– С дайвинг-клубом творится какая-то чертовщина! За полтора года сменилось три хозяина! Утонули четыре инструктора! Пять раз меняли весь персонал дайвинг-центра! Я уж не говорю о том, что с отдыхающими постоянно происходят различные трагические случаи!

 – Что же там происходит? – лениво бросил Филипп, явственно показывая, что поддерживает разговор только из вежливости.

 – Двух клиентов съели акулы, а сказали, что люди просто утонули, напившись пьяными. Два инструктора пошли с клиентами в море на подводную охоту и просто пропали!

Говорят, Мзунгу, разозлился на белых людей за то, что они разрушили его жилище! – оглянувшись по сторонам, сказал китаец.

Было странно видеть китайца-пилота, сидящего за штурвалом самолета, вздрагивающего от ужаса.

 – Борт восемнадцать-сорок. Штормовое предупреждение. С юго-востока идет шквал и пересекается с вашим курсом! – ворвался женский голос в разговор.

 – Сколько у меня времени до подхода шквала? – быстро спросил китаец, моментально превратившись из растерянного туземца, который замирает от одного имени местного божества, в хладнокровного пилота ведущего воздушное судно.

 – Если скорость движения шквала не увеличится, то времени у вас тридцать минут, – оборвал разговор оператор и отключился.

 – Сходи в салон и попроси своих женщин пристегнуться! Детей пусть возьмут на руки! – приказал пилот за минуту превратившись из мелкого бизнесмена, который хочет переманить к себе выгодного клиента в волевого командира.

 – Слушаюсь кэп! – не стал противоречить Филипп, снимая с головы фурнитуру.

Затянув привязные ремни на девушках, Филипп отдал второго ребенка японки брюнетке, а сам быстро пошел в кабину самолета.

Не успел Филипп усесться на свое место, как китаец потянул штурвал на себя.

Гидросамолет нехотя поднял нос и начал карабкаться вверх.

Две с половиной тысячи метров, три тысячи, три с половиной, карабкался самолет вверх, дребезжа старыми деталями. На четырех тысячах двухстах метрах, как заметил Филипп по высотометру на дублирующем пульте, китаец вывел самолет в горизонтальный полет.

Если последние полторы тысячи метров гидросамолет поднимался в сплошном густом тумане, так что пришлось в кабине включить аварийное освещение, то после четырех тысяч метров ярко засверкало солнце.

Филипп одел темные очки, следуя примеру китайца, но и темное стекло только чуть приглушило ярчайший свет солнца, заставляя сильно щурить глаза.

Белоснежные облака яростно клубились, время от времени выбрасывая вверх столбы бело-синего тумана.

 —.какой потолок у вашего Сикорского? – спросил Филипп, с опаской посматривая в боковое окно.

 – Пять с половиной тысяч, но самолет старый и уже характеристики не те, потолок сильно снизился, – развел руками китаец. Гидросамолет в ту же секунду клюнул носом вниз.

Схватившись за штурвал, китаец начал с силой тянуть его на себя.

«Помочь тебе, что ли? Нет, пока рано,» – решил Филипп, смотря как тяжело выравнивается самолет.

Решив как-то отвлечь китайца от мыслей о старом самолете, Филипп спросил:

 – Кто такой Мзунгу?

 – Ты задаешь странные вопросы белый человек, – мотнул головой китаец, крепко сжав штурвал руками.

От этого неловкого движения, самолет пошел влево, но китаец легко выправил летательный аппарат и повернув голову в сторону своего собеседника, скривился, как будто ему в рот вместо кислорода попала пьяная отрыжка.

 – Давай я попробую вести самолет, а ты пока отдохни, – предложил Филипп, смотря на серое лицо китайца, который от напряжения два раза кивал головой.

 – Ты сможешь удержать самолет? – встрепенулся китаец, поворачиваясь к Филиппу.

– Если не смогу удержать, то с четырех тысяч самолет явно будет падать на землю минуты три. За это время ты успеешь взять управление на себя и выправить самолет, – пояснил Филипп, кладя руки на штурвал.

 – Ты когда-нибудь пробовал управлять самолетом? – пытливо спросил китаец, прямо впиваясь в лицо Филиппа.

 – Пару раз пробовал, – неопределенно ответил Филипп, беря управление на себя.

Самолет все так же ровно шел над кромкой облаков, ни на градус, не отклоняясь от прежнего курса.

 – Опыт у тебя есть, но сажать я сам буду, – оценил технику пилотирования Филиппа китаец, откидывая голову на подголовник.

 – Ты мне лучше расскажи про Мзунгу, пока я буду рулить, – попросил Филипп, чуть поправляя курс.

 – Мзунгу живет на дне моря и только в новолуние выходит на берег. Если Мзунгу потревожить или оскорбить, то он может не только убить человека одним взглядом, вырвав у него все внутренности, но и наслать на всю семью неизлечимую болезнь, – сказал китаец, не открывая глаз.

 – Ты хочешь сказать, что у всех трупов были вырваны внутренности? – спросил Филипп, чуть увеличивая обороты двигателя.

Открыв глаза, китаец обвел взглядом приборы и снова закрыл, убедившись, что все в порядке.

 – Пошел сильный встречный ветер и поэтому пришлось прибавить обороты, – пояснил Филипп.

 – Я два часа посплю, а ты веди самолет прежним курсом, – предложил китаец и повернул голову направо.

Приводнившись, гидросамолет проскользил по воде лагуны длинного гористого островка и остановился у красного буя, стоящего в ста метрах от длинного бетонного пирса, около которого стояло с десяток океанских катеров и четыре новеньких гидросамолета.

Едва гидросамолет направился к бую, как с берега рванул гидроцикл, за рулем которого сидел негр, одетый в длинные зеленые шорты и футболку с коротким рукавом.

Причалив к бую, негр соскочил на него и буквально через десять секунд в руках у него оказался толстый конец в левой руке и заправочный пистолет в правой.

«Как-то интересно получается! Не успели мы прилететь, как заправщик оказался на месте. Не проще ли было установить заправочный комплекс на пирсе?» – задал себе вопрос Филипп.

 – Что бы ты не увидел, не удивляйся, и не задавай лишних вопросов, – предупредил китаец, выключая двигатель гидросамолета.

Гидросамолет мягко ткнулся левым бортом фюзеляжа в буй и остановился.

Китаец выскочил из кресла и стремглав побежал на выход.

Лязгнула самолетная дверь и раздался негромкий разговор на непонятном языке.

Особо Филипп не вслушивался, потому, что не понимал ни единого слова.

Но вот выйти и размять ноги после трехчасового полета, было совсем не плохо.

На всякий случай Филипп забил в мобильник сирийца координаты заправочного островка и неторопливо начал выбираться из кресла.

Повернувшись, Филипп, краем глаза заметил, что из рифленого сарая на пирсе выскочили два одетые в белое человека и бегом рванули на пирс. Добежав до второго катера, человеки перепрыгнули через борт и оказались внутри. Буквально через десять секунд катер взревел двигателем, сдал назад и, развернувшись, помчался к бую.

«Что нам новые персонажи скажут?» – входя в салон, подумал Филипп, фиксируя свою сумку, которая стояла около японки, которая держа на коленях старшую девочку, складывала в карман большой мобильный телефон, в дорогом кожаном чехле.

 – Помогите вынести ребенка! – попросила японка, передавая спящего ребенка Филиппку. При этом женщина незаметно сунув в карман Филиппа маленький замшевый мешочек.

Взяв первого ребенка из рук брюнетки, японка вслед за Филиппком пошла на выход.

Кроме маленькой дамской сумочки на длинном ремне больше никаких вещей у японки не было.

Прямо под входом стоял огромный океанский катер, на носу которого красовался мускулистый креол и подозрительно смотрел на Филиппа.

 – Передайте ребенка охраннику! – попросила сзади японка, чуть тронув за спину.

Передав ребенка мускулистому охраннику, Филипп, сделав шаг назад, и отступил вправо, освобождая выход.

Японка вышла к выходу и, наклонившись вперед, передала второго ребенка вниз.

Обернувшись, японка взглядом нашла стоящего в тени Филиппа и, протянув правую руку, в которой белел кусочек бумаги, негромко сказала: