— Ладно, хватит на сегодня, — сказала себе Фиби, ладонью вытирая пот со лба и переводя дыхание. Она выключила музыку и устало поднялась по лестнице на чердак, через силу передвигая ослабевшими ногами. Она взяла «Книгу Теней» и присела на широкий подоконник. Положив книгу рядом, Фиби прислонилась плечом к холодному стеклу окна и стала перелистывать страницы. Необходимо было убедиться, что от внимания не ускользнуло ничего важного. Наконец она нашла Аплакума. На странице не появилось ничего нового. Изображение демона, уничтожающее заклинание, и никаких разъяснений. Просто, как дважды два — четыре. Разочарованная, Фиби перевернула страницу и вздрогнула. На следующем рисунке был демон, еще страшнее, чем Аплакум, — огромное неуклюжее существо с лицом мумии тысячелетней давности. Глубокие, морщинистые складки, сотни острых зубов, как у вампира, и безжизненные черные глаза, таращившиеся прямо на Фиби. Руки существа были опущены вдольтела, а толстые запястья излучали сияние.

— Вандалус, — прочитала Фиби, пальцем скользя по буквам имени, написанного вверху страницы. — Надеюсь, мы с тобой никогда не встретимся. Она уже собиралась открыть следующую страницу, как вдруг внимание ее привлекла одна деталь. В строках описания Вандалусаона заметила имя «Аплакум». Сердце учащенно забилось. Фиби положила книгу на колени и стала читать. Возможно, это именно то, что она искала, — ответ на терзающий ее вопрос. «Вандалус, один из самых жестоких и могущественных демонов потустороннего мира, веками ведет войну со своим заклятым врагом Аплакумом за господство в измерениях. Если один убьет другого, то будет править демон — победитель, повергая человечество в неописуемый ужас». Фиби остановилась перевести дыхание.

— Сладкая парочка, — буркнула она себе поднос. «К счастью, в начале девятнадцатого века Старейшинам с помощью мощного заклинания удалось надолго изгнать Вандалуса на Землю».

— Изгнать на Землю? — повторила Фиби вслух, хмуря брови. — Неужели мы бы не заметили, если бы это чучело разгуливало среди нас? Заинтригованная, Фиби стала читать дальше о вражде Аплакума и Вандалуса и так углубилась в чтение, что, когда перевернула очередную страницу, ее словно окатило ледяной водой.

— Боже мой, — с замиранием сердца прошептала она. — Нет. Этого не может быть.

Пейдж откинулась на спинку сиденья лимузина, пытаясь не выдать своего восторга. Расправив подол красного шелкового платья, она, чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох и с безмятежным выражением лица уткнулась в окно. Это длилось секунды три. Пейдж бессознательно снова подалась вперед, и сердце снова бешено заколотилось в груди. Выходя вечером из дома, она опасалась, что не сумеет избавиться от сомнений, зароненных в душу предостережениями Пайпер и Фиби, но за несколько часов она даже ни разу не вспомнила о сестрах — настолько сильно было охватившее ее возбуждение. Машина остановилась на красный свет, и Пейдж машинально стала постукивать носком туфли по ковровому покрытию. Мика прыснул, и она осторожно покосилась на него. Мика сидел, откинувшись на спинку сиденья и глядя на дорогу. Поймав на себе взгляд Пейдж, он усмехнулся. Ну как ты можешь не волноваться?! — всплеснула руками Пейдж. — Мы же едем на премьеру! На настоящую презентацию… в Лос — Анджелес… где будут звезды! Вечер был полон приятных неожиданностей. Сначала Мика предложил Пейдж немного полетать на собственном самолете, а потом, усадив ее на кожаное сиденье автомобиля, которое было просторнее и удобнее дивана в ее детской, он сообщил, что ему дали два билета на премьеру нового «боевика» в Голливуде и… извинился. Вероятно, полагая, что этот жанр не в ее вкусе. Пейдж попыталась ответить как можно вежливее. «Не важно, какой фильм, — сказала она. — Главное, что увидит „вживую“ настоящих знаменитостей».

— Они самые обычные люди, — пожал плечами Мика.

— Ну да, конечно, — хмыкнула Пейдж, откидываясь назад и скрещивая руки на груди. — Хорошо так говорить, когда встречался с ними миллион раз.

— Наверное, — безразлично ответил Мика.

— Слушай, только не говори, что ты хотя бы немного не волновался, когда тебя в первый раз пригласили на подобное мероприятие, — не унималась Пейдж. Мика, медленно растянув губы в улыбке, слегка наклонился к ней. На лоб упала густая прядь темно — русых волос.

— Хорошо. Волновался. Чуть — чуть. От его близости по телу Пейдж пробежала сладостная дрожь, и она закусила губу, чтобы' не заулыбаться во весь рот. Неужели ей настолько повезло в жизни? Она не только встретила самого лучшего парня в мире, но еще и едет с ним в Голливуд! И все из — за мимолетного видения Фиби. Надо будет при первом же удобном случае поблагодарить сестру. Лимузин остановился, и у Пейдж от волнения свело живот. Выглянув в окно, она увидела перед дверцей красную дорожку и по обе стороны от нее ликующую многотысячную толпу. Ее ослепили яркие вспышки фотокамер, и сердце забилось так часто, что она едва не потеряла сознание.

— Идем? — спросил Мика.

— Угу, — выдохнула Пейдж. Мика распахнул дверцу со своей стороны, вышел из машины и захлопнул ее за собой. Этот звук вывел Пейдж из легкого ступора. Поправив бретельки платья и крепко сжав губы, она наспех поправила прическу, и в этот момент Мика открыл дверь. Пейдж опустила одну ногу на дорожку, дрожа так, словно на холодном ветру вышла из моря. Мика предложил ей руку, и она с радостью оперлась на нее, иначе точно распласталась бы на красном ковре.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Мика, заметив, как Пейдж растерянно озирается по сторонам.

— Мне не по себе, — ответила она сквозь зубы. — Никому до нас нет дела. Подожди. Люди посмотрят на тебя, решат, что ты какая — нибудь восходящая звездочка, и будут умолять тебя снизойти до автографа, — проговорил Мика низким приглушенным голосом, мягко коснувшись губами ее уха, от чего у Пейдж по коже побежали мурашки. Она засмеялась в ответ на это нелепое утверждение, но зато почувствовала себя увереннее. Взяв Мику под руку, вместе с ним она медленно пошла по красному ковру. Сначала она буквально заставляла себя улыбаться, прилагая к этому неимоверные усилия, но чем ближе они подходили к распахнутым дверям кинотеатра, тем естественнее становились ее движения. Люди обращали на них внимание. Кто — то из журналистов громко выкрикнул имя Мики, и он остановился попозировать вместе с Пейдж для фотокамер. Когда они вошли в роскошное фойе кинотеатра, Пейдж сияла от счастья. Она была ослеплена яркими вспышками, и все плыло перед глазами, зато впервые в жизни она почувствовала, что такое быть знаменитостью.

— Видишь? Ничего страшного, правда? — Опросил Мика, запечатлевая на ее лбу мимолетный поцелуй. Пейдж благодарно улыбнулась ему, сердце ее трепетало от радости.

— Я думала, будет хуже, — честно призна — рась она. Тем же вечером, после премьеры, когда они [петляли на кабриолете Мики по улицам Сан — Франциско, Пейдж была на вершине блаженства. Весь вечер она болтала со знаменитостями, попробовала вкуснейшие закуски (хотя в клубе Пайпер подавали и лучше), была окружена вниманием красивейших мужчин, моде лей, актеров, но главное — за ней ухаживал лучший парень в мире! Сегодня был потрясающий вечер, — выдохнула Пейдж, глядя на яркую полную луну в усеянном звездами небе, висевшую над самой землей. Он еще не закончился, — улыбнулся Мика, погладив ее по руке, и тепло его кожи разлилось по всему ее телу.

— Да, — кивнула Пейдж. — Ты еще не показал мне свой дом.

— Покажу, — сказал Мика, притормаживая на крутом вираже. — Надеюсь, он тебе понравится. «Я в этом уверена», — подумала Пейдж. У такого человека, как Мика, должен быть красивый, уютный дом. Конечно, если он не из тех нерях, у которых все комнаты захламлены коробками из — под пиццы, пустыми пивными банками и кипами старых рваных журналов. Однако, глядя на классический профиль Мики, уложенные гелем волосы, она могла этого не опасаться. Машина плавно скользила по трассе, удаляясь от центра города. Они ехали в горы. Пейдж, откинувшись на спинку сиденья, расслабилась, с наслаждением вдыхая ароматы ночи. Теплый ветерок трепал ее волосы. Мимо проплывали поместья, огромные особняки, деревья. Мика, наверное, жил в одном из таких домов. Сейчас Пейдж ощущала себя кинозвездой больше, чем за весь вечер в компании знаменитостей. Мика, развернув машину в тупике, остановился. Вокруг не было слышно ни звука. Тишину нарушал лишь рокот двигателя. Немея от восхищения, Пейдж обвела взглядом высокие чугунные ворота.