- Абсолютно, - отпирая замок и запихивая меня внутрь, с усмешкой отвечает он. - Давай, веди в свою комнату.

- Мы так и будем вести диалог? - открывая свою дверь и жутко краснея, спрашиваю я. - Упс!

А вот краснеть было от чего. Моя комната представляла собой руины. Шмотки после утренних усилий привести себя "в нормальный вид" разбросаны по всей комнате, учебники и тетради неровными стопками на полу, на подоконнике и столе. Еще до кучи пустые упаковки от чипсов и мороженого.... Вообще, последнее время я спал в зале на диване. А все почему? А все потому, что я в плане уборки жуткий лентяй. Да и откуда сил прикажете набраться, когда приходится совмещать обычную учебу с кулинарной школой и подработкой. Да и уроки никто не отменял. Так что каждый день уборка у меня откладывается на завтра.

- Ну, вообще-то комната в светлых тонах, - зачем-то сказал я, запихивая свой рюкзак под кровать. - И мне стыдно.

- Ты где спишь? У тебя чистое место только... - Вит бросает взгляд на мой комп. - Ты что, за компом живешь?

Мои запинающиеся возражения тонут в заразительном смехе Вита, который, продолжая смеяться, подходит ко мне вплотную и, приподняв мое обиженное лицо, снова целует меня в губы.

- Я помогу тебе с уборкой, - еще один поцелуй, и он резко опускается на колени предо мной. - Чуть позже.

Я в шоке замираю в тот момент, когда он, расстегнув и приспустив мои джинсы, целует мое бедро. Чуть позже приходит испуг, но на мои панические трепыхания никто не обращает внимание.

Волшебные, яркие, ни с чем не сравнимые ощущения, которые приходят, когда Вит, лизнув головку моего еще невозбужденного члена, вбирает его в свой горячий рот, сметают все страхи и стеснения. Мозги просто отключаются, остаются только желание и страсть, лишь жгучая потребность, чтоб это не прекращалось. Я никогда и помыслить не мог, что такое может происходить с нами. Я не мог даже представить, что буду стоять вот так, прислонившись к стенке в своей комнате, и губы Вита, которые говорили мне столько гадостей, будут вытворять такое с моим телом.

Мокро и скользко между ягодиц, легкие движение его пальцев по моему анусу только усиливают ощущения. И лишь через несколько минут, когда я ничего большего не ожидал, он, не прекращая ласкать ртом мой член, входит в меня пальцем. Приятного мало, туго и дискомфортно, но на фоне умопомрачительных ощущений от минета, это быстро проходит, и вскоре палец уже с легкостью во мне скользит и добавляется второй.

Толчок на кровать оказался столь неожиданным, что я даже не успел понять, когда с меня стянули майку, и я остался перед Витом абсолютно голым. Все мои комплексы по поводу моей фигуры, все, чего я всегда стеснялся, кануло в пустоту, когда Вит начал покрывать поцелуями все мое тело, рыча и грубо, но страстно сжимая его. Ощущение, что альфа просто добрался до своей добычи, так, наверное, ведут себя дикие звери.

Погруженная в полумрак комната наполнилась нашими стонами и шорохами. Лязг пряжки ремня, шорох упаковки презерватива...

- Что ты делаешь? - краснея, спрашиваю я.

- Целую, - покрывая поцелуями мое лицо, отвечает он.

- Я не про то, я про....

- Это элементарно, Ватсон, - смеется он. - Малыш, я вхожу, постарайся расслабиться.

Толчок, и мой крик тонет в поцелуе, когда член Вита входит в меня. Наши тела застывают, покрытые испариной. Фу, какой я романтичный. Все куда проще, наши тела покрыты потом от страсти и духоты майской ночи, мне хочется вцепиться Виту в спину, сжать пальцы, но Вит лишь тяжело, хрипло дышит, нависнув надо мной и удерживая мои ноги у себя на руках.

- Вит, мне больно, дай я опущу ноги... - прошу я.

- Тебе будет еще больнее, - сквозь зубы отвечают мне.

- А так мне еще и неудобно, тогда дай я сяду сверху.

Изумленная моська Вита доставляет, но смеяться нельзя. Везде написано, что смеяться во время секса нельзя, но удержаться просто невозможно. Мой смех разносится по комнате, и я, все же как-то вывернув ноги, обхватываю ими альфу. Пальцы рук наконец-то впиваются в мышцы его плеч.

- Переворачивайся.

- Ах, так, да? - доносится до меня, и в глазах опять мелькают звездочки, когда Вит глубоко, до основания входит в меня. - Над альфами смеяться нельзя, запомни это, любимый.

Толчок, пошлый шлепок, и я не знаю от чего я больше в шоке, от боли или от его слов. Боль снова накатывает изнутри, когда он начинает двигаться, сначала медленно, пытаясь дать мне немного привыкнуть к новым ощущениям, но вскоре все больше увеличивая темп и амплитуду. С каждым толчком я и сам не знаю, от чего я кричу, то ли от остатков боли, то ли от этого безумного ощущения наполненности и трения, от смешавшихся чувств и запахов, от жажды и страсти. Все слилось воедино.

Все чувства обострились до максимума. Дотянувшись, провожу языком по ключице альфы. Его запах, мой любимый запах специй, усилился под воздействием возбуждения, и в нем я улавливаю новую, чуть заметную ноту. Да! Я понял!

- Вит, запомни, кориандр, базилик и еще базилик, другого цвета, это важно, - выстанываю я, внезапно поняв, чего не хватало в моем рецепте.

- Я тебя сейчас, - рычит он, рывком переворачивая мое тело и ставя его на колени, - затрахаю! Ты о чем думаешь, занимаясь со мной любовью?!

Резкие толчки, мои стоны. Он не дает мне даже на миллиметр отдалиться, обхватывая мое тело за торс и притягивая голову за волосы. Нет, точно надо было обстричь. Очередной толчок, укус, поцелуй в шею, и меня будто молния пробивает. Волна жара разносится по телу, мой до боли возбужденный член пульсирует. Хватает пары движений руки по нему, и я бурно кончаю, пачкая себя, кровать и вещи на ней.

- Черт, - доносится задушенный стон Вита в тот момент, когда он делает последние глубокие толчки во мне. - Узко, пипец.

- Смешно, блин, выходи, - все еще выравнивая дыхание, отвечаю я.

- Какие мы строгие, - выходя, откидываясь на подушки и утягивая меня к себе на грудь, с улыбкой отвечает он. - Можно я на ночь останусь?