— Района… — промямлила девушка, отступая на пол шага, — я тебя не понимаю…

Стражник покрутил длинным пальцем у нее перед носом:

— Брось валять дурака, дорогуша. Ты все прекрасно понимаешь. Раз ты носишь повязку, — и он ткнул девушку в талию, на которой, вместо пояса, красовалась довольно толстая цепочка из серебра, — значит не имеешь права приставать к гражданам на улице за пределами своего района. А район твой, между прочим, там, — и стражник демонстративно указал пальцем в сторону темной улицы, с которой они только что пришли. — Конечно, если ты с этим гражданином…

— Она не со мной, — твердо отчеканил Кейд, стараясь не смотреть на девушку. Его мучила совесть: он поступал с ней слишком жестоко. — Она пришла не со мной, правда…

— Это грязная ложь! — неожиданно выпалила девушка, в ее голосе зазвучали слезы. Вот–вот она разрыдается. То ли ее и впрямь переполняли эмоции, то ли она просто великолепно играла свою роль. Этого Кейд понять не мог. Он уже успел убедиться, что хитрости и изворотливости ей не занимать. — Этот парень, — она ткнула в Оружейника пальцем, — подцепил меня в баре. Мы сидели у хозяйки Кэннон, у кого угодно можете спросить, все это видели. Я ему еще выпивку заказывала… а он нализался, как свинья и устроил там скандал, вот нас оттуда и поперли… — она тараторила с такой скоростью, что стражник и слова не успевал вставить, —… а потом он говорит: пошли, мол, ко мне, у меня такое уютное гнездышко. А я дура, и поверила, пошла с ним. Откуда же мне было знать, что у него семь пятниц на неделе. Сюда‑то мы дошли, а теперь он, видишь передумал, решил каким‑то делом заняться. А я теперь куда? Мне‑то что прикажешь делать? Сто раз себе зарок давала не связываться с такими парнями, как этот, у них вместо мозгов, похоже, сплошные опилки, сами не знают, чего хотят…

Стражник поднял руку, стараясь остановить этот поток. Наконец девушка замолчала, и он повернулся к Кейду:

— Ну, и как тебе все это, парень? Она говорит правду? Она была с тобой?

Какую‑то долю секунды Кейд сомневался. В принципе, в словах девушки была доля истины. Вот только не он ее подцепил в баре, а она его.

— Нет, она не была со мной, — твердо отчеканил Кейд.

Стражник развел руками:

— Сожалею, детка, — строго произнес стражник, в его голосе зазвучали холодные нотки. Шутки кончились, он приступил к своим обязанностям. — Ты правила знаешь. Придется отправить тебя в участок.

— Вот видишь?! — она в ярости повернулась К Кейду. — Видишь, что ты натворил? Теперь они упекут меня в тюрьму за то, что я приставала к человеку на улице! А у меня даже нечем заплатить залог, и мне придется торчать там неизвестно сколько. А все потому, что у тебя ветер в голове, — она уперла руки в бока. — А ну‑ка, давай признавайся! Ты ведь сам потащил меня к себе домой! — неожиданно ее голос перешел на плач. — Ну пожалуйста, скажи ему правду…

Кейд с отвращением оттолкнул ее:

— Ты сама пошла со мной, — выпалил он. — Я тебя предупреждал, что тебя ждут неприятноети, но ты меня не послушала. А раз так, сама и расхлебывай.

— Ну ладно, хватит! — неожиданно рявкнул стражник, которому осточертели эти длинные препирательства — Сыт по горло вашей болтовней. Вы оба, убирайтесь отсюда, да поживей, пока не передумал1 Если пойдете прямо по улице, то выйдете прямо к участку службы безопасности. Марш!

— Я что‑то не понимаю… — начал было Кейд. но оборвал сам себя, заметив, как стражник потянулся за резиновой дубинкой, подвешенной на поясе. Ему совсем не хотелось получить зуботычину от стража порядка, тем более, что дать сдачи он не сможет.

Впрочем, конечно, как же он не догадался сразу! Ведь в участке обязательно найдется машина или какое‑нибудь другое транспортное средство и он сумеет добраться до ближайшего Конвента.

— Хорошо, — холодно произнес он, — буду рад направиться в участок.

— Да ты совсем рехнулся, идиот! — яростно прошипела девушка сквозь зубы.

Однако Кейд даже не взглянул на нее.

— Ну, и кто из вас будет подавать жалобу? — раздраженный офицер за столом перевел взгляд с девушки на Кейда и обратно.

Оба молчали.

— Она не в своем районе, — пояснил второй стражник, сидевший на стуле у стены — Так что по закону мы можем ее задержать. Хотя, если вы хотите послушать их обоих…

— Так, значит девчонка виновата! — многообещающе покачал головой офицер. — Отлично. Накажем. Но если она не собирается подавать жалобу на мужчину, то у нас на него нет ничего. Эй, Мэтрон! — полная, аккуратная женщина в серой форме поднялась со скамейки, стоявшей вдоль длинной стены, и подошла к столу. — Возьми ее, запиши имя, зарегистрируй по полной форме и — оформи штраф в десять зелененьких…

— Десять зелененьких! — с отчаянием выпалила девушка. — Да у меня и синеньких‑то нет! Он же у меня сегодня был первый…

— Десять зеленых, — с угрозой произнес офицер, в упор глядя на девушку, которая тут же замолчала и сникла, поняв бессмысленность своих возмущений. — Или пять дней заключения. А о своих проблемах можешь рассказать Мэтрон. Давай, убирай ее отсюда, а то я сейчас наложу еще один штраф за препирательства с официальным лицом.

Он проводил обеих женщин строгим взглядом, затем повернулся к Кейду.

— Раз она не подала на тебя жалобу, мы отпустим тебя, только запишем твое полное имя и адрес. Это так, больше для проформы. Если вдруг понадобится дать какие‑нибудь показания. Понимаешь, эти девчонки совсем обнаглели, дай им волю, они бы весь город заполонили.

Теперь было слишком поздно отступать. Отбросив все сомнения, Кейд наклонился к офицеру и тихо произнес:

— Могу я поговорить с тобой наедине?

— Ты что, человек, совсем свихнулся?! — неожиданно взорвался тот, наливаясь краской. — Говори, чего надо.

Оружейник огляделся. Поблизости никого не было, кроме стражника на стуле, который, впрочем, занимался какими‑то документами и не обращал на них внимания.

— Я бы предпочел, чтобы ты разговаривал со мной более почтительно, офицер, — произнес Кейд полушепотом, — я не гражданский

Понимание отразилось на лице офицера. Он быстро поднялся и проводил Кейда в маленькую боковую комнатку, благоразумно прикрыв за собой дверь.

— Простите, сэр, — торопливо проговорил он. — Я представления не имел. Когда подобное случается, люди… вашего круга обычно просто представляются дежурным стражникам, а не приходят сюда, в участок. Нет, я, конечно, понимаю… вы так молоды. Скорее всего, это ваш первый визит… на гражданскую территорию. Но в следующий раз вы просто представьтесь стражнику, вот и все…

Внутри у Кейда начало закипать, когда он сообразил, о чем говорит офицер. Эти недвусмысленные намеки оскорбляли его.

— Полагаю, вы не совсем поняли меня, — холодно отрезал Кейд. — Я сам хотел сюда прийти. Вы могли бы оказать мне неоценимую услугу, и мне, и Империи.

— Да, сэр, конечно. Я прекрасно знаю свои обязанности. Буду рад во всем помочь вам. Но сначала необходимо представиться, извините, но я вынужден попросить вас об этой услуге. Мы ведь не можем позволить гражданским…

— Представиться? Что вы имеете в виду?

— Ваш знак отличия, сэр, — он заколебался, заметив смущение на лице Кейда. — Да нет, сэр, вам не о чем беспокоиться. Все останется строго между нами… Он у вас с собой? Не оставили же вы его в Конвенте, верно?

— Вы неправильно поняли меня, офицер, — возмущенно выпалил Кейд. — Вы слишком много себе позволяете. Я слышал о вырождении в ваших благородных кругах. Некоторые братья Ордена позорят свой чин, устраивая оргии и предаваясь порокам. Но я не принадлежу к их числу. Я — честный Оружейник, исполняющий службу Императора, и я требую вашего содействия в очень секретном и ответственном деле. Мне необходимо немедленно попасть в ближайший Конвент.

Офицер сложил руки на груди и хмуро посмотрел на Кейда в упор.

— Так, значит у вас нет знака отличия?

— Воины не носят всяких там значков, — взорвался Кейд.