- Ёся Цандер, судя по подошве. Только у него на всей реке такой характерный руст на подошве сапог. Специально делал, чтоб выделиться. Вот он его и подвёл. А замести след, видать не подумал. Привык ни от кого не прятаться.

  - Напрасно, - тихо, со скрытой угрозой в голосе откликнулся первый всадник. - В этот раз тебе Ёся было бы лучше изменить своим привычкам. Теперь мы знаем, где и у кого искать твоего попутчика.

  И не задерживаясь, два десятка всадников устало двинулись берегом большой реки дальше к устью. Только туда могла пойти лодья работорговца. Там был его дом, и там собирались искать своего беглеца эти люди. И судя по целеустремлённости, с которой они двинулись дальше, отказываться от погони они даже не подумали. Ни время, ни расстояние им было не важно. Этим людям заплачено было вперёд. А у большинства были на то и личные причины.

  Князь Подгорный Дмитрий Сергеевич в этот раз оказался в слишком близкой доступности, и слишком многим за последние годы он здесь насолил. А по собственному нерадению упускать такую прекрасную возможность на мести хорошо ещё и заработать, преследователи отказываться не собирались.

  * * *

  Полдень третьего дня неторопливого путешествия по реке ничем не отличался от двух предыдущих. Разве что, сегодня новый пассажир лодьи работорговца попросил подать ему в маленькую коморку, отведённую для него на носу ушкуя, горячий плотный обед. Все предыдущие дни до того пассажир перебивался лишь парой стаканов холодного лимонного чая и рулетом из большого ломтя тонкого пресного ржаного хлеба с тонким слоем жирной мясной начинки внутри.

  На третий день, видимо выспавшись, или просто устав питаться всухомятку, пассажир запросил горячего борща. И теперь с явственно видимым на лице непередаваемо чувственным наслаждением, втягивал носом восхитительные ароматы любимого блюда.

  - Сколько раз с тобой сталкиваюсь, а повара у тебя всегда самые лучшие, - с удовольствием похвалил он хозяина, вольготно раскинувшегося на подушках по другую сторону низкого стола между ними. - И каждый раз новые.

  - И новые, и каждый раз самые лучшие, - недоумённо пожал он плечами, как бы не понимая что в этом странного или непонятного. Ему то всё ясно. А почему другие того не понимают, он сам искренне не понимает. - Как тебе это удаётся? Поделись секретом.

  - Просто нанимаю повара вместе с его семьёй на весь рейс, и он знает, что если будут плохо готовить, то его семья сразу очутится в рабских бараках где-нибудь очень далеко от родного дома.

  - И это помогает? - неподдельно удивился пассажир, изумлённо уставившись на хозяина.

  - Нет, конечно, - расплылся в ехидной улыбке хозяин. - Просто я сразу отбираю лучших при найме на работу, - тихо рассмеялся он, откидываясь назад, на подушки. - И у меня всегда есть большой выбор.

  - А потом продаёшь всю семью вместе с поваром кому-нибудь в конце рейса и нанимаешь новых, - понятливо кивнул головой пассажир. - Толково. Очень толково, - как-то неопределённо согласился он со сложившейся практикой работорговца. - И в конце спрашивать некому, незачем и никаких концов.

  А не боишься огласки? - вдруг кольнул он работорговца холодным взглядом. Словно тень проскочила у него по лицу, но тут же растаяла, так что работорговец ничего не заметил. - Шила в мешке не утаишь, - холодно проговорил он. - Так скоро и наниматься к тебе никто не будет.

  - Ну. Почему же кому-нибудь, - улыбнулся покровительственно работорговец. - У меня давняя и постоянная клиентура, давно устоявшаяся. Вы, князь, кстати, один из таких давних торговых партнёров нашей семьи. Ваше Торфяное плато - самый лучший ваш проект за все последние годы. К тому ж, кому кого продать я знаю ещё в самом начале рейса. А в таких вопросах как продажа свободных, бывших свободных людей, - тут же с усмешкой поправился он, - требует особо тщательного подхода. Тут промашки не должно быть. Тут дело тонкое. Узнает кто, и конец моей торговле на реке.

  - Но вы же не скажете, - вдруг сам в свою очередь неприятно улыбнулся князю, глядя прямо ему в глаза.

  Не дождавшись ответа, словно ничего и не произошло, невозмутимо продолжил:

  - Поэтому я всегда торгую в разных местах. Стараюсь, по крайней мере, - тут же поспешно поправился он.

  Ну да ладно, князь, - откинувшись на мягкие подушки у себя за спиной, работорговец вальяжно махнул рукой. - Вернёмся к нашим делам, князь. Вижу, вы уже оправились после ухода от погони, отоспались, отъелись. Так вот мне бы очень хотелось узнать, что там у вас произошло? И почему вы вернулись один. Где ваши люди?

  - Отправили свой знаменитый отряд, куда по делам? - кольнул он человека, называемого им князем, колючим, льдистым взглядом из-под больших кустистых бровей. - Ещё что-то появилось интересное?

  - Отправил, - широко и равнодушно зевнул его собеседник, названный хозяином князем. - Отправил, - тихо повторил он. - Только не я, а те, что гнались за мной. Отправили туда, откуда обратной дороги нет. Туда, куда отправили и вашего Изю. В Край Вечной Охоты, как говаривали в иных местах.

  - Вот как? - внешне невозмутимо отозвался работорговец, лишь слегка, едва заметно шевельнув своими кустистыми бровями. - Мне это перестаёт нравиться. Что-то последнее время у нас с вами большие потери. А это негативно отражается на бизнесе. Торговля живым товаром дело тонкое и требует особого внимания. Вы не находите, князь? Как только мы связались с вами и с вашими делами в Приморье, у нас сразу же появились потери. Сначала, в совершенно простом казалось бы деле убивают Изю, который всегда выходил живым из всех проблем, - сухим, нейтральным голосом подчеркнул Еся свою мысль, - а потом гибнут ваши люди. Все шестеро.

  - Пятеро, - равнодушно поправил хозяина вольготно раскинувшийся на мягких подушках гость. - До шестого ещё не добрались, и думается мне, не доберутся. По крайней мере, скоро. Никто не сможет связать его с нами. Со мной, - тихо поправился князь.

  И это хорошо. А то с некоторых пор, тут вы, Ёся, правы, - с горечью кивнул он головой каким-то своим мыслям, - у нас слишком большие потери пошли. Этот наш барон, - князь раздражённо поморщился, - взял плохую манеру отвечать ударом на удар. А последнее время ещё хуже стало. К нему словно мухи на дерьмо липнут все обиженные, и этот мерзавец их привечает. Это крайне плохая для нас тенденция. И я не удивлюсь, что и та история с казнью вашего помощника Изи тоже его рук дело.

  - Не его, - негромко проговорил работорговец. - А его товарища, друга и компаньона или ещё как хотите, назовите. Некоего Димона Счастливчика, как его совсем недавно прозвали в кругах трофейщиков, куда он заочно, ста процентами голосов был принят.

  - Что-то новое, - лениво отозвался пассажир. - Первый раз такое слышу, чтобы в узкопрофессиональную среду трофейщиков, куда постороннему попасть практически невозможно, принимали. И принимали заочно. Да ещё к тому же ста процентами голосов за.

  - Ну, - работорговец равнодушно пожал плечами. - Если всех поить без просыху пять дней, да самыми лучшими напитками, то и не такое возможно. А он поил. Ровно пять дней, пока выборщики, вместе с выбираемым, не пришли в совершенно невменяемое состояние. Тогда они его и приняли в свои славные ряды. А потом ещё пять дней все дружно выходили из запоя, с соответствующими весёлыми приключениями на стезе безудержного пьянства.

  Потом протрезвевшие трофейщики решили его исключить, но он куда-то пропал. Что-то их отвлекло, а потом и вовсе забылось. И теперь наш с вами товарищ формально относится к данной группе товарищей. Хотя слухи доходят, сильно с ними не ладит. Что совершенно непонятно.

  - Что-то я вас не понимаю, - поднял на работорговца тяжёлый взгляд его гость. - Вы ему завидуете? Я вас правильно понял?

  - Завидую, - тяжело вздохнул работорговец. - Завидую его молодости, удаче, щедрости, с которой он горстями раскидывал самородный жемчуг по полу трактира, когда гулял.