел вчера честь…отведать чудо-напиток, но, после того… как едва выжил - нисколько не жалею, а напротив, - до конца дней своих помнить буду, - как-то коряво сложил я фразу, в бездарной попытке подшутить над Кузьмичом и его шедевральным «детищем».

- Началось… - неловко улыбнувшись и слегка смутившись, ответил Кузьмич, - небось, если сейчас поднести по стопке – не откажитесь, а?

Мы с Ломакиным, одновременно отведя глаза, стыдливо замялись, закряхтели, всем свои видом показывая, что случись подобное – возражать, конечно, не станем.

- Ладно, так уж и быть, - снисходительно успокоил наши чувства Кузьмич – дело закончим – угощу, как следует – будете век благодарны.

VII

После изумительного чая с необыкновенно вкусными пирожками Кузьмич, как и было договорено, пошёл искать близнецов, а мы с энтузиазмом принялись доковывать забор для председателя. Должен признаться, Мудриус, что работа кузнеца требует мало того, что невероятного природного здоровья и силы, но и огромного внимания и терпенья, помимо само собой разумеющихся умения, смекалки и навыка. Поначалу я всячески старался, поддерживать заданный Ломакиным темп работы, мотаясь, как угорелый челнок, от печи до наковальни с тяжеленными заготовками и даже, по наивности, пытался неуклюже шутить и подзадоривать напарника: мол, давай мастер покажи свою удаль. Но уже спустя два часа, я понял, что в очередной раз, наглухо попал впросак, глупо, понадеявшись на возможности собственного организма, тренированного в лучшей академии ВВС: ни три «перекура», ни ведро ледяной колодезной воды, влитое в самоё себя, не восстанавливали неумолимо покидающие меня силы и не остужали пылающую плоть.

В конце концов, на третьем часу воистину каторжных для меня работ, ваш покорный слуга, т.е. простите – коллега, - не люблю подчинённость даже в условно устоявшихся фразеологических формах, но иногда, к сожалению, проскакивает – буквально сел на бетонный пол и медленно, как раздавленная катком улитка пополз прочь из ада на свежий воздух. Я понимал, что со стороны выгляжу как побитая камнями собака, ещё минуту назад пусть и скрытно, но самодовольно гордящаяся мощью клыков и породой. Мне стало невыносимо стыдно за то, что я – представитель цивилизации, которая на три ступени высшей по развитию, профессиональный контактёр со стажем и высшим дипломом ВВС оказался физически и морально слабее пусть и необыкновенного по таланту, но всё же рядового, в смысле трудоёмкости, кузнеца землян. Причём, опять-таки, винить в этом фиаско кроме самого себя мне было совершенно некого, отчего собственно на душе становилось ещё гаже.