Сенсационное сообщение Э. Форрера о том, что он нашел в хеттских текстах упоминание о гомеровских ахейцах и даже о таких конкретных личностях, как Атрей, Этеокл и Андрей, уже упоминалось нами в Предисловии. Мы также говорили о последовавших возражениях против его утверждений. Теперь мы можем рассмотреть некоторые факты и аргументы.

Полемика касается той страны, которая в хеттских текстах называется Аххиява или иногда Аххия. Это название впервые упоминается во времена Суппилулиумы, который послал туда кого — то — возможно, но не достоверно, свою жену — в изгнание. Из этого фрагмента Э. Форрер заключил, что Суппилулиума женился на ахейской принцессе. Безотносительно к вопросу (который мы обсудим ниже) о тождественности Аххяявы со страной ахейцев, т. е. микенской Грецией, этот вывод основывается на довольно смелом предположении о процедуре изгнаиия, а именно на том, что никого, в особенности царицу, нельзя было изгнать в чужую страну, если он или она не были родом из этой страны. Может показаться, что этот довод, если дело касается царицы, довольно убедителен; но поскольку не подлежит сомнению, что царь Урхи — Тешуб был выслан в чужую страну, возможно на Кипр. (см. выше), нельзя утверждать, что ссылка была наказанием только для лиц иностранного происхождения. Самое большее, что можно сказать с уверенностью, — это то, что страна, избранная для изгнания, должна была быть одной из тех, с которыми хеттские цари поддерживали дружественные отношения и на которую поэтому можно было положиться в том смысле, что она не позволит высланному вызвать смуту. Поэтому мы можем предположить, что во время царствования Суппилулиумы отношения между Хатти и Аххиявой были вполне дружественными.

Из Анналов Мурсили II (год третий) мы впервые узнаем о связи между Аххиявой и городом (здесь «страной») Миллавандой; но этот фрагмент так сильно пострадал, что одинаково возможны и вероятны несколько совершенно различных реконструкций текста. То же можно сказать и о другом фрагменте, относящемся к четвертому году. Это особенно досадно, поскольку в тексте упоминается некое судно и этот отрывок мог бы разрешить вопрос о том, была ли Аххиява «за морем».

Однажды, во время своего царствования, царь Мурсили заболел, и жрецы — прорицатели начали искать причину божественного гнева (см. ниже). Существует большая табличка, исписанная вопросами, которые они задавали оракулу, и его ответами из этого диалога мы узнаем, что бог Аххиявы и бог Лацпы были привлечены в надежде на то, что они смогут излечить царя; вопросы же преследовали цель выяснить, каков должен быть ритуал при обращении с этими богами. Это опять свидетельствует о дружественных отношениях между Хатти и Аххиявой. Имя Лацпа сопоставляли с Лесбосом.

Самый важный из документов — так называемое письмо Тавагалавы представляет собой послание хеттского царя царю Аххиявы; хотя первого не сохранилось, но известно, что он был уже в летах. Оно было написано по крайней мере на трех табличках, из которых мы располагаем третьей и фрагментом, возможно, первой и второй таблички. В тексте многое трудно понять, и, кроме того, таблички сильно повреждены; и все же это послание представляет большой интерес. по-видимому, некто Пиямараду, бывший ранее хеттским подданным высокого ранга, стал разбойником, совершал нападения и вызывал недовольство жителей стран Лукка возможно, Ликия, часть которой, но, вероятно, не вся она была провинцией хеттской империи. Базой для его операций служил соседний город Миллаванда (в другом месте Милавата), но это место находилось за пределами хеттских владений и было в косвенном подчинении у царя Аххиявы. Главной целью этого письма было уговорить царя Аххиявы выдать Пияадараду и тем самым положить конец беспорядкам в странах Лукка. Интерпретация текста осложняется упоминанием о событии, касающемся некоего Тавагалавы (или Тавакалавы), который был, по-видимому, родственником царя Аххиявы (хотя и не братом, как утверждалось), и жил в Миллаванде или где-то поблизости. Народ стран Лукка сперва обратился за помощью к этому Тавагалаве. Вероятно, потому, что он был под рукой; позже, когда город Аттаримма подвергся нападению (со стороны кого — неясно, имя напавшего повреждено, но это не Пиямараду), народ призвал на помощь царя хеттов. Это, видимо, говорит о том, что страны Лукка были «ничейной землей» между двумя державами — Аххиявой и Хатти — и что границы были установлены неточно Тавагалава, который, вероятно, занял часть стран Лукка, отправил хеттскому царю послание с просьбой признать его своим вассалом. Хеттский царь, который, по-видимому, не имел ничего против, послал своего сына, высокопоставленного военного, привести к себе Тавагалаву, но тот обиделся, так как посланный не был самим главнокомандующим, и удалился в гневе. Описание этого инцидента включено в послание, по-видимому, потому, что хетский царь думал, что Тавагалава и его друзья могли неправильно истолковать факты, и хотел показать, что его собственное поведение было корректным. После того как хеттский царь подавил восстание в странах Лукка, он получил письмо от царя Аххиявы, в котором последний сообщал, что велел своему представителю в Миллаванде по имени Атпа выдать Пиямараду. Хеттский царь отправился в Миллаванду, но лишь для того, чтобы обнаружить, что Пиямараду дали бежать на судне. Это стало предметом еще одной жалобы. Отметим, что здесь показано, что Миллаванда — прибрежный город.

Остальная часть письма в основном посвящена различным доводам и предложениям, цель которых — убедить царя Аххиявы выдать Пиямараду. Особенно любопытно одно такое предложение: посланца, который принес письмо, надлежит задержать как заложника для гарантий безопасности Пиямараду, так как «этот посланец», говорит хеттский царь, «довольно важное лицо; он тот слуга, который начиная с моей юности ездил со мной в колеснице, и не только со мной, но также и с твоим братом и с Тавагаяавой». Тут перед нами свидетельство очень тесной дружественной связи, даже близости, существовавшей одно время между государствами Хатти и Аххиявой или по крайней мере между их царствующими семьями. В самом деле, весь тон письма дружелюбный и почтительный. Царю Аххиявы дают понять, что он не отдает себе полного отчета о положении дел, но как только ему все хорошенько объяснят, то он не сможет не уступить. Но в то же время ясно, что аххиявцы пользуются в Миллаванде значительной свободой, и создается впечатление, что царь Аххиявы — личность довольно слабая и бразды правления Миллаванды не полностью сосредоточены в его руках.

Утверждение Э. Форрера, что Тавагалава упомянут как «эолийский царь», основано на ошибочном понимании текста; для отождествления же Тавагалавы с Этеоклом, сыном Андрея, царя Орхомена, не было никогда никаких оснований, кроме небольшого сходства имен; не лучше обосновывает Э. Форрер и свое открытие имени самого Андрея в вышеупомянутом тексте о жрецах — прорицателях.

Вопрос об авторстве письма Тавагалавы связан с другим документом, в котором Пиямараду и Атпа упоминаются вместе; этот документ поэтому должен быть отнесен приблизительно к тому же времени, что и письмо Тавагалавы. Речь идет о письме неизвестному хеттскому царю, отправленном Манапа — Даттой, который правил страной реки Сеха начиная с 4–го года царствования Мурсили II до какого-то времени, приходящегося на период царствования Муваталли. Поэтому автором письма Тавагалавы должен быть либо Муре, либо Муваталли. Правда, Пиямараду сам по себе также упоминается в одном фрагменте времен Хаттусили. Но этот фрагмент настолько мал, что неясно даже, современен ли документу описанный эпизод с Пиямараду, или он упоминается в нем как случившийся ранее.

Позднее, хотя насколько — мы не знаем, правитель Миллаванды стал вассалом хеттского царя; до нас дошло письмо с сильно поврежденным текстам, в котором обсуждаются различные спорные вопросы, возникшие между ними (это так называемое письмо Милаваты). Здесь эпизод с Пиямараду упоминается как нечто происшедшее ранее и, по-видимому, подразумевается, что в последствии царь Аххиявы в самом деле уступил просьбе хеттского царя и выдал ему мародера.