— Берегитесь ветра! — предупредил Клептон.

Все три человека облокотились на решетку и стали смотреть вниз.

Земли не было видно; ее заслоняли густые, темные облака.

Громадные крылья аэро-корабля, распростертые горизонтально, похожи были на крылья большой птицы, которая собирается спуститься на намеченное место. Внизу, закрывая солнце, расстилались серые облака, принимая по краям серебристый оттенок. Потом сквозь разорванные облака показалось Средиземное море, едва видимое, как сквозь сетку сильного дождя. Вдруг показалось солнце и залило все ослепительным светом.

Сэнт-Клер оглянулся вокруг. Грудь его широко вздымалась; несказанная радость охватила все его существо, и он долго вглядывался в необозримое пространство.

— Где мы? — сказал взволнованный голос.

Оба начальника оглянулись и увидели Пири, бледного, с горящими от радости глазами.

Клептон улыбнулся, а Фламмарион любезно ответил:

— Час ходу, по 200 километров в час мы сделали немного более 200 километров, Пири. Мы находимся над Средиземным морем, около ста километров на север от алжирского берега.

Клептон подошел к рупору, прикрепленному к решетке.

— Алло!.. Дервинг!.. Возьмите угол, чтобы подняться на 6000 метров в течение двух часов. Скорость 300 километров!.. Хорошо.

— Держитесь крепче, — продолжал Клептон. — Через три минуты нам нельзя будет оставаться на платформе. Нас снесет ветром.

— Пойдем, посмотрим экипаж.

Они сошли по той же лестнице в коридор, прошли на передний конец Кондора, открыли маленькую дверцу в будку пилота, который сидел неподвижно, не оборачиваясь.

Перед ним было круглое окно из толстого стекла, через которое он смотрел вперед. У ног, другое окошко открывало вид на море.

Клептон объяснил все подробно своим спутникам. Потом они зашли в каюту для экипажа и, наконец, прошли в машинное отделение, где главный механик, Дервинг, сидел перед какой-то машиной, наблюдал за ней, смазывал…

— Все в порядке? — спросил Клептон.

— Все в порядке! — отвечал механик.

Одного механика достаточно было, чтобы пустить в ход и управлять этим мотором со сжатым воздухом и электрической машиной. Все здесь было чисто и блестело, как на выставке.

Еще раз Сэнт-Клер не мог удержаться, чтобы не выразить Клептону своего восторга. А Фламмарион прибавил:

— Вы в самом деле гениальный человек. Кто бы мог поверить, что в этих цилиндрах заключается такая чудесная сила, которая нужна Кондору для его движения в воздухе.

Была ли это иллюзия? Но Сэнт-Клеру казалось, что в словах астронома слышна ирония.

— Ба! Но это очень просто, — сказал Клептон. — Нужно было только немного поискать и найти… Все это изобретение теперь просто детская забава… Посмотрите, нужен только один знающий человек, который бы наблюдал за машиной, смазывал ее…

— А что, если бы что-нибудь сломалось? — спросил шутя Сэнт-Клер.

— Вы знаете, — сказал Клептон, — что все сделано безукоризненно. Самый большой риск был бы при падении; но Кондор упал бы на землю, как парашют, а на воде он бы поплыл.

— Все это мне известно, — сказал Сэнт-Клер, — но каждый раз, когда вы мне это повторяете, я прихожу в восторг.

Произведя осмотр всех помещений, полные изумления перед гениальной простотой устройства аэро-корабля, все три сообщника вошли в каюту с картами.

Фламмарион бросился в кресло, положил голову на руки и, казалось, погрузился в бесконечные научные размышления, к каким способен только астроном.

Что касается до Сэнт-Клера, он уселся за стол, говоря:

— Я хочу высчитать, за сколько часов мы будем на пересечении 1° южной широты и 20° восточной долготы.

— Считайте, — сказал Клептон, — я буду курить.

И он закурил сигару в то время как Сэнт-Клер справлялся с картой и писал цифры на бумаге.

Через четверть часа он сказал:

— Господа!

— Что такое, друг мой? — сказал Клептон, в то время как Фламмарион поднял голову, как будто пробудившись от сна.

— От Алжира таинственная станция XV-ти находится на расстоянии 4500 километров с птичьего полета. Кондор все время будет идти 300 километров в час?

— Да!

— Таким образом путешествие от Алжира до станции займет 15 часов.

— Превосходно!

— Мы пройдем над Алжиром в 9 часов с минутами, а завтра, 12 октября, немного раньше часа утра мы будем над станцией XV-ти…

— Теоретически да, — сказал Фламмарион. — Но надо иметь в виду следующее: подходя, нам надо будет замедлить ход… Таким образом мы прибудем точно в час утра.

— Отличное время, — сказал Сэнт-Клер, — это будет среди ночи… Мы можем наблюдать в бинокли, не рискуя быть замеченными.

— Конечно! — сказал Клептон. — Но адмирал Сизэра… Что вы с ним сделаете?.. Мы не пройдем над Браззавилем?

— Ах! — воскликнул Сент Клер, ударив себя по лбу. — Эта таинственная станция XV-ти так меня заинтересовала, что я не думаю больше об адмирале. Ну, в таком случае остановимся над Браззавилем, я сойду на землю, переговорю с адмиралом, который будет очень удивлен, увидев меня так скоро…

— И затем, после часовой остановки, мы отправимся на станцию XV-ти, — сказал Фламмарион.

— Совершенно верно! — подтвердил Клептон.

И он снова взял свою сигару, тогда как Сэнт-Клер, развернув большую карту независимого государства Конго, отмечал что-то маленькими красными и синими черточками на белом листе и нагромождал цифры на цифры…

Что касается Фламмариона, он по-прежнему погрузился в мечты о планете Марс и о способах, которыми воспользовались пятнадцать похитителей, чтобы перенести туда своих пленниц.

В чистом небе, под жгучими лучами солнца, Кондор летел на всех крыльях, наполняя беспредельное пространство ритмическим шумом своей могучей машины.

В тот же день, около полуночи, Кондор медленно прошел в тысячи метрах над Браззавилем. С помощью сильного ночного бинокля Клептон открыл в окрестностях столицы французского Конго что-то вроде обширной просеки, среди уединенного леса.

Ровно в полночь Кондор планировал на высоте ста метров над землей. Пири О’Бриен был спущен в шлюпке, осмотрел окрестности и окружающие кустарники; потом вернулся опять на Кондор.

— Итак, решено, — сказал Клептон по возвращении О’Бриана. — Мы вас ждем здесь.

— Да, — ответил Никталоп.

Сэнт-Клер пожал руки астроному и англичанину и три минуты спустя был на земле. Кондор забил крыльями, сразу поднялся на воздух и исчез в звездном небе.

Пронзительные глаза Сэнт-Клера позволили ему быстро ориентироваться в темноте глубокой ночи. Он направился по тропинке, которая, по наблюдениям с Кондора, должна была вести в Браззавиль.

Исследователь знал с давних пор столицу Конго. Он отправился во дворец губернатора. Перед дверью шагал часовой.

— Друг мой, — сказал Сэнт-Клер, — позовите начальника поста.

Солдат закричал, и почти тотчас же на пороге смежной двери показался унтер-офицер.

— Сержант, — сказал Сэнт-Клер, — доложите г-ну адмиралу, что г-н Дюто из Парижа хочет его видеть. И передайте ему это.

Тон был такой авторитетный, что сержант взял карточку ночного посетителя и бросился во дворец…

Через минуту Сэнт-Клер пожимал руку адмирала Сизэра и его адъютанта.

Объяснения с одной и другой стороны были быстры и точны. По мере того как Сэнт-Клер говорил, г-н Сизэра и Дамприх все более таращили глаза. В особенности им показалась забавной идея, что знаменитому Фламмариону, может быть, на практике придется проверить все то, что он писал о планете Марс. Адмирал сиял, потому что, как ни велики были препятствия к достижению цели, судьба все время, казалось, благоприятствовала ему, и он мог убаюкивать себя надеждой найти и освободить Ксаверию и Ивонну и их подруг по плену.

Действительно, ни одному отцу никогда не пришлось проехать 5,600,000 километров междупланетного пространства, отделяющих землю от планеты Марс, преследуя похитителей своих дочерей. Самая богатая фантазия никогда не могла сравниться с этой печальной действительностью…