21-28 сентября 2010 года.
Прекрасно море, но равнины,
Леса и топи, тихие долины -
Мир детства моего -
Во мне рождают грусть и торжество.
Какое здесь раздолье!
И человек на воле
Возносит ввысь встречь солнцу по крылу,
Подобен гордому орлу,
Окидывает взором мирозданье,
Как грезу и свое созданье,
Он дух его
И торжество!
Весенний день сияньем нежным света
Благоухает, и полна привета
Вся в зелени, в цвету Земля
В летящих трелях соловья,
И небо от рассвета до заката
Неслышной музыкой сверкает,
И человек возносится все ввысь,
Как жаворонок трепеща: «Дивись!»
Он с виду юн, в движеньях истый франт,
Он наш герой, философ-музыкант,
В глазах веселость до усмешки,
Сам мал, а все вокруг лишь пешки,
Поскольку важен, как дитя,
Что новый мир творит шутя,
Каскадом звуков постигая
Стремления души без края...
Он здесь, за фортепиано, нет,
Он там, где вешний свет
Играет бесподобно на просторе,
Купаясь, как дельфины, в море
И в небо возносясь
В слепящих звуках, как сейчас.
А с волн бегущих радужная пена
Слетает переливами Шопена,
И птичий гам по всей Земле
Возносится во звездной мгле
В призывных пересвистах
В лесах недремлющего Листа...
В московских улицах весна,
И небо лучезарное без дна,
Как море, где снуют дельфины,
И изумрудны вновь долины...
Он весел и смущен до слез,
Как под дождем весенних гроз.
- Я снова юн, что ж делать?
Ко мне вернулось детство,
И я влюблен... Прости!
- Оставить нас, уйти,
Когда мы счастливы все вместе,
И я, и ты, и дети...
Тебя не узнаю...
- Я вас по-прежнему люблю.
Поэтому тут нет измены.
- У нас не будет перемены?
- Как знать? Я не приемлю лжи...
- Теперь хорошего не жди.
С женою, тоже пианисткой,
Он думал просто объясниться.
- Она юна, как юн я был,
Когда впервые полюбил...
Мы переписывались тайно
И виделись случайно,
Но счастьем жизнь была полна,
Как в море плещется волна.
Вновь свежесть чувств и нега,
Как в первый день от снега,
Мелодией струится кровь...
- Здесь посягают на любовь
Твою ко мне и к нашим детям,
И нет измены? Бог свидетель...
- О, не взывай к нему. Я с ним расчелся.
- Так ты и с нами разошелся
В понятиях любви, добра и зла?
- У юности моей любовь взошла
Самосознаньем личности пред миром,
Не перед немощным кумиром,
Который лишь глумиться мог,
Любовь разыгрывая, бог!
- Ты вновь в тисках: твоя богиня, -
Дадим же ей такое имя...
Твоя любовь из юности взошла.
Ее любовь себялюбиво зла...
Другая бы любя сокрылась.
У юности достойной крылья,
Не у нее, твои нужны
Ей для полета в дни весны...
- В полеты уношусь один, могучий,
В грозу сквозь кучевые тучи,
И чрез созвездия всегда один,
Как дух, всесветный господин.
- Ты всем хорош, откуда же гордыня?
- От Люцифера...
- Дьявола то имя!
- Нет, ангел светоносный - образ мой,
Взлелеянный моей мечтой,
Мечтою человеческого духа,
Вселенной зренье, ухо,
А без него она сплошная тьма
И света всепобедного тюрьма.
- Ты музыкант, а не философ...
Зачем тебе еще и слово?
Будь в музыке ты чародей,
Пронзая дали без людей
В призывах к совершенству...
Зовешь еще к священству...
- О, Вера, ты мила, проста,
И в горе, и в любви, как красота
И за тобою правда,
О, будь же рада
Тому, что было, лучше нет,
Любовь ведь движет свет...
Она всегда стремленье
И новое рожденье
Во красоте!
- То упованье лишь в мечте!
То звуки музыки мгновенной...
- Летящей вечно во Вселенной...
- Прекрасны в музыке мечты,
Как перлы красоты...
- Мой дух возносится, озвуча
Свой страх, как громом туча,
И с молнией играя, будто Зевс,
Могучий и влюбленный весь...
- Со Зевсом спорить я не стану.
Влюбленность детскую за тайну
Хранил бы лучше как поэт,
Восторгами пронзая свет,
Скорбя, торжественно ликуя
И совершенства лишь взыскуя...
- А счастье юности - любовь,
Когда она восходит вновь,
Не здесь, - в полете дерзновенной
В потоках света во Вселенной?
- Я перепиской нот - о, красота! -
«Божественной поэмы» занята.
- Прости! Ведь решено уехать,
И это словно зов, как эхо
Стремлений детства за мечтой:
В Швейцарию уедем всей семьей!