– Госпожа! – завопила старуха. – Я знала, что вы вернетесь! Я ждала вас, донна Рамона, я никуда не ушла, я все время была здесь, с моей госпожой! И теперь вы вернулись ко мне! Какое счастье!

Будучи лингвистически одаренной, что редко встречается у англичан, Рита владела несколькими иностранными языками: испанским, французским и немецким. Но сейчас она с трудом понимала смысл произносимых испанкой фраз.

Испуганная и смущенная, она тщетно пыталась выдернуть руки, но старая женщина цепко держала их, словно зажав в тиски. Старуха сидела, съежившись, у ног Риты, неотрывно смотрела на нее снизу вверх, и Рита невольно задрожала под этим пристальным взглядом.

Худое лицо старухи было обтянуто изрезанной глубокими морщинами темной кожей, в запавших глазницах лихорадочно горели черные глаза, обдававшие жаром. Длинные седые волосы старухи спутались и свалялись, уже много лет не зная расчески. Столь же неопрятной была и нищая одежда старой женщины.

Рите не сразу удалось прийти в себя под гипнотическим взглядом старой испанки.

– Оставьте меня в покое! – закричала девушка в панике.

Но старуха, казалось, не слышала ее слов.

– Я оставалась здесь, донна Рамона, – заклинала она. – Я ждала, я охраняла драгоценности Альваресов. Они еще здесь, их никто не нашел. Святой Деве Марии они тоже не достались, и это хорошо. Аббат был очень хитроумным, поэтому все драгоценности здесь, я сумела сберечь их для моей госпожи!

Речь старухи становилась все торопливей, и Рита уже с трудом разбирала отдельные слова. Она была убеждена, что столкнулась с сумасшедшей, и все пыталась вырвать руки.

– Вы сошли с ума, – сказала Рита, стараясь придать голосу твердость. – Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете!

И Рита, наконец, с силой вырвала руки из цепких клешней сумасшедшей.

Потом она сделала один, а затем еще два шага назад. Ее мозг, как фотоаппарат, зафиксировал эту сцену: боковая часовня в Сан-Фелипе, украшенный живыми цветами алтарь, слабое пламя двух свечей, скорчившаяся старуха со спутанными седыми волосами и горящими, как угли, глазами.

Фанатичный лихорадочный взгляд старухи словно парализовал девушку. Собрав всю волю в кулак, Рита энергично мотнула головой, стремительно выскочила из часовни и быстро побежала, громко цокая каблуками по каменному полу церкви. И только выскочив на улицу и вдохнув прохладный вечерний воздух, девушка немного успокоилась.

Что же все-таки это было? Встреча с призраком? Или с живой, но умалишенной женщиной?

Рита быстро побежала к гостинице. Ей больше не хотелось оставаться одной. Хватит с нее на сегодня!

* * *

Рита не заметила, что в аббатстве был еще один человек, не сводивший с нее внимательных глаз – испанец Ансо Гомес, гид-переводчик, сопровождавший съемочную группу из Англии.

Этот молодой мужчина с маслянистыми темными глазами и блестящими черными волосами производил впечатление весьма тертого калача и был одним из тех мужчин, которые полагают, что осчастливливают женщин уже самим фактом своего существования.

Испанец все время пытался обратить на себя внимание красавицы-англичанки, но Рите он совершенно не нравился – в нем чувствовалось что-то отталкивающее, а в его ухаживаниях – неискренность. Кроме того, Рита привыкла возбуждать интерес у мужчин, бывших не четой Гомесу, и научилась сохранять нужную ей дистанцию. Но горячая кровь и мужская гордость не позволяли испанцу осознать – ни единого шанса на взаимность у него нет!

Увидев, что Рита направилась в Сан-Фелипе одна, Гомес пошел за ней, надеясь в романтической обстановке старого аббатства растопить лед британской сдержанности. Но неожиданно его интерес переместился в совершенно иную сферу: Ансо Гомес стал невольным свидетелем странной сцены между Ритой и старухой нищенкой. Уже собравшись броситься на защиту девушки, чтобы проявить себя истинным рыцарем и спасителем, он отчетливо услышал слово «драгоценности» и фамилию Альварес!

Гомес замер в нерешительности. Что имела в виду старуха? Он видел ее здесь несколько раз, слышал, что старая знахарка живет где-то в чаще леса, и решил, что она перепутала Риту с другой женщиной. Но при чем здесь сокровища и род Альваресов? Испанец быстро смекнул, что тут кроется какая-то тайна, сулящая огромное богатство! И его мужской интерес к Рите Монк испарился в мгновение ока!

* * *

Когда Рита вернулась в гостиницу, все члены съемочной группы уже сидели за ужином. Она быстро приняла душ, надела бледно-розовое шерстяное платье, эффектно оттеняющее ее гладкую кожу цвета слоновой кости, заколола длинные шелковистые волосы тугим узлом на затылке и спустилась в ресторан.

– Я уже начал волноваться, – сказал Питер, отодвигая для нее стул: Рита всегда садилась на одно и то же место.

У девушки не было бойфренда, и все мужчины из съемочной группы ненавязчиво и подчеркнуто вежливо ухаживали за ней.

– Почему? – недоуменно спросила она. – Весь отснятый материал давно упакован.

Питер зло взглянул на нее:

– А разве тебе неведомо, что кроме профессионального ты вызываешь у меня мужской интерес? И, кстати, я волнуюсь за любого коллегу, если он внезапно исчезает!

– Прости, Питер, я ляпнула глупость.

– Ладно, главное, что ты жива и здорова. Выпьешь хереса?

– Пожалуй.

– В качестве основного блюда рекомендую заказать паэлью.

Рита с аппетитом поела и выпила хереса. После ужина Питер пригласил ее на прогулку. Вечер стоял теплый. На черном бархате неба бриллиантами сияли звезды. Из леса доносились ароматы свежей листвы и трав.

– Какая чудесная страна! – сказала Рита.

– Да, и вечер чудесный, – откликнулся Питер, обняв ее за плечи.

Рита не сняла его руку, но сразу внутренне напряглась, и это не укрылось от внимания фотографа.

– Как я понял, любовной сцены не будет? – разочарованно протянул он, и Рита тихо засмеялась.

– Питер, это когда-нибудь кончится? – спросила она ласково, чтобы не обидеть друга.

– Истинная любовь вечна! – ответил он патетически, и оба рассмеялись.

Рита и Питер были настоящими друзьями.

Они молча бродили по парку, и Рита первой нарушила молчание:

– Со мной сегодня произошла странная история…

– Когда ты улизнула? Встретила какого-нибудь знойного красавца?

Рита снова рассмеялась:

– Опять ревнуешь? Мужчина тут ни при чем. Все дело в старухе.

– В старухе?!

– Помнишь нищенку, которую ты сегодня спугнул во время съемки? Похоже, что у нее не все дома. Она сказала мне, по-видимому, что-то очень важное, но для меня совершенно непонятное.

– А что именно?

– Вот слушай! Я вошла в церковь Сан-Фелипе, там было пусто и темно. Я начала мысленно представлять себе ее былое убранство. И вдруг раздался пронзительный крик, и, прежде чем я успела что-нибудь сообразить, какая-то темная фигура с воплем бросилась к моим ногам, схватила мои руки и бешено начала покрывать их поцелуями.

– Вот это популярность! Ты должна гордиться, что тебя узнают даже в этом богом забытом местечке Испании.

Рита задумчиво покачала головой:

– Если бы все было так, как ты говоришь, Питер, то об этом и упоминать бы не стоило. Но дело в том, что старуха называла меня донной Рамоной и обращалась ко мне «госпожа». Она была в ужасном волнении, говорила очень быстро, напористо. И она сказала, что всегда знала, что я… ну, что вот та госпожа обязательно вернется, и что она ее долго ждала.

– Старуха выжила из ума и перепутала тебя с кем-то.

– Наверное, ты прав. И к драгоценностям я тоже не имею никакого отношения.

– К драгоценностям?

– Да, она говорила о драгоценностях. Видимо, она ждала какую-то донну Рамону, которой они принадлежат и которые никто так и не смог найти. Еще она что-то твердила о Деве Марии, хитроумном аббате и роде Альваресов.

– Драгоценности Альваресов?

– Да, я хорошо расслышала фамилию.