Она схватила его за руку и повела к знакомой тропинке, ведущей в Клифтон-холл.

- Габби? - удивленно переспросил Себастьян, крепко держа её маленькую нежную ручку и покорно следуя за ней. - Кто это?

- Господи, Себа, это же особое имя Габриеля. Как ты не понимаешь? Каждому нужно особое имя. Как тебе, например.

- И ты назвала его Габби? - в недоумении спросил Себастьян, глядя на золотистые волосы Тори, которые колыхал ветер. - Мне казалось, так зовут девочек.

- Габриел такой крошечный и такой славный, что язык не поворачивается назвать его иначе. К тому же нашу Александру тоже зовут по-мужски, Алекс, вот только от этого она не становится мальчиком. Габби подходит моему братику, и это не делает его девочкой, поверь.

- Никак не привыкну к твоей манере называть людей особыми именами, - вздохнул он, улыбаясь про себя.

- Ничего, я научу тебя это делать, - бодро заявила Тори и вдруг резко остановилась и повернулась к нему. Себастьян успел вовремя затормозить, чтобы не налететь на неё. - Себа, ты всегда такой серьезный. Почему ты редко улыбаешься?

- Что? - Себастьян удивленно приподнял бровь, пытаясь осмыслить её вопрос. Тори всегда перепрыгивала с одной темы на другую, что иногда сбивало его с толку, но неизмеримо восхищало, потому что её живой ум служил очередным доказательством того, что она особенная.

- Ты понял меня, - совершенно серьезно сказала она. - Ты очень мало улыбаешься и почти никогда не смеёшься. Почему?

- Что за странный вопрос?

- И вовсе не странный. Мой отец часто смеётся и почти всегда улыбается. А ты нет.

- Он очень счастливый человек, поэтому выражает свои чувства в виде улыбки.

- Ну, вот опять, - грустно вздохнула Тори, покачав головой. - Ты снова пытаешься все объяснить вместо того, чтобы просто чувствовать.

- Я чувствую, - тихо заявил Себа, пристально глядя на неё.

- Да неужели? - скептически заметила Тори, изучая серьезное выражение его лица, но потом медленно улыбнулась и крепче сжала его руку. - Потом об этом поговорим. Нам нужно взглянуть на Габби прежде, чем нас позовут на завтрак. - Она с хитрой усмешкой взглянула на него. - Габби - это мой братишка, Габриел, надеюсь, ты не забыл?

Себастьян не смог сдержать улыбку, от чего Тори почувствовала себя невообразимо счастливой.

- Конечно, нет. Я не забываю ничего, что связано с тобой.

Тори была рада услышать то, что доказывало его крепкую привязанность к ней.

- Вот и отлично. - Она повернулась и пошла дальше, увлекая его за собой. - Тебе лучше помнить обо мне, а не о своих книжках, с которыми мне, кажется, ты даже спишь.

Поразительно, но она ревновала его к книгам!

- Я не сплю с книгами.

- А в шахматы ты умеёшь играть? Папа обещал мне научить играть в эту игру, но если ты умеёшь, лучше будет, если ты сам это сделаешь. Я тебя понимаю лучше, чем других. Только пообещай, что не будешь играть по ночам.

Себа снова улыбнулся, глядя на её золотистые волосы и слушая её веселое щебетание. Она даже не давала ему возможности вставить слово, но он не возражал. Он безумно любил слушать её щебетание.

- Я умею играть в шахматы, - наконец сказал он. - И обязательно научу тебя.

- Я так и думала! - радостно воскликнула Тори, весело шагая к дому. - Ты ведь останешься на завтрак? Я буду очень сильно настаивать. А потом мне нужно будет немного позаниматься, хотя я лучше пошла бы с тобой к нашему валуну. Мне там нравится больше, чем в нашей комнате для занятий.

- Я останусь.

Он никогда не мог возразить ей. Ни в чем.

- Чудесно! Хотя если честно, я никогда не видела, чтобы ты проявлял чувств или просто чувствовал…

Себастьян нахмурился от её заявления.

- Я чувствую многое, - тихо произнес он, но от звуков собственного голоса, Тори не расслышала его.

***

Через год все уже привыкли к тому, что Тори ходила за ним по пятам, а если пропадал Себастьян, то он обязательно был с девочкой Клифтона. Никто не видел вреда в том, что эти два безобидных существа общаются друг с другом и большую часть времени проводят вместе. Они никогда никого не беспокоили своим поведением, не вызывали осуждения или упрека родителей и никогда не ссорились.

Однажды Тори с невероятной ясностью поняла, что жизнь - это нечто большеё, чем занятия в классной комнате и семья, нечто большое и непонятное, где она могла бы затеряться, если бы не Себа.

Благодаря Виктории и Себастьяну их семьи очень крепко сдружились. Притягательность, искренность и неподкупная доброта обитателей Клифтон-холла покорили всех жителей деревушки Нью-Ромней так, что соседи просто души не чаяли в дочерях виконта, а местный викарий Гордон Хауэлл лично вызвался крестить малютку Габби. И кстати, никто не возражал против того, чтобы звать малыша его особым коротким именем, каким окрестила его сама Тори.

Вскоре образовалось нечто вроде избранного, тесного круга соседей, в который вошли Клифтоны, Ромней, Кэвизелы и Хауэллы. Это были самые преданные, самые дружные и великодушные друзья, каких знавал свет. Но их преданность никогда не смогла бы соперничать с преданностью Себастьяна к Тори.

Как-то граф Ромней предложил устроить в своем поместье состязания для мальчиков. Это был очередной приятный повод для соседей вновь собраться вместе. В играх, несомненно, должны были участвовать сыновья графа, Эдвард и Себастьян, сын викария Майкл, сын Кэвизелов Райан и два племянника лорда Кэвизела, Уильям и Джек, которые впервые приехали в Кент, чтобы навестить дядю и тетю.

Граф намеревался устроить игры в несколько этапов, а под конец вручить победителю ценный приз. Сначала предполагалось устроить бега, затем конкурс на метание дисков, и последнеё испытание на выносливость: всем участникам должны были вручить по небольшому мешочку, заполненному землей, и дождаться того, кто дольше всех продержит мешок на вытянутых руках. По общим баллам и определялся победитель.

Все тут же принялись сравнивать его затею с рыцарскими турнирами, а графиня в связи с этим предложила поступить так же, как на средневековых соревнованиях: даме выбрать себе рыцаря и повязать платок на его руке. Не думая ни секунды, Тори выхватила свой платок и подбежала к Себастьяну, который, казалось, только этого и ждал. Улыбнувшись, она завязала свой белый платок с вышитыми ею собственными инициалами на его правой руке.

- Желаю тебе удачи, Себа, - сказала она, вложив в эти слова всю свою веру в него.

Наклонив голову к плечу, Себастьян так непривычно долго смотрел на неё, словно видел впервые. Затем взял её руку и нежно сжал ей пальцы. Тори показалось, что её коснулось само солнце, так тепло и светло стало у неё на душе. Он стал на год старше, на год умнеё. И на год красивеё. Тори знала точно, что через пару лет он станет ещё выше и ещё красивеё. Её друг. Её Себа. Ничто на свете не имело значения в тот миг, когда он находился рядом с ней.

- Когда ты смотришь на меня так, - наконец заговорил Себа как всегда с полной серьезностью, - мне кажется, что я могу свернуть горы.

Тори звонко рассмеялась.

- Определенно здесь нет гор, - ответила она, успокоившись.

Себа невольно улыбнулся ей.

- Все равно, - ласково молвил он и отпустил её руку.

Соревнования начались с того, что мальчишки выстроились у линии старта, где стоял дворецкий Ромней, который в нужный момент подал сигнал. И все побежали. С колотящимся сердцем Тори следила за своим рыцарем, выкрикивая ободряющие слова в знак его поддержки. Хотя Себастьян всегда был сдержанным и серьезным, его физические возможности поразили не только его самого, но и всех присутствующих, и в особенности его отца, который гордо улыбнулся сыну.

Тори ликовала, когда её друг обогнал всех. Он с присущим ему упорством и целеустремленностью шёл к победе. Но тут вдруг один из племянников лорда Кэвизела вырвался вперед, подравнялся с Себастьяном и, когда они оба были близки к финишу, произошло нечто ужасное. Себастьян подвернул ногу и упал. Тори замерла от ужаса. Все замолчали, но не обратили на его падение должного внимания. Зато Тори видела и видела достаточно! Она заметила, как этот бессовестный племянник подставил подножку Себастьяну. Парень был чуть старше самой Тори, но играл нечестно. Это рассердило и ужасно расстроило девочку. Она вскочила на ноги, намереваясь броситься к Себе, но мягкий голос матери, на коленях которой мирно спал годовалый Габби, остановил её.