Старателя, говорившего немного на англике, звали Айон Орессаул. Народ здесь жил не единым кланом, не на общей большой территории. Каждая семья владела своим клочком земли, и дети этой семьи носили одно имя. Айон, по–видимому, пользовался особым доверием правителя Дюкстона (кто был этот человек?), потому что его назначили опекать гостей. В данный момент у него в доме шло обсуждение ближайших планов, а гости тем временем ждали снаружи. Он выглядел озабоченным, когда вышел к ним.

— Вас разместят в моем доме и у соседей, — объявил он. Тело его состояло как бы из трех сферических поверхностей, завершавшихся остроконечной головой. Обитатели жилища казались гостям абсолютно одинаковыми, и это было еще более странно, чем необычайный расовый тип и диковинные одежды. Жильцы дома, выйдя из него, молча глазели на пришельцев. Их позы свидетельствовали о том, что они рассматривают так всех — и своих, и чужих, — независимо от языка общения.

— Выходить вы можете только с сопровождающим, и обязательно все вместе!

Йеввл уловила дыхание Бэннер, напоминавшее о том, что ее группа отрезана от дома и что события могут принять опасный поворот. Первой реакцией были гнев и желание стряхнуть с себя путы. Она подавила свои чувства: это не только скомпрометировало бы все дело, но могло подвергнуть и ее и всех ее сторонников смертельной угрозе. Она готова была умереть в тот день, когда случилась беда, — только бы поднять Робренга и детей из ледяной могилы. Однако теперь, когда самое худшее удалось преодолеть, жизнь снова стала казаться слишком заманчивой, чтобы добровольно уйти из нее. Она пригладила перья и вежливо спросила:

— Но почему? Мы ведь пришли за помощью, мы не сделаем ничего дурного!

— Одни вы можете попасть в какую‑нибудь беду, — сказал Айон. — Или — по незнанию — чем‑нибудь навредить себе. Здесь работают незнакомые вам машины!

Йеввл ухватилась за это:

— Мы как раз мечтаем посмотреть на них! Нам очень интересно, и потом, мы надеемся позаимствовать что‑нибудь полезное, если это поможет спасти нашу землю! Послушайте!

— Ну что ж… Пожалуй, вы сможете позаботиться о себе сами.

— Мы сразу пойдем, хорошо?

— Не хотите даже отдохнуть и перекусить?

— Нет, в этом нет необходимости. К тому же мы опасаемся, что в любой момент нам будет отказано в нашей просьбе. И тогда нас сразу отошлют домой, ведь так? Если только еще раньше мы не найдем взамен более заманчивого предложения. Поэтому очень прошу вас, друг.

(Разговор этот не был таким уж экспромтом. Между Йеввл и Айоном, пока они шли в город, возникло своего рода взаимопонимание, но общение по–прежнему давалось с трудом. Для нес это было даже некоторым преимуществом: не нужно было скрупулезно — и неискренне — объяснять природу отношений со станцией Уэйнрайт…)

Айон смягчился. Он явно гордился, что служит интересам общества, и готов был всячески доказать это.

— Но мне велено захватить с собой кое‑что, когда я буду сопровождать вас, — сказал он и вошел в дом. А когда вышел, к левому запястью у него было привязано что‑то — Бэннер поняла, что это был радиотелефон, — а в правой руке он держал большой предмет — бластер, определила Йеввл. — Держитесь ближе ко мне и ничего не трогайте без разрешения, — приказал он.

— Все складывается хуже, чем мы предполагали, — сказала Йеввл сестре. — Мы–mo думали, что будем ходить повсюду свободно!

— Это обычные предосторожности, — ответила та. — Они не догадываются о ваших настоящих намерениях, иначе вас бы уже арестовали. Можно даже использовать ситуацию в наших интересах: гид, возможно, ответит на главные наши вопросы… если, конечно, он продолжает считать вас невежественными варварами!

— В чем дело, мать? — спросил Скогда. Он сгорал от нетерпения. — Он‑то нам для чего?

Йеввл объяснила. Сын расправил крылья и ощерился.

— Это оскорбительно! — раздраженно сказал он.

— Спокойно, спокойно, — произнесла Йеввл. — Гордость нужно пока спрятать в карман. А потом, по пути домой, заманим с собой побольше их животных и забьем.

Айон пристально поглядел на них обоих. Бэннер заметила и предупредила:

— Ваши жесты не очень отличаются от их собственных. Он явно почувствовал ваше напряжение. Не забывай: он может в любой момент вызвать вооруженных людей.

— Скогде тоже не терпится пойти, — заверила Йеввл Айона. — Может, он слишком нетерпелив, — но ведь мы проделали такой долгий и трудный путь, чтобы все посмотреть!

Он сдался.

— Если так, то вас ожидают сильные впечатления, — сказал он. — Пошли.

Выйдя из квартала туземцев, они ступили на улицу, спускавшуюся к лощине между двумя холмами. В лощине стояло одно–единственное здание с белыми стенами и белой крышей. Судя по поднимающимся изнутри башенкам, основное располагалось под землей. Из труб шел дым и пар. То и дело, светя фарами, сновали автомобили.

— Вот это и есть — скорее было — сооружение для очистки палладия, только что‑то оно подозрительно разрослось, — раздался голос Бэннер. — Спроси его об этом. Я подскажу вопросы.

— Да, лучше бы тебе подсказать, — не без сарказма сказала Йеввл, — потому что я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь!

Между тем разгорелся спор. Айон рассказывал, как в печи загружают руду, а оттуда выходит металл (ах, палладий!). Что бруски металла доставляют на летное поле, загружают на корабли

и отправляют. Куда‑то в дальние края, где обитают люди. (Голос Бэннер: Ни одной планете, кроме разве Гермеса, нет смысла импортировать отсюда металл — а я никогда не слышала, чтобы Гермес потреблял так много палладия!)

— А теперь покажу вам кое‑что еще более интересное, — предложил Айон.

Улица поднималась на гребень холма, где стояло еще одно большое строение со множеством прозрачных секций — Йеввл догадалась, что они стеклянные — в стенах и на крыше. Внутри, освещенные ярким светом — не таким ярким, как солнечный, скорее таким, какой был на корабле, на котором она прилетела, — ярусами поднимались кадки, а в них цвели необычайно зеленые, причудливых форм растения…

— Здесь люди выращивают для себя еду, которую они любят. Не потому что это так уж нужно — корабли доставляют сюда все необходимое, — но они предпочитают добавлять к своему^столу что‑нибудь свеженькое. — Бэннер все это уже объяснила Йеввл, теперь той предстояло рассказать это своим спутникам. — Под этим зданием множество помещений под землей. Туземцы участвовали в строительстве, да и сейчас еще многие заняты сбором и упаковкой того, что отправляется в другие места. — Айон прохаживался с важным видом. — Похоже, это и впрямь вкусно, раз люди в других краях интересуются этим!

— Никуда это не отправляют, — заметила Бэннер. — Никуда… кроме военных баз.

Следуя ее подсказке, Йеввл спросила:

— А что еще вы — ваш народ — собираете для них?

— На равнинах — масло иха и пиломатериалы. А в горах добывают руду, но там работают машины. После того как старатели, такие, как я, найдем месторождение. А в последнее время начали разведку чего‑то нового. И как раз в это время многих из нас научили управлять машинами, на которых изготовляют одежду и вооружение.

— Вооружение?! — почти одновременно воскликнули Бэннер и Йеввл.

— Пойдемте, увидите. — И Айон повел их по улице, которая вела к западной окраине города.

— Что происходит? — спросил Скогда.

— Ничего, — ответила Йеввл. Необходимо было молча обдумать, осмыслить все, что обрушилось на нее.

— Ну нет, в воздухе пахнет чем‑то нехорошим, — возразил почти разгневанный Скогда. — Ты взгляни, как твои собственные крылья растопырились! Я ведь не ребенок — не пытайся скрыть от меня правду!

— Да, мы ведь ваши друзья, а не онсары, — добавил Йих.

— Ты — наш друг, ровня нам? — проворчала Йеввл, возмущенная его поведением. — Да ты никого не желаешь слушать!

— А ведь Эх и я — уж точно ровня тебе, Йеввл, и нам придется держать ответ перед своими кланами, — напомнила Нгару. — Для их блага мы потребуем, чтобы ты рассказала нам все, о чем узнала!