В последних словах Хуанеса ощутимо прозвучала уже не гордая уверенность, а скорее мольба поверить ему. И все равно начальник полиции смотрел на него так же холодно и даже подозрительно. Да, да, подозрительно: наконец Мигель Хуанес нашел слово, которое точно характеризовало неприятный оттенок, который все время чувствовался в отношении шефа к нему. Нет, так не говорят с человеком, которого ждут повышения и награды. Нет, не об ордене Белого Орла сейчас будет речь!..

Детектив поймал себя на том, что он невольно потерял тот независимый вид победителя, с которым зашел несколько минут назад в кабинет начальника. Он сидел напрягшись и ждал, зная уже, что над его головой сгущаются тучи. Что скажет начальник?..

Карло Кабанерос не спешил. Он все так же вопросительно с подозрением смотрел на своего особо уполномоченного. В глазках его играл недобрый огонек. Начальник полиции откинулся в кресле и постучал короткими пухлыми пальцами по краю стола.

— В котором часу, говорите, утонул «Люцифер»? – наконец спросил он, снова наклоняясь над столом.

— В пять часов сорок минут, господин Кабанерос, – с усилием, но все еще ​​четко ответил Хуанес. И увидел тогда, как начальник полиции небрежно взял со стола небольшой листок и протянул ему.

— В пять часов сорок минут? – еще холоднее повторил он. – Гм… а ну, познакомьтесь с этим рапортом, Хуанес.

Не веря себе, Мигель Хуанес читал – и напечатанные на машинке буквы прыгали у него перед глазами:

Разыскиваемая машина замечена западнее Кастелона около Вильяноса в двадцать часов. Инспектор кастелонского управления …

— Не может быть! – вырвалось у растерянного детектива. – Не может быть! Это какая‑то ошибка. Ведь я собственными глазами…

— Ах, собственными глазами? – зловеще прищурился Кабанерос. – И вы считаете, что они у вас есть, бездарь? А ну, прочтите еще ​​и этот рапорт!

Второй листок будто прыгнул через стол и задрожал в пальцах особо уполномоченного. В нем было написано:

Разыскиваемый автомобиль замечен в двадцать часов сорок пять минут по дороге на Пеньякерк. Попытки остановить машину не дали результатов в связи с большой скоростью автомобиля. Инспектор пеньякеркського управления…

— Тоже, наверное, не может быть? А, Хуанес? – насмешливо заметил начальник полиции. – Нет, господин особо уполномоченный, не только может быть, а так оно, к сожалению, и есть. И перед тем, как я решу, что мне с вами делать, я хочу узнать обо всем, что в действительности произошло в Фонтиверосе, без прикрас, а так, как оно на самом деле было. Ну, говорите, говорите, я послушаю.

Все подготовленные фразы доклада уже вылетели из ошеломленной головы Мигеля Хуанеса. Заикаясь, подбирая какие‑то выразительные слова, которые могли бы убедить грозного начальника, он рассказывал все, как было: и, что происходило в Фонтиверосе, и обстоятельства поездки вслед за «Люцифером» среди скал и утесов пустыни Хоравенте, и о том, как таинственный автомобиль исчез сразу с глаз, и о своих размышлениях и рассуждениях. Теперь перед начальником полиции сидел уже не выдающийся, всегда уверенный в себе, знаменитый детектив Мигель Хуанес, а маленький служащий, дрожащий за свою шкуру и пытающийся хоть как‑то оправдаться.

Он закончил свой ​​рассказ и умоляюще посмотрел на шефа: что ждет его сейчас?..

Грозный начальник полиции не торопился отвечать. Некоторое время он молчал, как бы взвешивая все. И тогда заговорил неожиданно мирно, – так мирно, как будто в кабинете шла дружеская беседа, будто не он только что отчитывал Мигеля.

— Да, теперь я вижу, что вы рассказали все искренне, Хуанес, без вашей привычной похвальбы, – сказал он. – Ваше счастье, что я, словно предчувствуя все это, задержал донесение и ничего не доложил каудильо…

— Спасибо, господин начальник, – торопливо поклонился Хуанес.

— Меня теперь интересует, как объяснить то, что «Люцифер», сорвавшись с обрыва в море, не утонул, а, как видите, появился снова? Рапорты – вещь неоспоримая. Что же, по вашему мнению, «Люцифер» может плавать?

Хуанес беспомощно развел руками:

— Если бы он плавал, я, наверное, увидел бы его в море с обрыва, господин Кабанерос. Ведь с него видно все вокруг на десятки километров. Но в море не было ничего, совсем ничего, кроме одного парусника, и то очень далеко.

— Так как же это объяснить?

Мигель Хуанес молчал. Он растерянно провел рукой по вспотевшему лбу. Что он мог ответить? Ведь еще в лесу он, откровенно говоря, почувствовал, что впервые в жизни столкнулся с необъяснимыми вещами, с чем‑то в полной мере фантастическим. И чем дальше разворачивались события, тем невероятнее становилась эта фантастика.

Оба собеседника углубились в размышления. В кабинете было совсем тихо, только монотонно постукивал маятник больших часов в углу комнаты.

Начальник полиции пожал плечами и медленно протянул руку к коробке с толстыми сигарами, стоявшей на столе. Осторожно, почти любовно снял с сигары прозрачную обертку, понюхал сигару. Вторая его рука протянулась за спичками.

— Как ни рассуждай, а все равно…

Зазвонил телефон, – один из целой батареи аппаратов. Начальник полиции, не дотянувшись до коробки спичек, взял трубку, сразу, как всегда, безошибочно определив, какой из аппаратов звонит.

— Алло! Кто? Да, да, я слушаю вас, господин министр… О, безусловно, принимаем все меры. Могу ответить: по данным нашего агентурного наблюдения, «Люцифер» находится сейчас где‑то в районе Пеньякерка, на побережье моря… да, отсюда километров полтораста, вы вполне верно заметили, господин министр… Что? Что?

Круглое лицо Карло Кабанероса сразу побагровело. Одна рука плотно прижимала трубку к уху, вторая безжалостно мяла драгоценную сигару.

— Вы лично слышите голос Седого Капитана?.. Через правительственную радиостанцию​​? Но этого не может быть, господин министр! Простите, сейчас, сейчас проверим, господин министр. Простите! Всего хорошего, господин министр!

Он швырнул трубку на аппарат. Оловянные глазки яростно впились в Хуанеса. Толстое лицо, казалось, вот–вот брызнет кровью. Резким движением начальник полиции расстегнул, почти разорвал воротник расшитого золотом мундира. Он задыхался, его визгливый голос срывался.

— Позор! Министр издевается над нами! Грозит уволить… Отдать под суд!.. Боже мой, неужели и каудильо слушает?.. Что же теперь будет? Министр говорит… говорит, что Седой Капитан сейчас выступает по радио… через государственную станцию​​. Включите приемник!

Больше Карло Кабанерос не мог говорить. У него перехватило дыхание. Он упал на спинку кресла и, широко раскрыв рот, тяжело дышал. Раздавленная судорожными движениями его пальцев сигара валялась на полу.

Мигель Хуанес непослушными руками включил радиоприемник. Он чувствовал, как дрожат ему губы, – и не мог этого остановить. Это было уже слишком! Это было сплошное безумие!

Но из репродуктора радиоприемника уже раздавался знакомый обоим твердый, мужественный голос Седого Капитана:

– …Правительство и полиция думали, что им будет очень легко захватить меня или даже уничтожить, – говорил этот голос, продолжая, очевидно, свою речь. – Это не так. Я не боюсь ни фалангистского правительства Фернандеса, ни его жандармов и полиции. Не верьте, иберийцы, ни сейчас, ни потом лживым сообщениям! Попытка полиции захватить меня и мой «Люцифер» не дала и не могла дать результатов. Полицейским собакам Фернандеса не удалось хоть немного навредить мне или моей машине. Сейчас я, как обычно, нахожусь на «Люцифере» и говорю с вами через столичную радиостанцию​​, подчинив ее генератор моими мощными волнами…

Вдруг моргнуло электрическое освещение – раз, другой. Что такое?

А голос Седого Капитана продолжал:

— Моими устами говорят все те, кого замучило фалангистское правительство, все те, кого фалангисты Фернандеса выгнали с родины, кто страдает сейчас по тюрьмам и концлагерям. Пусть этот голос напомнит всем, что…

И вдруг стало тихо. Погасли электрические лампы в кабинете, и одновременно прервался голос в репродукторе. Мертвая тишина в сплошной темноте, которая навалилась, как тяжелое одеяло, раздражала и угнетала.