— Эта история нелепа. А если представить себе, что факты правильны,' то с какой стати Сирак старался меня выгородить?

— Вы не догадываетесь? Причина, между тем, проста. Это только потому, что письмо к вашей сестре было написано совместно с вами! Это была часть вашей маленькой махинации... и казалось, что тем же ударом вы сможете уничтожить и Сирака. Кстати, полиция может подумать, что это вы убили Сирака. Прибавлю, что я со своей стороны не верю, что это вы убили Сирака.

— Вы рассказываете невероятные вещи, вы претендуете...

Каллаган перебил ее.

— Я говорю правду, и вы знаете это. Ирена, если в вас осталась хоть капля совести, вы последуете моему совету и не будете спорить со мной. Если вы сделаете то, что я вам скажу, хорошо! Если нет, выкарабкивайтесь сами, мне нет до вас дела!

 — Что я должна сделать?

— Покинуть Лондон и поселиться где-нибудь. Например, в Вильвертоне, Сусексе. Там есть хороший маленький, отель «Чекерс». Местность там пустынная, никто вас не побеспокоит, и у вас будет время подумать о многом, чем вы и займетесь в свободное время. Во всяком случае, я хочу, чтобы вы были вне Лондона.

— Почему?

— Потому что агентство Каллагана работает для Паолы Денис, нашей клиентки. Она вас знает, или, вернее, думает, что знает. Она не знает, какая вы мерзкая дрянь, и я не сомневаюсь, если узнает, ей будет, дурно. Со своей стороны, я не стремлюсь сообщать ей об этом.

Она цинично рассмеялась.

— Вы ее бережете? Вы не хотите причинить ей неприятности?

— Я постараюсь уберечь ее от этого,— ответил Каллаган,— но я сделаю все, что будет необходимым для лучшего решения дела. — Вы ненавидите ее, да? — спросил он с улыбкой.— И с какого времени?

— Это неправда!

— Нет, это правда, Ирена, и я скажу вам почему. Вы хотите, чтобы я сказал, или поверите мне на слово?

Она опустила голову.

— Итак, вы уезжаете или остаетесь?

— Мне кажется, у меня нет выбора!

— Вы не знаете даже, насколько вы правы!

Она встала.

— Только мне не так легко уехать,, как вам кажется.

— Вероятно, денежный вопрос? — с улыбкой спросил он.— Я думаю, что у вас осталась еще тысяча долларов. Те, которые вы мне дали и которые я вернул вам. Но, мне кажется, я знаю, где они.

Вытащив из кармана пачку банковских билетов, он продолжал:

— Вот ваш. отпуск! Я еще раз напоминаю вам, что ваше отсутствие должно продолжаться до тех пор, пока дело не будет более или менее закончено.

Она пробормотала:

— Это действительно шикарно с вашей стороны и...

Он перебил ее.

— Не продолжайте. Эти деньги не мои, это Артур Денис дал их мне.

— Боже мой! Вы работаете также и на него?

— Я трудолюбив как пчелка,— ответил он беспечным тоном,— и я обслуживаю весь свет. Теперь, моя маленькая, Ирена, вы наденете свое пальто и исчезнете. Я вас достаточно видел. Надеюсь, что завтра утром вы покинете Лондон, и я вас увижу не раньше чем через месяц. Иначе все может обернуться для вас плохо.

Он помог ей надеть пальто и проводил до дверей.

— А «корона»? — спросила она.

Он кинул взгляд на коробку, в которой находилась «корона».

— Не думайте о ней. Я ею займусь. Спокойной ночи,

Выходя, она сказала:

— Вы, может быть, мне не верите, но несмотря на ужасы, которые вы мне наговорили, я вас не ненавижу! Я продолжаю думать, что вы парень себе на уме..

Каллаган не ответил ничего. Он тихо затворил за ней дверь.

Сидя за столом в своем бюро в Нью Скотленд-Ярде, инспектор-шеф Георг Генрих Гринголл курил короткую вересковую трубку и отдыхал, занимаясь своим любимым делом,— рисовал фрукты на промокательной бумаге. Он нанес последний штрих на рисунок арбуза, положил карандаш и взялся за трубку внутреннего телефона, по которому попросил инспектора Шеррика зайти к нему. Он хотел поговорить с ним о деле Сирака.

Когда Шеррик вошел в его кабинет, Гринголл стоял спиной к окну и грыз мундштук трубки.

— Что нового? — спросил он.

— Ничего, сэр. Мы занимаемся обычной рутиной. Мы Исследуем жертву, его связи и тому подобное. Вы что-нибудь вспомнили?

— Я думал о многих вещах,— ответил Гринголл с мрачным видом,— но в настоящее время мои мысли занимает Каллаган. Он придет к нам после полудня.

— Вы ничего нового мне не сказали, сэр,— ответил Шеррик.— В тот момент, когда был обнаружен труп Сирака, если не ошибаюсь, присутствовал Каллаган.

— Да,—сказал Гринголл.— Он сказал мне по телефону, что у него было деловое свидание с Сираком, он был уверен, что застанет его дома, так как дело было совершенно неотложным, и так как никто не отвечал на его звонок, он попросил управляющего открыть ему дверь в квартиру Сирака. Они вошли и нашли тело. Тип был уже мертв задолго до их прихода.

— Я спрашивал себя,— заметил Шеррик,— почему Каллаган настаивал на- том, чтобы ему открыли дверь. Ведь часто бывает, что люди не приходят на свидание, которое сами назначают!

— Не правда ли, можно сказать, что Каллаган рассчитывал найти его мертвым?

— Мне так же это кажется. Нужно будет узнать, о каком деле должна была идти речь, на этом свидании.

— Это будет не так легко, как вы думаете. Каллаган силен. Он бывает иногда даже слишком силен. И он очень хитер, вы знаете!

— Это возможно, сэр. Но как бы он ни был хитер, он не посмеет вводить в заблуждение полицию или держать при себе нужные нам сведения.'

Гринголл улыбнулся.

— Не сомневайтесь, Шеррик, он предвосхитит наши действия! Вы найдете его полным желания помочь вам. Только я лично предпочел, бы иметь дьявола против себя, чем Каллагана со мной! Я советую вам разговаривать с ним очень осторожно, потому что он может быть очень приятным, в особенности, если решит спрятать свои когти, а также потому, что если захочет, то сможет оказать вам большую помощь.

— Вы знаете его лучше, чем я!

— Да, я могу это утверждать! И самое забавное, что я его не ненавижу! Это особенный тип, у которого свои принципы и свои собственные стандарты действий, которых он -неукоснительно придерживается и которыми пользуется с необыкновенной изворотливостью.

— Можете ли вы сказать мне, сэр, как я должен вести с ним разговор?

— Я приму его, когда он. придет,— ответил Гринголл.— У меня будет с ним официальный разговор, и я попытаюсь понять, какую он ведет игру, если он ее ведет. Другими словами,- я попытаюсь выяснить, правдива ли его история.

И неуверенным тоном добавил:

— Во всяком случае, он придаст ей видимость правды. Потом я пошлю его к вам. Если я увижу, что он сможет дать вам полезные сведения, я позвоню вам по телефону, пока он будет спускаться с лестницы.

— А когда он придет?

 — Во время пятичасового чая.

Гринголл вздохнул и добавил:

— Когда он приходит сюда, то всегда к чаю. Он считает, что в это время атмосфера наиболее благоприятная.

— Можно подумать,— колко заметил Шеррик,— что Каллаган большого о себе мнения.

— Это так... Самое любопытное, что у него есть все основания так думать. Вы помните дело Виндаун? Он провел его артистически, с мастерством проделав исключительную работу, одну из лучших, какую я когда-либо видел. Неприятно, что он не всегда говорит правду, но он полон идей, иногда прямо блестящих. Не забывайте об этом, Шеррик!

— Не забуду, сэр. Но я не думаю, что сильно полюблю мистера Каллагана.

—.Я в этом уверен,— с улыбкой проговорил Гринголл,— я тоже вначале не любил его.

Шеррик вышел, а Гринголл вернулся к своему столу, взял карандаш и стал рисовать дыню.

Эффи Томсон сидела за своей пишущей машинкой, когда вошел Николс и прошел в кабинет Каллагана. Дверь осталась открытой, и она услышала, как он открыл дверцу шкафа, чтобы достать бутылку виски. Он ставил ее на- место, когда она подошла к нему.