- Ты никогда не будешь готова.

- Буду, - огрызнулась, отходя от него, иначе бы затрещину он точно получил.

- Когда?

- Что "когда"?

- Когда ты будешь готова?

- Не знаю, не торопи меня, - попросила его, обувшись, я опаздывала, придется мчаться на своей машине в аэропорт.

- Мы сделаем вот как: ты поедешь на свои танцы, но... когда приедешь, ты даешь либо согласие на свадьбу, либо отказываешься и мы разрываем эти отношения, так дальше продолжаться не может, - сказал он, сев на кровать, и положил голову на руки, что были согнуть в локтях и стояли на коленях.

- Малик... - начала была я, но замолчала.

- Да, Ромина, вот так, жестко и резко, я больше не могу ждать.

- Может, ты не любишь? - спросила впервые за годы, ведь обычно это был его вопрос.

Он рванул ко мне, прижав в мгновение ока к стене, буквально вжав меня в нее собой.

- Люблю, глупая, люблю так сильно, что с ума схожу... Просто скажи "да", будь моей полностью, и мы будем так счастливы, как никто и никогда, - шептал он, едва ли не до боли целуя, прижимал так сильно, что я почти готова была остаться, почти...

-Я опоздаю, - прошептала, но мои руки уже были на его плечах. Он всегда был как наркотик для меня, сладкий и волнующий, он возносил до небес, но и ломал больнее, чем что-либо.

- Останься со мной... умоляю, поедем снова в Италию, хочешь, жить туда переедем? Да что угодно, но будь моей, - я чувствовала, как его руки начинают стягивать мою одежду, и правда пыталась бороться с желанием, но не могла...

Улечу следующим рейсом, пообещала я себе, пробираясь руками под его майку, и, стянув ее, наконец коснулась его голой груди.

- Я и так с тобой, - прошептала, пройдясь язычком по его плечу, а вслед и по шее, прикусила ее, прикрыв глаза.

- Ты понимаешь, о чем я, - он любил выпрашивать и уговаривать меня в такие моменты, ведь знал, что я могу согласиться, а от своих слов обычно не отказываюсь.

- Малик... не надо, - я заткнула его рот поцелуем, не давая его речам соблазнять меня, смакуя сладкие мягкие губы.

Я так любила его, что казалось, не могла дышать, глядя на него, как одурманенная нуждалась в его ласках, словах, руках...

Его тело сводило с ума, мое же так остро реагировало на него всегда, и с ним было так сладко, что, наплевав на все, я позволяла ему раз за разом заполнять меня собой, даря семя. Он очень возмущался из-за того, что у меня была спираль, не позволяющая забеременеть, но принял мой выбор тогда.

По итогу, спустя более чем два часа, я с дрожащими ногами выскользнула из дома, пока он спал, рванула на всей скорости в аэропорт, успела обменять билет и сесть на ближайший рейс.

Прилетев в назначенное место, я не могла найти себе покоя, на тренировке плохо занималась, постоянно рассеянно что-либо пропускала мимо ушей. В голове как назойливое жужжание сидели его слова о выборе. И я не знала, что мне делать. Казалось бы, дело за малым: я его люблю, а он меня - это главное. Но представить свою жизнь без танцев... это как если бы мне ампутировали ноги, да и голову, пожалуй. Не пожалев денег, я позвонила матери в Египет, ее совету я доверяла, мать ведь плохого не пожелает?

- Мамуль...

- Ромина, милая моя. Что-то случилось? - сразу спросила она, ну а как же, чует ведь материнское сердце, что что-то неладно.

- Да, мам, мы с Маликом поссорились, и он поставил мне условие, - с нескрываемой печалью сказала ей.

- Он или танцы?

- Да...

- И что ты сама думаешь?

- Я не знаю, правда, не знаю. Он дорог мне и я люблю его так сильно, что кажется, без него мой мир оборвется, но танцы... Я не могу убить свою душу. Танцы - часть меня.

- Быть может, он однажды смирится, либо же, добившись свадьбы, станет мягче, - предположила она.

- Ох, не знаю. Я так боюсь принять неверное решение, - прошептала, сидя на окне в спорткомплексе и глядя в ночное небо. В больших городах не видно звезд... обидно.

- Слушай свое сердце, что оно говорит тебе?

- Что без него я погибну.

- Тогда ты знаешь, что делать, малышка, ты все прекрасно знаешь.

- Наверное, я просто боюсь ошибиться. Ладно, мамуль, позвоню тебе потом, - сказала я, попрощавшись, и отключилась. Побежала искать Виталю, чтобы вместе съездить и купить мне билет на утренний рейс. Как раз ночью все обдумаю.

Так мы и поступили. Купив билет, вернулись в отель, и я легла спать, точнее, попыталась уснуть. Ведь в голове была чертова прорва беспорядочных мыслей. Что я скажу, когда вернусь? Я согласна, малыш... Или сказать: прости меня, теперь все будет хорошо? Может, просто надеть кольцо при нем? Я встала с кровати и, порывшись в сумке, нашла бархатную коробочку, я всегда носила его с собой... почему? Не знаю. Открыв ее, стала снова разглядывать кольцо. Это было белое золото, увенчанное немалым прозрачно-чистым, словно слеза бриллиантом. Не вычурное, неброское. Стильное и безумно красивое.

Я примерила его, долго всматривалась в свою руку, но кольцо на ней смотрелось так правильно... Не снимая его, легла спать, обняв подушку, и твердо решила, что выберу его.

Проснулась я с жутким волнением, сердце беспощадно громыхало в груди, а руки немного дрожали. Мне не давало покоя противное липкое предчувствие внутри. А по какому поводу - я не понимала. В конце концов, засунув его куда подальше, быстро собралась и отправилась в аэропорт. Перелет я даже не заметила, увязнув в собственных мыслях; забрав багаж, сорвалась на стоянку почти бегом. Машина ждала меня на том же месте, где я оставила ее вчера.

И спустя десять минут я мчусь домой... мчусь к нему. Я и не задумывалась, что всегда моя дорога проходила через улицу, где жила Виолетта. Не обращала внимания? Возможно... но сейчас меня буквально потянуло взглянуть на кофейно-желтый дом по правую сторону от дороги. И то, что я увидела, заставило меня вжаться в сидение, но на удивление мягко затормозить.

Я увидела девушку, с золотисто-рыжими локонами, в облегающем закрытом платье длинной до колена. На ногах ботиночки на низкой платформе, а на лице счастливая улыбка. А всему виной мужчина, что был с ней, и он сладко целовал ее лицо и губы, с нежностью поглаживая неслабо заметный живот, шести-семи месяцев беременности. И этот мужчина был Малик... Не нужно было подходить ближе, ибо даже издалека это было очевидным фактом.

Я мазохистка? Вероятно... но я сидела и смотрела на эту идиллию. Глаза стеклянные, а тело будто медленно наливалось свинцом. Я потерялась, словно моя душа отделялась от тела. Я была как потерянный зверек, что забился в углу в безысходности. Но смотрела...

Глава 9 Часть вторая.

Сердце, скрежеща, со стоном разошлось крупными трещинами, а когда я увидела выражение счастья на его лице, оно с грохотом разбилось.

Я стянула дрожащими пальцами его кольцо с руки и выбросила в окно. Оно звякнуло, соприкоснувшись с неприветливым асфальтом, и покатилось к тротуару. Они смеялись, обнимались, о чем-то оживленно разговаривали. А меня снова не заметили... как когда-то, пару лет назад, когда я натыкалась на них. Так и сейчас они были слишком заняты друг другом, чтобы заметить наблюдателя. Сил просто не осталось, я исчерпала свой резерв. Глядя в одну точку, вперед... мягко нажала на газ и поехала домой. В груди все сжалось, ища попытки вырваться изнутри. Ком стоял в горле, лицо окаменело, да и сама я была уже слабо похожа на живое существо. Казалось, мир замер персонально для меня, давал мне время принять тот факт, что Малика больше нет в моей жизни.

Я не помню, как доехала до дома. Но выйдя из машины, я открыла крышку телефона и выбросила сим-карту. Открыла дверь и неуверенно зашла в дом. С тоской осмотрела все вокруг... я не вернусь сюда больше... никогда. Жадно вдыхая запахи дома, впитывая ту атмосферу, что была здесь, я медленно поднималась в свою комнату. Села на кровать и закрыла лицо руками...