— Идемте, — решительно кивнул Альказ, одним движением оказываясь на ногах.

С сотней предосторожностей перебравшись в подсобное помещение, ксеносы быстро переложили все хранившиеся в двух железных шкафах вещи и, обеспечив себе укрытие, устроились у двери. По молчаливой договоренности, они решили отслеживать любое передвижение мягкотелых по кораблю. Сам Альказ, после рассказа верховного, вполне допускал предательство изгоя.

Тяжелые шаги десятка людей гулко раздались по стальным плитам палубы. Настороженно переглянувшись, ксеносы дружно прильнули к щели, оставленной между дверью и переборкой. Несколько человек в разукрашенной форме, проходя по коридору, то и дело задавали вопросы капитану судна. Ткнув пальцем в дверь их каюты, чиновник спросил:

— Что здесь?

— Каюта моего помощника, — быстро ответил пират. — Изволите взглянуть?

— Не стоит, — поморщился чиновник и неспешно двинулся дальше. Дойдя до двери, за которой прятались ксеносы, он ткнул пальцем в косяк и, повернувшись к пирату, повторил вопрос:

— Что здесь?

— Боцманское помещение. Грязное белье, спецодежда ремонтной бригады и прочие мелочи, — быстро пояснил изгой. — Корабль большой, приходится отводить помещения под подобные нужды на каждом ярусе. Открыть?

— Не надо, — покачал головой чиновник, презрительно скривившись.

Максвелл понимающе кивнул. Нюхать вонь грязного белья и замызганной спецодежды было мало приятного. Таможенник важно проследовал дальше, а техножрец, бесшумно выбравшись из своего укрытия, тихо рассмеялся:

— Похоже, я слишком увлекся.

— Зато теперь у нас есть хоть какое-то подобие уверенности в его лояльности, — ответил Альказ, выбираясь из шкафа.

— Что будем делать? — спросил верховный.

— Я предлагаю подождать, пока корабль снова не начнет двигаться, и только потом вернуться в нашу каюту, — ответил Альказ.

— Согласен, — помолчав, кивнул верховный.

— И еще. Могу я попросить вас никому и никогда не рассказывать о том, как мы прятались от мягкотелых? — осторожно произнес ксеноброн.

— И не собирался, — ответил верховный с усмешкой в голосе. — Немного чести скрываться среди грязного тряпья.

— Вот и я о том же, — вздохнул Альказ, устраиваясь прямо на полу.

Теперь им оставалось только ждать и надеяться, что изгой сохранит свою лояльность к ним и дальше.

Перелет до Нью-Лондона занял у Старого Лиса почти неделю. Сняв номер в гостинице средней руки, он первым делом связался со своим банком и, убедившись, что все его деньги остались нетронутыми, с облегчением перевел дух. Находясь в имперской тюрьме, он вполне допускал, что служба безопасности этого странного государства вполне могла воспользоваться исчезновением владельца счетов и таким образом пополнить казну службы.

Но, как оказалось, все его опасения были напрасны. Теперь нужно было успокоиться и решить, что делать дальше. Заниматься личной жизнью в ожидании звонка от главаря террористов Старый Лис посчитал неосмотрительным. Любая привязанность, любое имущество делало его уязвимым. А значит, он становился потенциальной жертвой. В его ситуации это было смертельно опасно.

Решив на время притихнуть, Старый Лис приобрел себе смену одежды и на этом остановился. Бездумно тратить все с таким трудом нажитое он не собирался. Из своего номера он выходил, только чтобы принять пищу и приобрести информационный пакет, заменивший былые газеты. В таком режиме он прожил почти две недели, когда вдруг, среди ночи, его разбудил пронзительный сигнал коммуникатора.

Бросив взгляд на неизвестный номер, он сделал глубокий вздох, заставляя мозг сбросить сонную одурь, и, нажав кнопку ввода, решительно произнес:

— Я слушаю вас. С кем имею честь?

Вопрос был не праздным, так как экран коммуникатора оставался темным.

— Добрый вечер, мистер Олири, — послышался бархатный баритон, и Старый Лис почувствовал, как по спине побежали ледяные ручейки страха. — Надеюсь, я не разбудил вас?

— Признаться, разбудили, — автоматически ответил Лис.

— Приношу вам свои искренние извинения. Но я был просто вынужден побеспокоить вас.

— Я слушаю, — коротко ответил Лис.

— Скажите, мистер Олири, как быстро вы сможете добраться до Вавилона?

— А что мне там делать? — искренне удивился Старый Лис.

— Повидаться со старыми знакомыми и немного развлечься. Так сколько времени это займет?

— Простите, но я бы предпочел обойтись беседой на расстоянии, — ответил Лис, собрав в кучу остатки всей своей наглости.

— Простите, мистер Олири, но в свете известных вам обстоятельств я просто вынужден настаивать на нашей встрече.

— И все же я бы предпочел передать вам всю нужную информацию пакетными сигналами, — продолжал упираться Старый Лис.

— Мистер Олири, я не хотел бы произносить подобных слов, но вы не оставляете мне выбора. Хотите пообщаться с моими уборщиками?

— Вы не понимаете. Именно из-за известных вам обстоятельств я и хотел бы обойтись виртуальным общением. Поверьте, в данных обстоятельствах я не самый приятный собеседник, — быстро сказал Лис, намекая на возможную слежку.

— Ценю вашу заботу, мистер Олири, но, к сожалению, вынужден настаивать. Именно из-за этих обстоятельств я не могу положиться даже на связь. Вы меня поняли?

— Вполне.

— Отлично. Я всегда говорил, что вы очень умный человек. Итак, завтра утром вы возьмете билет на ближайший рейс до Вавилона. В порту вас встретят. Ни о чем не беспокойтесь. А главное, не задерживайтесь, — добавил араб, и коммуникатор замолчал.

Вздохнув, Старый Лис достал из ящика прикроватной тумбочки выданный ему коммуникатор с одним-единственным номером, занесенным в память прибора. Нажав кнопку срочного набора, он дождался ответа и тихим, безжизненным голосом сказал:

— Он позвонил. Требует, чтобы я завтра же вылетал на Вавилон. Что мне делать?

— Лететь, — послышался в ответ равнодушный голос. — Можете остаться. Это вам решать.

— Я понимаю, что влип. Но мне нужно прикрытие. Помогите мне, — проговорил Старый Лис, едва не с мольбой.

— Этот вопрос вне моей компетенции, но я передам вашу просьбу.

— Очень вас прошу, — быстро добавил Лис.

— Я же сказал, я все передам, — терпеливо повторил собеседник и, не дожидаясь ответа, отключился.

Понимая, что разговор окончен и перезванивать бесполезно, Старый Лис отложил коммуникатор на тумбочку и, откинувшись на подушку, задумался. В этот момент выданный ему прибор издал странный звук и, выбросив в воздух клуб серого дыма, сгорел. Удивленно глядя на безвременно погибшую технику, Старый Лис ощутил свое полное одиночество. Чувство это было настолько глубоким, что ему вдруг захотелось открыть окно и в полный голос завыть на луну.

Понимая, что уснуть уже не сможет, Старый Лис оделся и, вызвав такси, отправился в космопорт. Уложить вещи и рассчитаться за номер для старого бродяги было делом нескольких минут. Ему в очередной раз повезло. Ближайший рейс до Вавилона отправлялся ранним утром. Купив билет, Старый Лис прочно обосновался в баре, решив провести остаток ночи в компании старого, доброго приятеля алкоголя. Чтобы выспаться, время у него еще будет. А сейчас нужно было выработать основную линию защиты.

Заказав у бармена сразу бутылку скотча, он предупредил этого высокого, крепкого парня, что обязательно должен попасть на рейс до Вавилона и что в случае его самоустранения об этом надо позаботиться. Заметив мелькнувшую в пальцах странного посетителя купюру крупного достоинства, бармен молча кивнул и, бросив взгляд на часы, отошел в сторону. Плеснув в стакан сразу на три пальца, Старый Лис вылил напиток в глотку и, отдышавшись, налил снова.

По пищеводу пробежал жаркий комок, и в голове слегка прояснилось. Сделав еще глоток, Старый Лис тяжело оперся локтями о стойку и задумался. Скрывать то, что все участники экспедиции, отправленной на Спокойствие, арестованы, было по меньшей мере глупо. Исчезновение такого количества боевиков не могло пройти незамеченным. Значит, нужно исходить из того, что вся эта операция была подготовлена из рук вон плохо.