На одном из таких самолетов и попали в Россию Джек Стивенсон и его краснокожий приятель с непроизносимым именем на Ч. Им удалось вместе с несколькими из оставшихся в живых пассажиров, забаррикадироваться в той части салона, который был когда-то отведен под места первого класса, и успешно уберечь не только себя любимых, но запертых в кабине пилотов, от загребущих лап живых мертвецов. Так и приземлились. Джек попросился в отряд к Велесову прямо там, только-только вывалившись из самолета. Тогда Всеволод не придал словам спасенного американца особого внимания. Но тот оказался упорным. Его заметили в отделе пиара и решили припрячь на ниве укрепления межнациональности охотничьего контингента Москвы и Московской области. Так в команду Велесова впервые за всю ее почти пятнадцатилетнюю историю попали американские гастарбайтеры. Примечательно, что умрюнцы работать с Джеком отказались сразу и наотрез. Но того это не смутило, и он притащил в напарники индейца. Тот, в отличие от Америкоса, вызвал в рядах угрюмой части охотничьей команды некое оживление. Русик, которого Велесов с упорством маньяка, не слушая ничьих увещеваний, продолжал учить нормально говорить, сумел донести до напарника мысль о том, что в отличие от Джека для Радуги нашелся бы напарник в одном из четырех могильников Москвы. Но Велесов постановил, что рано пока радовать краснокожего известиями, надо для начала присмотреться и к нему, и к его бледнолицему приятелю.

Русик только плечами пожал. Этот жест у юного умрюнца получался особенно выразительно. Иногда Всеволоду, наловчившемуся распознавать настроение напарника по мельчайшим деталям, казалось, что пожатием плеч тот может обозначить любую, даже самую сложную эмоцию. Но, разумеется, никто кроме Велесова не мог похвастаться такой наблюдательностью. Поэтому в порыве самокритики Всеволод порой начинал задумываться о том, что все это сам же себе придумывает, а потом верит, что его напарник не равнодушно взирающее из глубины веков нечто странное и непознанное, а существо, обладающее душой, схожей с человеческой по своим свойствам, проявляющихся в чувствах и порывах. И все-таки, какая жалость, что умрюнцы не могли нормально говорить, и в этом плане, в отличие от всего остального, практически не поддавались обучению. Потому и заслужили в охотничьих кругах ироничное прозвище угрюмцы. Зато, как бы противоречиво это не звучало, эти ребята с успехом осваивали грамоту. Писать не писали, зато читали с удовольствием, побуждая своих напарников-людей регулярно пополнять домашние библиотеки как старыми так и новыми авторами. Русик, к примеру, очень любил фантастику и фэнтези начала века, а вот Семен Шурки Коваля и Яшка Силая фанатели от детективной классики. Даже умудрялись с разрешения напарников обмениваться бессмертными историями о приключениях Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро, Ниро Вульфа и других знаменитых детективов. А некоторые перечитывали по нескольку раз. Но никогда не отвечали на вопросы напарников чем привлекло и запомнилось то или иное произведения. В этом плане им повезло больше, чем Русику, которого Всеволод до сих пор не оставлял надежд однажды растормошить и вывести на чистую воду. Напарники Семена и Якова были уже взрослыми, состоявшимися людьми. Силай был успешно женат, сейчас его ненаглядная Маня ждала первенца, чем будущий папаша неимоверно гордился. А Шурик был отцом двух неугомонных мальчишек — Сережки и Вовки, восьми и десяти лет соответственно. Маму их умрун погрыз аккурат перед рождением Сережки. Так что младенца вынимали уже из трупа, который вот-вот должен был ожить. Пока было неясно, как такое могло сказаться на мальчишке, но раз в полгода Шурик водил младшего сына на плановый осмотр в Склиф. Пока никаких отклонений у мальчика не выявили, но фиг его знает, что будет, когда тот подрастет. Так что этим двум взрослым мужикам было точно не до того, чтобы измываться над нелюдимыми напарниками и вытягивать из них неохотно дающиеся им слова. А вот Велесов был не в меру настойчив, что и сам осознавал, так что Русику приходилось несладко. Но Всеволод утешал себя тем, что тому явно с каждым разом становилось все труднее сдерживаться. Потому что могут они говорить. Вот могут и все тут. Просто не хотят, упрямцы, хоть режь. Поэтому только и нужно переупрямить. Такая вот нехитрая жизненная философия, точнее, жизненное кредо капитана внутренних войск Велесова — переупрямь угрюмца и будет тебе счастье, вон оно как.

Выживших не было. Пилотам, сумевшим успешно посадить самолет с ломящимися к ним из основного солона зомбями, не повезло. Сидели бы себе в кабине и нос не высовывали, пока охотники во главе службы зачистки отстреливали их инфицированных пассажиров. Так нет же, на подвиги этих придурков потянуло, вот и допрыгались. Попытались прорваться через толпу озверевших зомби самостоятельно. Наверное, думали, что так будет быстрее. Да еще и девочку лет двенадцати за собой поволокли. То ли они была дочкой одного из них, то ли сестрой, уже не важно. Потому что из развороченного самолетного брюха один из пилотов вытолкнул ее на трап прямо в руки Джека, но сам выбраться не успел. Его втянули обратно в самолет подоспевшие мертвецы. Вот только и девочка, которую он так старался спасти, не выжила. Превратилась в полноценного умруна за то время, что Джек нес ее к машине скорой помощи. Флюиды умрюнцев еще не успели просочиться под кожу, поэтому у малышки не было шансов. Без респираторной маски она заразилась, пока вместе с последним оставшимся в живых пилотом пробиралась к трапу. Джек не сплоховал. Четырежды прострелил новоявленному зомби голову из своего глока, с которым не расставался с тех самых пор, как попал в Россию на одном из таких же рейсов смерти. Ему предлагали сменить оружие на российское, но Америкос заявлял, что хотя бы в этом хочет остаться патриотом. Пока привезенные с собой запасы боеприпасов не кончатся.

— Хорошо сработано, — сказал ему Всеволод и похлопал по плечу.

На что Джек грязно выругался на родном языке и сплюнул на асфальт, где все еще вяло трепыхался маленький, но кровожадный зомби. Руслан, который всегда был где-то поблизости от Всеволода, наклонился и одним сильным рывком оторвал девчонке голову, после чего распрямился как пружина и отшвырнул ее от себя, словно футбольный мяч во время розыгрыша. И уже через пару мгновений несколькими нечеловеческими скачками преодолел отделяющего его от самолета расстояние и присоединился к сородичам, совместными силами успешно истребляющим лезущих во все стороны зомби.

Зрелище было не для слабонервных. Умрюнцы изначально не признавали никакого оружия, поэтому рвали мертвецов на куски в буквальном смысле руками. Чистильщики и врачи скорой помощи старались лишний раз не смотреть в их сторону. А вот охотники не отворачивались. Смотрели, потому что в такие моменты особенно остро ощущалась та призрачная связь, о природе которой за прошедшие двадцать лет было написано немало высокоумных изысканий, но к истинному понимаю этого феномена не приблизился ни один из теоретиков. Впрочем, практикам объяснения тоже не давались. Они просто чувствовали, и так же могли лишь гадать о природе этих чувств. И все же, эта эфемерная связь в моменты наивысшей жизненной активности напарников-умрюнцев ощущалась охотниками весьма остро. Круче оргазма — как-то сказал о ней Димка Бублик и добавил — как наркота, бля….

У Джека не было своего умрюнца, но они с Радугой так же не отрывали глаз от самолета и беснующихся клоунов. Наверное, тем самым американец и индеец пытались ощутить сопричастность с другими охотниками. Но Всеволоду не давала покоя мысль о том, что именно Джек стал первым человеком, с которым умрюнцы наотрез отказались сотрудничать. Руслан по такому случаю, только взглянув на потенциального охотника, рекомендованного руководством, сумел без заикания выдать твердое нет. Что же с этим Джеком было не так Почему он с первого взгляды им не понравился Как бы расшевелить Русика, чтобы нормально все объяснил Ну, не верил Всеволод, с детства не верил, что умрюнцы на самом деле так бессловесны, как принято о них думать. За этим их неумением нормально говорить и связывать отдельные слова в полноценные предложения кроется какой-то секрет. И все пятнадцать лет, что Велесов знал Руслана, он пытался подобрать ключик к своему таинственному напарнику. Правда, кроме банального любопытство, к активным действиям его подталкивало еще одно немаловажное обстоятельство.