Практика выдачи «людей» как часть компромиссного соглашения за убийство примечательна. Эта формула обычно применялась к рабам. Возможно, что эти рабы убивались на могиле умершего, подобно тому как это делалось в некоторых других древних обществах.

То, что ближайшая деревня ответственна за компенсацию семье жертвы, если убийца сбежал, было всегда широко распространенным обычаем в восточных странах. Существуют параллели в кодексе Хаммурапи и в средневековом исламе; сообщалось также, что один араб, работавший на раскопках в Мосуле, выражал намерение убить кого попало в соседней деревне за то, его его родственник был убит там. Во Второзаконии (ХХ 1—10) старейшинам ближайшей деревни предписывается очистить себя церемониальной клятвой от кровавой вины; подразумевается, что тем самым должна очиститься и деревня, которая иначе была бы ответственна за преступление. Уникальной чертой хеттского закона было установление предела в 3 данны, за которым ответственность прекращается.

Смысл 5–й статьи неясен. Можно было бы полагать, то смерть купца в далеких странах Луоии и Пале требовала бы более дешевого компромиссного соглашения, чем у себя на родине, в Хатти, ибо, путешествуя в такой дали, купец подвергает себя большему риску; но такой смысл с трудом вычитывается из текста, главным образом потому, что есть сомнения в правильности прочтения чисел.

Мы уже видели, что следы кровной мести все еще сохранялись в хеттском обществе. Это же касается и веры в то, что вина распространяется на все семейство обидчика и что все члены семьи могут подвергнуться наказанию.

В хеттских законах единственный след этого принципа можно найти в уже упомянутой статье 173, в которой устанавливается, что наказание за неповиновение приказу царя распространяется на «дом» преступника, т. е. на всю его семью и домашних. Во всех остальных частях кодекса неизменным правилом является индивидуальная ответственность.

Впрочем, цитировавшийся выше отрывок, иллюстрирующий положение рабов в хеттском обществе, ясно показывает, что принцип коллективной ответственности все еще действовал применительно к рабам: «Если ему случится умереть, то он умрет не один, а с ним умрет и его семья». В том же тексте проводится тесная параллель между отношением раба к своему хозяину и отношением человека к богам; поэтому нечего удивляться, если мы найдем, что божье возмездие систематически воспринимается как распространяющееся на всю семью человека и на всех его потомков (ср. Исход XX. 5). Однако вне религиозной сферы коллективное возмездие встречается крайне редко.

Судя по хеттскому законодательству, организация семьи носила обычный патриархальный характер. Власть мужчины над своими детьми иллюстрируется следующим положением: если он убил ребенка, то должен отдать за него своего сына (ст. 44А); сюда же относится то обстоятельство, что отец вправе «отдать» свою дочь жениху. Его власть над женой явствует из всей фразеологии, связанной с браком; жених «берет» себе жену и затем «владеет» ею; если она застигнута в прелюбодеянии, он вправе распорядиться ее судьбой.

Мы знаем, что в некоторых частях Малой Азии, а именно среди ликийцев, матрилинейная система существовала еще во времена Геродота; возможно, что некоторые привилегии, которыми пользовались женщины у хеттов, отражают следы этой более ранней системы. Так, например, один довольно темный закон (ст. 171) предусматривает некоторые условия, при которых мать может отречься от своего сына, а по другому закону (ст. 28–29) она решает вопрос о замужестве дочери совместно с отцом. Возможно также, что весьма независимое положение хеттской царицы имеет сходное про исхождение.

Брачные обычаи хеттов были, по-видимому, очень схожи с вавилонскими. Первым этапом была помолвка; она сопровождалась подарком от жениха. Однако помолвка не налагала строгого обязательства, ибо девица была вольна выйти замуж за другого человека, с согласия родителей или без оного, лишь бы первоначальному жениху в возмещение ущерба был возвращен его подарок. Сама женитьба обычно сопровождалась символическим подарком (по-хеттски кусата) от жениха семье невесты; это в точности отвечает вавилонскому терхату. В силу различных причин было бы, вероятно, ошибочно рассматривать этот подарок как «плату за невесту» и как доказательство того, что хеттская и вавилонская женитьбы первоначально относились к типу как называемого «покупного брака». Со своей стороны, невеста получала приданое (по-хеттски ивару) от своего отца. Если после этого жених или семья невесты отказывались от совершения брака, это было равносильно невыполнению договора: соглашение аннулировалось и виновная сторона наказывалась; жених лишался своего кусата, а семья невесты выплачивала жениху двух или трехкратную компенсацию. Обычно молодожены устраивались жить своим домом, но считалось правомерным и то, что жена оставалась в доме своего отца — обычай, который мы находим у ассирийцев. Прелюбодеяние жены после вступления в брак каралось смертью.

По смерти жены ее приданое становилось собственностью мужа, если жена жила в его доме, но если она жила в доме отца, дело обстояло иначе — здесь текст обрывается, вероятно, ее приданое переходило детям.

Закон содержал подробные правила, запрещавшие браки между близкими родственниками. Мужчине запрещалось иметь половые сношения со своей матерью, сестрой или дочерью жены (от прежнего брака) или с женой своего отца или брата, пока они живы. Среди этих правил мы находим статью 193, в которой устанавливается, что если мужчина умирает, то его вдова должна выходить замуж за его брата, а если тот умер — за его отца, а затем, в случае смерти отца, — за его племянника. В данном контексте эта клаузула имеет вид лишь исключения из ряда запретов, и сообразно этому в одной из копий добавлены слова: «это ненаказуемо». Однако закон исключительно похож на еврейский закон о левиратном браке, согласно которому если мужчина умирает бездетным, то обязанность его брата, а буде этот умер — его отца или ближайшего остающегося в живых родственника, — жениться на вдове; родившийся от этого брака ребенок получает имя и наследство умершего. Этот обычай иллюстрируется историями Иуды и Ира (Бытие XXXVIII) и Руфи и Вооза (Руфь IV). Целью этого обычая было, очевидно, продолжение рода умершего, «чтобы имя его не изгладилось в Израиле» (Второзаконие XXV. 6). Вавилоняне и ассирийцы достигали этой цели иными средствами и не нуждались в левирате; однако статья 193 доказывает существование этого обычая у хеттов, хотя она и приводится в законах с другой целью и явно не содержит исчерпывающего изложения закона. Сходным образом статья 190 гласит, что половое сношение с мачехой после смерти отца ненаказуемо; однако это опять — таки, вероятно, указывает на существование обычая, широко распространенного среди древних народов, по которому сыновья наследуют жен своих отцов (за исключением своих собственных матерей). Примечательно, что брак между братом и сестрой хеттскими законами не запрещается; и действительно, сам царь Арнуванда I был женат на своей сестре.

Браки, в которых одной стороной были раб или рабыня, считались законными. Существует по крайней мере шесть статей, устанавливающих правила для таких браков, но различные их варианты удивительно не согласуются друг с другом.

Владение землей у хеттов было связано со сложной системой податей и обязанностей, подробности которой для нас отнюдь еще не ясны. Из того обстоятельства, что свод законов включает в себя по этим вопросам не менее четырнадцати клаузул, можно, пожалуй, заключить, что тяжбы были не редкостью.